Желающие разделить или, наоборот, отвергнуть твёрдое убеждение Л.Н. Толстого в своей правоте относительно творчества Шекспира, могут воспользоваться следующей ссылкой, чтобы ознакомиться с содержанием очерка "О Шекспире и драме":

http://rvb.ru/tolstoy/01text/vol_15/01text/0332.htm

***

Шоу был посвящен в содержание толстовского очерка еще до его прочтения. В.Г.Чертков именно к нему, как к известному английскому критику, письменно обратился за справками раньше, чем перевел статью о Шекспире. Шоу ответил Черткову большим письмом. Около трех месяцев спустя Шоу получил и сам перевод статьи ""О Шекспире и о драме. После ознакомления с содержанием статьи, Бернард Шоу якобы предсказывал следующее: "После критики Толстого, Шекспир, как мыслитель, должен пасть, ибо при проверке его таким гигантски смелым критиком и реалистом, как Толстой, он не выдержит и мгновения подобного испытания".

Однако время показало, что английский драматург не только ошибся в своём предсказании, но вскоре и сам вступил в полемический спор с автором "Войны и мира". В декабре 1906 года Шоу, через Э.Моода, передал Толстому свою новую пьесу "Человек и сверхчеловек", рассчитывая укрепить взаимопонимание и получить поддержку. В предисловии к пьесе Шоу упоминает имя Л.Н. Толстого дважды: в первый раз, когда пишет о художниках и философах, миросозерцание которых в той или иной степени близко ему: "Гете, Шелли, Шопенгауэр, Вагнер, Ибсен, Моррис, Толстой и Ницше - вот авторы, чье странное ощущение мира мне кажется более или менее подобным моему собственному", а во второй раз, когда выстраивает периодизацию художественной и критической мысли XIX века. Английский драматург ставит Толстого в один ряд с Г. Ибсеном - выдающимся представителем "новой драмы".

17 августа 1908-го года Л. Н. Толстой отправляет свой отзыв на пьесу Шоу. Он поблагодарил английского драматурга за высланное произведение и особенно оценил речи Дон Жуана в interlude, однако заметив, что "предмет много бы выиграл от более серьезного отношения к нему, а не в виде случайной вставки в комедию.

Толстой также согласился и со словами Дон Жуана, что герой тот, "кто, созерцая, хочет постигнуть выраженную в мире волю... и, действуя, стремится осуществить ее тем путем, который подсказало размышление", пояснив, что то же самое можно выразить на русском языке следующими словами: "познать в себе волю бога и исполнять ее". Л.Н. Толстой пишет: "... мне особенно понравилось Ваше отношение к цивилизации и прогрессу, та совершенно справедливой мысль, что, сколько бы то и другое ни продолжалось, оно не может улучшить состояния человечества, если люди не переменятся...".

Однако далее, русский писатель высказывает и свое несогласие: "Различие в наших мнениях только в том, что, по-вашему, улучшение человечества совершится тогда, когда простые люди сделаются сверхчеловеками или народятся новые сверхчеловеки, по моему же мнению, это самое сделается тогда, когда люди откинут от истинных религий, в том числе и от христианства, все те наросты, которые уродуют их, и, соединившись все в том одном понимании жизни, лежащем в основе всех религий, установят свое разумное отношение к бесконечному началу мира и будут следовать тому руководству жизни, которое вытекает из него.

Толстой пишет: "Практическое преимущество моего способа освобождения людей от зла перед Вашим в том, что легко себе представить, что очень большие массы народа, даже мало или совсем необразованные, могут принять истинную религию и следовать ей, тогда как для образования сверхчеловека из тех людей, которые теперь существуют, также и для нарождения новых, нужны такие исключительные условия, которые так же мало могут быть достигнуты, как и исправление человечества посредством прогресса и цивилизации".

И далее автор "Войны и мира" напоминает Бернарду Шоу о том, что жизнь большое и серьезное дело, и в этот короткий промежуток данного людям времени надо стараться найти свое назначение и насколько возможно лучше исполнить его. И далее Толстой уточняет: "Это относится ко всем людям и особенно к Вам, с Вашим большим дарованием, самобытным мышлением и проникновением в сущность всякого вопроса. И потому, смело надеясь не оскорбить Вас, скажу Вам о показавшихся мне недостатках Вашей книги".

К первому недостатку Бернарда Шоу он относит его недостаточную серьёзность: "Нельзя шуточно говорить о таком предмете, как назначение человеческой жизни и о причинах его извращения и того зла, которое наполняет жизнь нашего человечества. Я предпочел бы, чтобы речи Дон Жуана не были речами привидения, а речами Шоу, точно так же и то, чтобы The Revolutionist's Handbook был приписан не несуществующему Таnner'у, а живому, ответственному за свои слова Bernard Shaw".

Второе недостаток Тостой увидел в том, что Шоу, касаясь вопросов, имеющую огромную важность для людей, делает их (вопросы) "только предметом сатиры часто может более вредить, чем содействовать разрешению этих важных вопросов". Толстой пишет: "В Вашей книге я вижу желание удивить, поразить читателя своей большой эрудицией, талантом и умом. А между тем все это не только не нужно для разрешения тех вопросов, которых Вы касаетесь, но очень часто отвлекает внимание читателя от сущности предмета, привлекая его блеском изложения. Во всяком случае, думаю, что эта книга Ваша выражает Ваши взгляды не в полном и ясном их развитии, а только в зачаточном положении. Думаю, что взгляды эти, все более и более развиваясь, придут к единой истине, которую мы все ищем и к которой мы все постепенно приближаемся. Надеюсь, что Вы простите меня, если найдете в том, что я Вам сказал, что-нибудь Вам неприятное. Сказал я то, что сказал, только потому, что признаю в Вас очень большие дарования и испытываю к Вам лично самые дружелюбные чувства...".

14 февраля 1910 года Бернард Шоу (1865-1950) послал Льву Толстому письмо, и вместе с ним свою новую пьесу "Bernard Shaw". Причём, не удержался и, несмотря на всю почтительность, не удержался от иронии в адрес Толстого и религии:

"...Общепринятая теория о том, что бог существует как совершенство, уже включает в себя веру в то, что бог умышленно создал нечто низшее по сравнению с собою, тогда как он легко мог бы сотворить существо равное себе. Это ужасная вера. Она могла возникнуть только среди народов, которые могут мыслить великое только в окружении низших существ, и великое это наслаждается сознанием своего над ними превосходства - нечто в роде русского барина... Вместе с тем, при теории об уже достигнутом богом совершенстве, для объяснения существования зла, мы должны признать бога не только богом, но и чертом. Таким образом, бог любви, если он всемогущ и всеведущ, должен быть богом и рака и эпилепсии. Великий английский поэт Вильям Блэк (в оригинале William Blac - имеется в виду, очевидно Уильям Блейк, William Blake - ред.) заканчивает свою поэму "Тигр" таким вопросом: "Неужели тот, кто сотворил ягненка, - сотворил и тебя?" Тот, кто признает существование чего-либо злого, неминуемо должен либо признать, что бог умышленно способен творить зло, либо должен верить, что бог, стремясь сотворить совершенное существо, сделал много ошибок".

Лев Толстой на конверте письма от Бернарда Шоу собственноручно пометил: "От Шоу умное глупое". В апреле-мае 1910, за полгода до ухода из семьи и Ясной Поляны, он написал Шоу такой ответ: