— Можно взглянуть? У меня большой опыт в приведении в чувство всякого разного рода женщин и девушек, — ослепительно улыбнулся Сторм, и Ник не смог ему отказать, открывая замки на дверях.

Аластер вежливо посмотрел на затравленную Энджи, сдерживая бешеное желание растерзать ее с особой жестокостью. Что она о себе возомнила? Какого черта он должен бегать за ней и спасать ей жизнь?

— Пойдем со мной, Энджи. Я быстро приведу тебя в чувство.

— Никуда я с тобой не пойду, — вжалась в сиденье ангел, с ужасом наблюдая за разгорающимся в темных глазах огнем.

— Ты ведь не хочешь, чтобы из-за тебя у ребят были неприятности? — ласково спросил он, аккуратно подхватывая ее с сиденья на руки.

— О чем вы говорите, сэр? — насторожился Ник.

— Ей нельзя ехать в город, парень. У нее огромная шишка на голове, и до больницы она может просто не продержаться. У меня в доме есть все необходимое, чтобы помочь ей в случае чего, а также посадочная площадка для вертолета. Я вызову медиков, и они доставят ее в больницу гораздо раньше вас. Энджи, ты согласна с моим планом?

— Да, — беспомощно ответила она. Пальцы демона, жестоко впившиеся в ее бок, не оставляли сомнений в том, что будет с ними со всеми, если она скажет что-то другое. — Езжайте в город, а оттуда позвоните Аластеру и узнаете, как у меня дела. Спасибо, что подобрали меня. Я этого никогда не забуду.

— Ты уверена Энджи? — Джен выбралась из джипа Ника и помогла разместить подругу на переднем сиденье машины Сторма. Ангел только молча кивнула. Джен ласково убрала мокрые волосы с ее лица и настойчиво поцеловала в губы. — Ты мне обязательно расскажешь, куда исчезла с пляжа и как на твоем месте оказался Ник, милая моя. Я очень переживаю за тебя. Хочешь, я поеду с тобой?

— Нет, не надо. Лучше позвони мне из города, — твердо ответила Энджи. Там они с Ником будут в относительной безопасности.

— Нам пора, Джен. Все с ней будет в порядке, — сказал Аластер, заводя двигатель и заглушая его звуком вырвавшийся из груди рык. Эта малолетка посмела поцеловать ангела на глазах у него, а Энджи ей ответила! За это ей попадет отдельно.

Джен отступила чуть в сторону, практически наткнувшись на дверцу джипа подъехавшего к ним Ника. Аластер помахал рукой, мило улыбнулся напоследок и медленно покатился в сторону своего дома.

…

— Ты что вытворяешь?

Жесткая пощечина откинула ангела на середину большой светлой комнаты.

— Ненормальная идиотка!

Рывок вверх, и она снова отлетела спиной назад, на этот раз оказываясь на постели. Человеческое лицо демона исказилось яростью от ее молчания. Уши заострились, глаза приобрели миндалевидную форму, а линии скул, брови, нос и чувственный рот стали невероятно утонченными.

— Ты хочешь избавиться от меня, развязав новую войну между нашими расами?

— Не трогай меня, — прошептала ангел, но он ее не услышал, завершая трансформацию и скидывая обрывки одежды на пол.

Двумя метрами роста, широченными плечами и каждой рельефной мышцей своего чертовски сильного, потрясающе красивого и опасного тела демон навис над ней, развеивая искристый вихрь ярости вокруг себя в никуда. Недолгое молчание разозлило его еще больше.

— Я позвал тебя сегодня утром. Ты посмела не прийти! Сопротивлялась моему зову! Я предупреждал о последствиях.

— Я не буду тебе подчиняться, демон, — устало глядя на него, ответила Энджи.

Аластер выпустил когти на руках и в три приема скинул с нее одежду.

— Чего ты хотела добиться, когда шла по обочине, показывая свои крылья всем, кому ни попадя? Чтобы мои оборотни разорвали тебя на части, а чуть позже нас всех убили бы за то, что мои подопечные нарушили перемирие? Ты не ангел, ты самая настоящая сука.

— Я не хотела, — запоздалое понимание заплескалось в голубых глазах ангела, но демону было уже все равно.

Ярость на нее за идиотское желание покончить с собой, за недальновидность и за растерзанный вид, запоздалый страх за ее жизнь и перекрывающее все остальное вместе взятое облегчение от того, что он успел вовремя, не оставили ей никаких шансов.

— Надо было раньше головой думать, ангел. Теперь ты ответишь мне за все сразу, — прорычал он, поднимая ее с кровати за горло и впиваясь в губы жестоким поцелуем.

