- Вот так я ломаю сопротивление!
Босоногая Виноградова не удержалась от игры на публику, показам отсеченные головы рабам. В ответ послышался гул одобрения.
Вскоре показались и имения с плантациями. Резные дома настоящие дворцы с украшениями и статуями. Кое-где виднелись фонтаны. Из одной статуи в виде Зевса с крыльями бабочки и пастями на животе, ногах и груди: лупило семь струй. Поля богатые, тучные, с подобием золотистого хлопка, зерно с крупными колосками, нута и прочего. На них трудилось множество рабов. Тут были и мужчины и женщины, а также множество детей. Разумеется надсмотрщики, стража. Но в целом, конечно рабов намного больше, причем с лопатами и мотыгами.
Виноградова подняла наспех пошитое девушками-невольницами самодельное знамя: С изображением Меча и мотыги! Прочие рабы устремились в атаку.
Тем временем на столбах висело несколько рабов и рабынь, их руки и ноги были пробиты гвоздями. Похоже, эти дети несправедливости: были обречены на муки. Увидев приближающихся освободителей, распятая девушка неожиданно сильным голосом заорала:
- Пришло возмездие, бейте хозяев!
Предводительница голоногая Виноградова, как всегда впереди. Её тараканья улитка встала на дыбы и свалила сразу двоих стражников. Остальные подались назад, один от страха, даже напоролся на собственное копье. Из пробитого брюха вылезли кишки. Девушка-босоножка усмехнулась:
- Слабые вы воины, если скакуна испугались!
Милослава, ставшая её оруженосцем, сражалась по правую руку, секиры в руках девушки, словно бритва ловкого цирюльника. Так лихо срезает бойцов.
Не уступал и Туран. Он запустил камень, проломивший стражнику грудь, и вступил в схватку. Было видно, что тяжелая работа пошла ему на пользу, не мышцы жернова. Правда, Виноградова двигался быстрее.
Рабы бросили трудиться, но в схватку пока не вступали. Видимо они были растеряны. Правда, все тот же неугомонный мальчишка, подскочив к трудящимся пацанам, крикнул:
- Вы трусы! Кто за мной - тот герой, кто без меня - тот паршивая свинья!
Первыми откликнулись мальчишки. Они бросались на надсмотрщиков. Вот один парень лет четырнадцати так ударил мотыгой своего "опекуна", что его голова разлетелась как тыква. Это сработала, и прочие рабы, даже, как правило, скромные и терпеливые девочки, ринулись в бой.
Теперь битва стала хаотичной, но численный перевес, а также отчаяние были на стороне невольников. И они, разумеется, брали вверх.
Пасса вот чего трудно ожидать от девушки, училась прямо на глазах. Сцепилась со стражником, тот начал ее теснить. Так она его обманула, отвела меч и поразила прямо в горлышко.
- Вот это я называю закуской! - Сострила девушка. - Смотри не упейся!
Первое имение освободили быстро, отряд рос прямо на глазах. Восстание распространялось, подобно пожару охватывая поля. Мелькая босыми пятками Виноградова, скакала, вырываясь вперед. Навстречу ему бросались всадники, им, как правило, доставалось по самую макушку. Но стража не сдавалась. Особенно упорная битва была возле семиструнного фонтана. Тут плантаторы двинули в бой конный резерв.
Отважную Виноградову окружили со всех сторон. Её выручала лишь необычайная прыткость специально откормленной тараканьей улитки. Вот точный выпад и падает разрубленный оппонент. Тем не менее, девушку сначала ранили в плечо, затем в живот, а после едва не отсекли ногу. Тогда Виноградова стала метать крошечные кинжалы. Острые как бритва они попадали в глаза, иногда в рот. Впрочем, большинство воинов из-за жары были полуголые и для таких солдат достаточно пронзить грудь. Несколько всадников упало, но остальные усилили натиск. Мечей было столько, что они в движении напоминали собой расческу. Так и сыплются со всех сторон.
Но Милослава, Пасса, Туран, другие невольники подоспели вовремя. Врубившись в ряды, они шли как каток, видно как отлетали трупы, а к ним на подмогу из-за всех сил спешили кое-как вооруженные рабы.
Пехота атаковала всадников, измученные невольники, мстили за боль и унижение.
- Охватите врага кольцо и не дайте уйти! - Командовала Виноградова.
На её глазах упал раб с рассеченной головой, но вслед за ним свалился десяток стражников.
- Берите числом! - Приказала юная предводительница восстания.
В сражение вступали все новые невольники. Было видно, как мальчишки с разбегу взбирались на скакунов, бросались на всадников, и пускали в ход зубы, применяли заостренные камни.
Рабы казалось, не знали страха, они мстили за долгие годы унижения, когда их никто не считал за людей. Кроме того, многие из них родились свободными и еще не забыли пьянящего аромата воли.
Покончив с "конным" отрядом, босоногая Виноградова двинулась дальше. Последним серьезным препятствием на его пути, был срубленный из больших деревьев детинец. Там засела довольно многочисленная охрана.
- Обыщите имения и прихватите лестницы. - Кричал она. - Если этого будет недостаточно, изготовьте их сами.
Невольники поспешно сооружали штурмовые приспособления.
- Лестницы должны быть широкими, что за раз по ним могло пройти много воинов. - Указывала босоногая Виноградова.
В других имениях все еще бушевала резня. Кое-где слуги перешли на сторону восставших, но в ряде случаев по привычке оказывали сопротивление. Надсмотрщиков перебили быстро - это далеко не самые крутые вояки. Последним оплотом вражеского сопротивления стала детинец. Голоногая Виноградова как всегда первая взобралась на стену. В него несколько раз попали стрелой, но отбил смертельные гостинцы щитом. Ближайший воин получил столь сильный удар, что хотя он и успел парировать, кувырком полетел со стены.
Милослава сумела поддеть стражника крюком, также скинув противника. Белоснежная Пасса уже одним своим видом заворожила вражеских солдат. Пока они смотрели на ее бурно вздымающуюся грудь, с соблазнительным грудями, девушка врезала в пах ногами, а потом рубанула. Виноградова, взобравшись стены рубила без жалости. Противник уже утратил боевой дух, на стену взбиралось все больше рабов. Они прорывались, лестниц было много, и стража не успевала все их отбить. В низу, правда валялись убитые и раненные невольники, без потерь штурм не обходился. Вот раб и стражник сцепились вместе и рухнули с приличной высоты. Ушиблись, но оставались, живы, продолжали друг друга душить.
