— Время, господа, — ответил он вежливо, поморщившись от чужого, неприятного ему прикосновения. — Могу принести только сок, молочный коктейль с наполнителями, чай, кофе.

— Ты не понял? — посетитель встал из-за стола в полный рост. Он оказался не выше Женьки, но шире в плечах и на вид здоровее стройного официанта.

Парень обнажил редкие желтые от табачного налета зубы и сплюнул на пол.

— Я сказал: «Быстро».

Назревал скандал. Девчонки замерли возле барной стойки, администратор Олеся побежала в комнату к охране, не надеясь, что секьюрити следят по мониторам за тем, что происходит в зале. Но Женька даже не шелохнулся. Можно было не суетиться — бармен Борис пива все равно не отпустит, а равно и любых напитков, содержащих алкоголь.

— Время, — жестко проговорил Женька и убрал от греха подальше в карман своего фартука карандаш, который невзначай мог стать опасным оружием.

— Что ты сказал? — парень прищурился и, дыхнув на Женьку перегаром, замахнулся. Остальные из его компании вели себя так, словно ничего не происходило — захотел их друг побарагозить, пусть, а там видно будет, чью сторону принять.

Женька легко перехватил руку нетрезвого дебошира и, незаметно применив болевой прием, заставил его сесть на свое место. Не зря дядя-десантник давал ему уроки самообороны, вот и пригодились.

— Полегче ты, — зло зашипел парень и потряс головой, прося пощады. — Значит, пивка не принесешь? — спросил он уже миролюбивым голосом.

— Нет, — ответил Женька.

— А то заплатили бы сверху.

На стол легла пятитысячная купюра.

— Нет, — упрямо повторил Женька и отошел от парней.

Зачем ему неприятности? Наслышан про контрольные закупки, когда среди посетителей оказывались представители контролирующих органов. Дополнительного заработка лишился — плевать, зато Лера с Никой бросали на него восторженные взгляды — еще очки в его копилку героя-любовника. И бармен Борис выразительно и весомо произнес:

— Уважаю.

Когда вернулась Олеся с одним из охранников, державшим руку на поясе, где предположительно у него могло находиться оружие, в зале были тишь да гладь: один из гостей пел песню на французском языке Сальваторе Адамо. Две пары кружили в танце — партнеры тесно прижимались друг к другу, изображая страсть.

Никакого намека на скандал, и даже дебошир не проявлял видимой агрессии.

Охранник Володя покрутился немного в зале и снова ушел к себе в каморку — его постоянное присутствие не требовалось…

Согласно вывеске рядом с входом, караоке-бар работал по будням и в воскресенье до часа ночи, а в пятницу и в субботу до шести утра, но, как правило, посетителей никто не гнал, и они имели нахальство засиживаться допоздна или даже до утра, как повезет. Девчонок-официанток и администратора тогда отпускали, так как двери работали только на выход, и Женька, бармен и охрана отдувались за всех. А будучи все студентами, на занятия приходили с красными от недосыпания глазами, стараясь урвать перед началом работы часик-другой сна, чтобы не шарахаться от знакомых с воплями: «Я уже спал на этой неделе!» Но работу никто менять не спешил, так как хозяин платил исправно, не скупясь, да и коллектив подобрался весьма приятный.

На этот раз гости не стали задерживать обслуживающий персонал и испытывать их на выносливость и разошлись точно к окончанию работы бара.

Борис, Олеся и Лера, вызвав такси, уехали — им троим было в одну сторону. Охранники уходили последними, так как ставили бар на сигнализацию во вневедомственной охране — им надо было убедиться, что в служебных помещениях никто случайно не задержался.

Женька поплелся с Никой — она жила недалеко, в пяти минутах ходьбы от работы, но каждый раз требовала, чтобы ее проводили непосредственно до квартиры, а не до подъезда. А вот ему еще топать и топать до общаги.

На стоянке оставалось еще несколько машин. Женька даже внимания на них не обратил, привычное дело — бар располагался в одном здании с фитнес-клубом, а там находились психи, которые и по ночам туда приезжали.

— Эй, гарсон!

Услышал Женька уже знакомое пренебрежительное обращение к нему и увидел четыре фигуры, возле одной из машин.