Ангел безвольной тряпкой висела в его руке и даже не пыталась сопротивляться. Это вывело его из себя окончательно. Демон откинул ее в сторону так, чтобы она ударилась спиной о край деревянного комода. Не сильно, но достаточно, чтобы прийти в себя и ответить ему хоть чем-нибудь. Энджи с трудом села на колени и замерла, молча опираясь о край комода спиной. Невыносимо видеть ее такой!

— Я всегда знал, что ангелы годны только для того, чтобы вытирать о вас ноги. Что я сейчас с удовольствием и сделаю, ты, главное, не торопись с пола подниматься.

— Да как ты смеешь, злобный ублюдок! — взвилась Энджи, разом залечивая все свои раны, но так и не открывая крылья, которые до этого целую ночь показывала всем, кто был способен их увидеть. Всем, но не ему. — Да я тебе сейчас голову оторву, мерзавец!

— Попробуй, — ухмыльнулся демон, складывая руки на груди.

Ангел бросилась на него, весьма болезненно полосуя его тело лучами света из своих тонких ладоней. Он дождался, когда Энджи доберется до него вплотную, и легко перехватил ее за плечо, разворачивая и прижимая к себе спиной: живую, ослепительно красивую, злую на него и, он чувствовал это, возбужденную. Она попробовала разомкнуть его руки, но это было бесполезно. Всех ее сил никогда не хватит, чтобы разогнуть хотя бы его мизинец. Он потерся о ее ягодицы бедрами, с удовольствием ощущая нарастающий в ней ужас. О да, такое осадное орудие, как у него, не сможет выдержать ни один человек. Только Иные, да и то не все. Энджи принялась вырываться изо всех сил, распаляя его еще больше.

— Ты наказана, ангел. И время расплаты пришло, — порочно прошептал он ей на ухо, повернул лицо к своему, едва не сломав шею, и принялся целовать: грубо, бесстыдно и вызывающе.

Она прокусила его язык, но демон только усилил напор, заставляя ее пить его кровь вместе с поцелуем и заканчивая ритуал. «Моя! Только моя!». Оторвался от нее и бросил на кровать лицом вниз, стягивая на край так, чтобы молочные бедра раскрылись перед ним сами. Встал на колени между ее согнутых ног и провел когтем вниз по открывшейся щели, в последний момент убирая его и запуская палец в тесную и чуть влажную пещеру. Энджи принялась вырываться и награждать его такими эпитетами, что он невольно заслушался, не забывая проникать все глубже и добавляя второй палец. Она дернулась так сильно, что когти его правой руки впились в ее лопатку до крови, а пальцы внутри нее окутались долгожданной влагой. О да! Но тут он вспомнил, что ангел вообще-то наказана. Кровь на еще не зажившем языке подсказала способ.

Демон провел влажными пальцами вверх до ануса. Энджи мгновенно замолчала, выдавая свой страх. То, что нужно, чтобы впредь даже не думала о том, чтобы ему перечить! Немного боли ей не помешает. Он переместил обе руки на ягодицы, раздвигая их как можно шире, и принялся целовать и лизать сжатое изо всех сил отверстие. Кровь капала из прокушенного языка, помогая ему пробираться внутрь. Демон так увлекся, что пришел в себя только от ее сдавленного стона и вкусного запаха выступившей чуть ниже влаги. Он сдержал довольный смех и ввел в нее палец, растягивая, наслаждаясь ощущением тугих стенок вокруг. Чуть прикусил зубами ягодицу, одновременно добавляя второй палец. Конечно, это слабая замена его главному орудию, но этого должно быть достаточно, чтобы с самого начала не порвать ее в клочья. Энджи снова застонала, проклиная его сквозь зубы, и демон не выдержал. Убрал руку и начал входить в нее: медленно, осторожно, не желая причинять слишком уж сильную боль.

— Прекрати дергаться, малышка, — прошипел он сквозь зубы, сдерживая себя из последних сил.

Половина его уже забралась в узкое и восхитительно тугое вместилище, сводя с ума. Но Энджи его не услышала и так удачно дернулась, что практически насадила себя на него сама. Застонала так громко и возбуждающе, что ему стало без разницы, от чего она стонет: от боли или от наслаждения. Он вошел в нее до самого конца и потерял контроль от сумасшедших ощущений, вонзаясь в нее с такой силой, что сдвинул привинченную намертво к полу кровать с места. Ангел кричала так, что к тому времени, как он кончил, потеряла голос и могла только хрипеть. Семя пополам с кровью не уместилось в узком пространстве и сползло вниз между молочных упругих ягодиц, возбуждая его снова. Он не стал сдерживать себя, направляя это все в еще не захваченные им просторы и захватывая в плен главное ее сокровище.