С помощью крупных правительственных субсидий и при поддержке военного министерства частная инициатива энергичных деловых людей привела к значительным успехам. Повысилось производство артиллерийского вооружения, а также патронов и ружей. Военные и дипломатические представители союзных стран с радостным удовлетворением сообщали своим правительствам о неожиданных и больших достижениях русской промышленности в области боевого снабжения. Начался давно ожидавшийся и быстро возрастающий приток снабжения из-за границы. Наступил перелом. Появилась надежда.
В этом переломе большую роль сыграли деловые люди и общественные деятели (А. И. Гучков, князь Г. Е. Львов, А. И. Коновалов, М. В. Челноков, М. И. Терещенко и другие). Но беспокойная инициатива тех же деловых и общественных группировок сыграла, пожалуй, еще большую роль в систематическом подрыве авторитета монарха. К этому вопросу мы вернемся позже.
Тем временем в декабре 1915 года на межсоюзной конференции в Шантильи было решено начать наступление против Германии и с запада и с востока в середине июня 1916 года. Главный удар должен был наноситься союзниками в районе Соммы. Но планы быстро изменились: неожиданно для союзников в феврале немцы перешли в сильнейшую атаку для прорыва фронта у Вердена. Вместо помощи России союзники стали требовать помощь от России. В ответ на это требование, невзирая на весеннюю распутицу и бездорожье тающих снегов, русские войска Северного и Западного фронтов сразу (в марте месяце) были брошены против немцев.
Деникин со своей дивизией по-прежнему находился на Юго-Западном фронте и в этом наступлении не участвовал. Он кратко суммировал то, что там произошло, следующей фразой: "Операция эта, наспех организованная и плохо проведенная... буквально захлебнулась в грязи и окончилась полной неудачей".
И тем не менее атаки на Верден временно прекратились. Но вскоре настал другой критический момент для союзников, и снова посыпались настойчивые требования русской помощи. На этот раз не только призыв, но крик отчаяния шел из Рима.
Италия вступила в войну против своей вчерашней союзницы Австрии в мае 1915 года. Вена горела желанием отомстить. Весной 1916 года австрийцы перебросили крупные силы с русского фронта на свой фронт против Италии. Разбив итальянцев в середине мая у Трентино, они двинулись в общем направлении на Верону. Предвидя катастрофу, итальянское командование при поддержке генерала Жоффра стало требовать, а затем умолять Ставку немедленно начать наступление против Австро-Венгрии, чтобы отвлечь на себя австрийские силы с итальянского фронта.
И снова, как писал потом Черчилль, "в соревновании боевого товарищества, которое было отличительной чертой царской армии", русские предприняли новый и на этот раз грандиозный удар против неприятеля.
С рассветом 22 мая (4 июня н. ст.) вся линия русского Юго-Западного фронта взорвалась сильнейшим артиллерийским огнем. Снарядов не жалели. После артиллерийской подготовки русские части по всему фронту длиной в 350 километров перешли в наступление против австрийцев. Атака была настолько неожиданна для неприятеля, что, несмотря на сильные укрепления, воздвигнутые в период зимных месяцев, австрийцы не выдержали. Их опрокинули, и фронт был прорван. Операция эта была поручена генералу Брусилову, незадолго до того принявшему пост Главнокомандующего Юго-Западным фронтом. В состав фронта входили четыре армии. С севера к югу они шли в следующем порядке: 8-я, 11-я, 7-я и 9-я.
8-я армия, которой раньше командовал Брусилов, перешла к генералу Каледину. В ее состав по-прежнему входила Железная дивизия. Оба генерала хорошо друг друга знали, и у Каледина не было сомнений насчет стойкости Железной дивизии. Он знал, что Деникин не подведет.
Все четыре армии Юго-Западного фронта ударили по неприятелю одновременно. В этом заключался новый, до тех пор нигде, ни в одной армии еще не испробованный стратегический прием генерала Брусилова. Вместо того, чтобы сконцентрировать свою атаку на одном участке и дать возможность неприятелю направить туда на выручку резервы, Брусилов - одновременным ударом по широкому фронту - добился прорыва неприятельской линии в нескольких местах. "Эта форма прорыва, - по словам одного из его участников, - имела то преимущество, что лишала противника возможности определить место главного удара и маневрировать резервами; поэтому наступательная сторона могла полностью применить внезапность удара, скрыв свои намерения, и держать скованными силы противника на всем фронте все время операции".
