— Цыц! — рявкнул на сестру Кирилл и, покосившись на дверь комнаты, добавил шепотом:
— Завтра, уже сегодня, будешь мне подыгрывать. Что бы не происходило, веди себя естественно. В шесть, насколько мне известно, у вас посетителей не бывает.
— Нет, — отозвалась Олеся, — лишь к восьми подтягиваются.
— Жди меня, — сказал он. — И не опаздывайте с открытием. Мне лишние свидетели в лице ваших посетителей ни к чему. Женьке еще работать в баре.
— Что ты собрался делать? — испугалась Олеся.
— Каминг-аут. Хотел вчера, но придется повторить попытку сегодня вечером…
Проснувшись утром, первым делом Женька схватился за телефон, чтобы позвонить тетке с дядькой, а потом родителям, чтобы напомнить о себе.
Но Кирилл не дал ему этого сделать, схватив в охапку.
— Постой, любовь… Не уходи… Постой, — процитировал он стихи. — Не надо слов… Дай просто надышаться.
— Шутишь? — улыбнулся Женька, почувствовав, как тепло стало на душе. Таких слов ему никто раньше не говорил.
— Нисколько, — ответил Кирилл. — Я давно не был так счастлив.
Потом добавил, потискав Женьку:
— Еще слишком рано звонить родителям. Ты придумал, что им скажешь?
— Денег попрошу, — хихикнул Женька, позволяя себя целовать и гладить.
— Я до такой простой просьбы не додумался бы, — Кирилл отпустил Женьку, позволяя тому задрать на нем футболку и пройтись легкими поцелуями по животу. — А зачем тебе вдруг понадобились деньги?
Он хихикнул, потому что Женька пощекотал его пупок языком.
— Зачем могут понабиться деньги? Странный вопрос. Я за все время, как меня сдали к тетке с дядькой, ни копейки у них не попросил.
Кириллу показалось, что Женька даже обиделся, что им ни разу не поинтересовались.
— Нормальное начало, — согласился с ним Кирилл, — чтобы поговорить с родителями.
— Если даже беседа не состоится, — ответил Женька, — то голоса папы с мамой я все равно услышу и буду знать, что с ними все в порядке. А это надо сделать до начала занятий для поднятия настроения — у меня сегодня контрольная…
========== Глава 9 ==========
Кирилл собирался в бар, словно на свое самое важное в жизни свидание. Наверное, так оно и было, только он не сознавался себе в этом. Для него все выглядело так, словно с чьей-то легкой подачи Женька проиграл ему, а не Нике, спор, и теперь он просто обязан сходить с ним куда-нибудь или посидеть в качестве гостя в своем же кафе, хоть им, сотрудникам, это и не положено.
Кирилл знал: помогли коллеги, с чьего телефона была отправлена смс-ка о гибели родителей парня, но оснований для привлечения владельца симки к ответственности не было. Ничего же не произошло, денег он у Женьки не требовал и выманить их не пытался. Человек преследовал лишь одну цель — Женька должен проиграть Нике, не выполнить ее фант. Он и не исполнил ее желание, только вот не проиграл, а наоборот выиграл. Кирилл бы с симпатичным официантом никогда не встретился, прошел бы мимо, не обратил бы на него никакого внимания, если бы не его сестра-сводница. Кирилл нутром чувствовал, что это Олеська все замутила, только доказать ничего не мог. А после того, как он провел ночь с Женькой, у него и желания не было докапываться до истины — ему и так более чем хорошо.
Он не лгал, когда читал Женьке стихи.
«И пусть я крылья обожгу в полёте,
Я лишь с тобой счастливый и живой.
Душа звучит на самой чистой ноте.
Постой, любовь, не уходи, постой».
Можно было припугнуть «шутника», но Кирилл никогда и никому не мстил и другим не советовал. Это еще была одна из причин, по которой он не стал бы привлекать к ответственности человека, отправившего смс-ку на Женькин номер, а уж тем более пугать его, используя свои связи. «Всё будет! У нас — хорошо, а у них — как заслужили», — любил повторять он.