«Бить будут», — подумал он раздраженно. С четырьмя ему, конечно, не справиться, одна надежда была на охранников, но не факт, что без оружия, которые они запирали в сейфе, те вступятся за него, да и непонятно, сколько они могли еще проторчать в баре, закрывая его.

— Разрешите хотя бы девушку до дома проводить, — без надежды на успех попросил Женька.

— Твоей бабой я сам займусь, — на передний план вышел все тот же дебошир из бара, — когда тебя урою.

«Ну это мы еще посмотрим».

Женька сжал руки в кулаки, прокручивая в голове уроки, полученные от дядьки и в секции самбо, которую он посещал, как только появлялось свободное время.

— Отойди, — тихо попросил он Нику. — А еще лучше будет, если ты со всех ног побежишь сразу домой, как только они нападут на меня. Я не могу предугадать исход драки. Будь умницей.

Ника кивнула в ответ: ломиться в закрытые двери бара или фитнес-клуба бесполезно — ее никто не услышит, хоть застучись.

Руку, метившую кулаком ему в челюсть, Женька перехватил легко. Он не раздумывал — тело и руки привычно делали свое дело. Раздался треск рвущейся ткани — осколок кости вышел наружу из рукава куртки. Следом улицу огласил истошный вопль и вой сигнализации. Ника, ослушавшись Женьку, побежала совсем не в сторону дома, а к самой дорогой машине на стоянке и изо всех сил пнула ее ногой, рискуя оставить вмятину на полированном боку.

Троица, выставив руки, как бы защищаясь от Женьки, с воплями «все, все» подхватила своего раненого друга подмышки и поволокла его прочь.

— Вам в травму надо! Это в другую сторону! — крикнул им Женька. Голос его заметно дрожал, руки и ноги тряслись, как в пляске святого Вита — он впервые покалечил человека, до этого имел дело только с муляжами.

— Бежим, — клацнув зубами, крикнул он, подхватывая Нику под руку и пытаясь утащить ее подальше от стоянки, опасаясь, как бы разъяренный владелец автомобиля не наподдавал бы им.

========== Глава 4 ==========

Спал Женька плохо, можно сказать, совсем не спал. Только закрывал глаза, и перед его взором возникала покалеченная рука парня.

— Долго лечиться ему придется, — ворчал Женька и переворачивался на другой бок.

И на занятиях только об этом думал, вместо того, чтобы погрузиться в науку.

В бар он пришел первым, не считая бармена Бориса, который обычно открывал заведение, а потом, дожидаясь коллег и посетителей, равнодушно протирал невидимые пылинки на бокалах и бутылках с алкоголем.

— Тебя мент спрашивал, — шепнул он Женьке как бы между прочим, не отрываясь от своего занятия. — Вон он, — кивнул на средний ряд, где, как правило, сидели те, кого как раз и обслуживал Женька.

— Кирилл? Привет, — удивился он, подходя к мужчине. — Ты, что ли, меня спрашивал?

— Я, — кивнул вчерашний парень, который так легко согласился на свидание с ним. — На тебя заявление поступило. Мол, драка была вчера в баре, и ты нанес тяжелые увечья, не совместимые с жизнью, одному из посетителей.

— Какая глупость, — фыркнул Женька, но при этом у него сердце провалилось куда-то в пятки, да там и осталось. — Не было никакой драки.

— Руки покажи, — потребовал Кирилл.

Женька протянул руки сначала ладонями вверх, потом перевернул вниз, покрутил туда-сюда. Руки как руки, пожалуй, слишком холеные. Он следил за ними, регулярно посещал маникюрный зал. Ему без аккуратных и чистых ногтей никак нельзя, иначе гости шарахаться будут, если у него руки будут с черными ногтями, как у шахтеров. Quod licet Iovi, non licet bovi — Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку.

Кирилл внимательно осмотрел Женькины руки — костяшки не сбиты, ни ссадины, ни царапины. Ногти не обломаны, все одинаковой длины.

— Вы можете вчерашнюю видеозапись просмотреть, — равнодушно пожал плечами Женька, стараясь не показывать свое волнение.