Нанести главный удар выпало армии генерала Каледина, а в его армии - на дивизию Деникина. Удар был направлен на город Луцк. Деникин хорошо знал этот город: в сентябре 1915 года, как известно со слов генерала Брусилова, Деникин "бросился на Луцк одним махом и взял его". С тех пор Луцк снова перешел в руки неприятеля, и здесь Деникину пришлось вторично брать его, сильно за это время укрепленный противником.
Еще в марте генерал Деникин был ранен осколком шрапнели в левую руку, но остался в строю. И несмотря на не совсем зажившую рану, руководя атакой, он шел со своими войсками в передовых цепях.
За доблесть, проявленную при захвате Луцка в мае 1916 года, генерал Деникин получил весьма редкую награду - "Георгиевское оружие, бриллиантами украшенное". Награда эта давалась не только за личный подвиг, но и когда он имел большое общественное значение.
Брусиловское наступление 1916 года, получившее также название Луцкого прорыва, продолжалось около четырех месяцев. "Тактические результаты этой битвы, - писал историк Головин, - были громадными. Взято было в плен 8 924 офицера, 408 000 нижних чинов, захвачено 581 орудие, 1 795 пулеметов, 448 бомбометов и минометов. Отнята у противника территория более чем в 25000 квадратных километров. Таких результатов не достигала ни одна наступательная операция наших союзников в 1915, 1916 и 1917 годах".
Последствия брусиловского успеха превзошли все ожидания. Италия была спасена. Австро-венгерские войска попали в катастрофическое положение. Чтобы выручить своего союзника и спасти его от окончательного разгрома, немцы перебросили из Франции 18 дивизий на русский фронт. Кроме того, союзники России получили облегчение на своем фронте у Салоник, откуда 31/2 германские и 2 наиболее стойкие турецкие дивизии тоже были переброшены на русский фронт. Румыния, долго выжидавшая, куда подует ветер, чтобы присоединиться к победителям, неожиданно решила, что немцев бьют, и 27 августа объявила войну германо-австрийскому блоку. Переполох в Германии был велик. Если даже расчетливая Румыния отважилась начать войну с Германией, то это означало, что немецкие акции на международном рынке пали невероятно низко. А главное, Россия, которую германский Генеральный штаб после лета 1915 года включил в категорию полной инвалидности... И вдруг такая боевая инициатива! Кто-то, несомненно, в расчетах сильно, ошибся! В высшем немецком командовании генерала фон Фалькенхайна сменил фельдмаршал фон Гинденбург. Фактическим распорядителем на всех немецких фронтах стал его начальник штаба генерал Людендорф.
Эти события отразились и на судьбе генерала Деникина. В начале сентября 1916 года он был назначен командующим 8-м армейским корпусом и вскоре после этого отправлен на помощь румынам.
Многие в России были против вступления Румынии в лагерь стран, воюющих с Германией. Среди них был и генерал Деникин. Он считал, что в роли нейтральной державы Румыния более полезна Антанте, чем в роли союзницы, и оказался прав. Немцы, решив дать румынам хороший урок и доказать сомневающимся, что германская карта далеко еще не бита, заняли к концу декабря 1916 года большую часть румынской территории, включая Бухарест. А России, чтобы помочь новой союзнице, пришлось перебросить на Румынский фронт 20 дивизий.
Несмотря на повышение по службе, Деникин с большой и искренней грустью расставался со своей Железной дивизией. Два года он жил интересами своих стрелков. Его личная судьба переплелась с судьбой Железной дивизии. Его руководство, ее победы -все это связывалось в одно чувство дружного боевого товарищества, глубокой взаимной привязанности. На склоне лет, вспоминая боевое прошлое, генерал Деникин говорил, что два года, проведенные с "железными"стрелками, были самыми лучшими в его жизни.