Вот сегодня они и поглядят, кто что заслужил. В любом случае они с Женькой не в проигрыше…
Букет тоже Кирилл выбирал с особой тщательностью. В прошлый раз он просчитался маленько, купив розы: часть целлофановых пакетиков пришлось выбросить — они порвались об острые шипы. Теперь он такой ошибки не повторит. Они с Женькой после свидания водрузят цветы в вазе на тумбу возле кровати и будут снимать по одному пакетику, пока все не кончатся. А потом они соорудят еще такую цветочно-непонятно какую композицию.
Молоденькая продавщица в цветочном магазине, смущаясь и краснея помогала покупателю оформлять необычный букет. Она завистливо произнесла, когда все было готово:
— И почему мне такое никто не дарит? Это так романтично…
Кирилл улыбнулся — наверное, романтично, приятно, во всяком случае, точно. Даже ему.
— Еще бутылка дорогого вина, парочка хрустальных бокалов на высокой ножке, — ворковала продавщица, сооружая витиеватый бант внизу букета, — и свечи… Много свечей. Это позволяет настроиться на нужный лад.
Произнесла она и, подняв взор, смутилась и захлопала длиннющими накрашенными ресницами.
— Спасибо за совет, — сказал Кирилл и, склонившись к девушке через прилавок, чмокнул ее в щечку.
Все будет: и свечи, и вино в бокалах, а главное, любовь…
В баре после открытия по обыкновению не было посетителей. И бармен Борис стал выбрасывать карты ожидающим гостей коллегам. Без Женьки игра шла вяло. Тот вносил в исполнение чужих желаний пряную нотку своей индивидуальности.
Звякнул колокольчик, оповещая о приходе гостя. Олеся сорвалась и, побросав карты на барную стойку, помчалась встречать первого посетителя.
Ко всеобщему удивлению в зал вместе с ней вошел… Женька.
— Я сейчас, — сказал он бодро, — и присоединюсь к вашей игре. Опоздал, — он развел руками, — пробки на дорогах.
— Какими судьбами? — удивилась Лера. — Ты же должен был уехать.
Ника с Олесей переглянулись. О том, что Женька не выйдет на работу, никто не знал, кроме них. Олеся, по просьбе Кирилла, даже не дала ход Женькиному заявлению, проставив в ведомости выхода сотрудников за вчерашний день букву «б», что означало, болен. Ведь им не только отпуска не были положены, но и больничный лист никто не оплачивал — либо работай, либо увольняйся. Правда, с подругой поделилась, не смогла удержаться, что против Женьки кто-то что-то замыслил в их сплоченном коллективе. И у одной, и у другой подозрение почему-то пало на тихоню Леру, наверное, потому что она весьма неровно дышала в Женькину сторону — то пройти ему с подносом помешает, то погладит по спине или по руке, как бы невзначай, а то тоскливо так посмотрит в его сторону и взгляда не отводит, ждет, что он ей улыбнется или подмигнет.
— Ну, я готов.
Женька переоделся и присоединился к игрокам в фанты, совершенно проигнорировав Леркин вопрос, словно она ничего и не спрашивала.
Борис снова с чувством, с толком, с расстановкой принялся по одной выбрасывать карты. Олеське уже выпал трефовый туз, а туза пик Борис все никак не мог выбросить. Как и следовало ожидать, он опять оказался в руках у везунчика Женьки.
— Кошмар какой, — проворчала Олеся, отсчитывая карту под номером тридцать два, чтобы выбрать желание.
— Поцеловать первого посетителя или посетительницу бара, — прочитала она громко.
Лера подскочила к ней и вырвала карточку из рук — все правильно, без обмана, там так и было написано почерком охранника Володи. Его закорючки трудно было перепутать с чьими-то другими.
Женька притворно вздохнул, сказал что-то типа, повезет, если, например, девушка окажется одна или в сопровождении подруг, а вот парня чмокнуть в щеку он завсегда готов, мол, опять у него выпало отложенное задание.
Продолжить игру не успели — опять звякнул колокольчик, а так как сотрудники все уже были в сборе, значит, пришел гость, гостья или гости. Олеся помчалась к выходу, Борис спрятал карты и с важным видом принялся протирать невидимые соринки на бокалах.
Женька занял исходную позицию для встречи посетителя — вдруг ему придется не только целоваться с пришедшим, но и обслуживать его. На всякий случай он потряс соткой, намекая на штраф за некачественное исполнение чужого желания. А его коллеги расположились по залу, как зрители в театре, чтобы взглянуть, как он станет выполнять фант. На это стоило бы взглянуть.
