Освоение производства клистронов и магнетронов у американцев протекало с большими трудностями. Было много брака. Вначале из 50 радиоламп только одна получалась доброкачественной. По просьбе советской разведки источник подробно описывал все возникавшие трудности при их производстве и найденные способы устранения брака.

Он передал подробные материалы об организации конвейера по производству различных радиоламп, описание всех операций: штамповка деталей, параметры сварочных процессов для отдельных деталей, создание высокого вакуума и т. п. Как оказалось впоследствии, все эти данные были весьма нужны нашим специалистам.

Девин сотрудничал с советской разведкой более пятнадцати лет и умер не дожив до своего 50-летия. Перед смертью он попросил сотрудников советской разведки, если потребуется, оказать помощь его детям. Это ему было обешано и выполнено[129].

Не следует забывать об агентах советской военной разведки в Канаде. Правда, предательство И. Гузенко не позволило ГРУ эффективно использовать их возможности после окончания Второй мировой войны.

Инженер Национального исследовательского совета Д. Смит (Бадо) поставлял информацию из области радиотехники, оптики и по работам, которые проводились этим учреждением.

Его коллега Н. Мазералл (Бэгли) также сотрудничал с советской военной разведкой. Он трудился в самом секретном отделе, который занимался радарами, техническими аспектами радиосвязи и воздушной навигации.

Профессор математики и эксперт в области артиллерии И. Гальперин имел обширные знания о новом оружии, взрывчатых веществах и других изобретениях. Он передал в Москву подробный отчет о работе Канадского института военных исследований и развития, о его заводах и лабораториях, в том числе и об опытном заводе по производству взрывчатки, баллистической лаборатории, исследовательской части и т. п.

Р. Бойер (Профессор) — знаменитый химик, состоятельный человек и агент советской военной разведки. Советский военный атташе так охарактеризовал его: «Самый лучший специалист по ВВ (взрывчатые вещества. — Прим. авт.) на американском континенте. Очень богат. Боится работать». Хотя на самом деле разведывательные возможности этого человека были значительно ниже, чем утверждал офицер ГРУ.

Двое советских агентов работали в канадском департаменте вооружений. Один из них, Д. Беннинг, отвечал за подготовку особо секретного «Прогноза военного производства в Канаде», наиболее полного исследования экономической ситуации и перспектив развития канадской военной промышленности. Второй, Г. Герсон был зятем Беннинга. Сын русского эмигранта и инженер-геолог по профессии, Герсон во время Второй мировой войны работал в компании объединенных военных поставок, которая занималась производством химических и взрывчатых веществ, а по окончании войны, не без помощи Бойера, был переведен в отдел производства боеприпасов.

Герсон активно работал на советскую военную разведку три года. Он представил большое количество секретных документов, главным образом относящихся к техническим аспектам артиллерии. Один из его докладов вместе с документами содержал 160 страниц.

Д. Шугар (Прометей) работал в исследовательской компании «Краун лимитед», расположенной в пригороде Торонто. Он считался экспертом в области радарной техники и занимался в основном способами обнаружения подводных лодок[130].

Все эти достижения остаются в тени по сравнению с успехами в сфере атомного шпионажа. Это несправедливо. Дело в том, что кроме ядерного оружия, Советскому Союзу нужно было форсированно развивать реактивную авиацию, ракетостроение и радиолокацию. Это не говоря уже о таких направлениях как разработка новых образцов артиллерийских снарядов для успешного поражения немецких танков «Тигр».

Да и в самой истории атомного шпионажа много белых пятен и неточностей. Начиная от истинной роли Грингласса и Голда в добыче атомных секретов и заканчивая реальным участием иностранных специалистов.

Официально считается, что первые сведения о начале работы по созданию атомной бомбы были получены советской разведкой и доложены Л. П. Берия Сталину 10 марта 1942 года. К концу следующего года, наряду с множеством сообщений о ходе осуществления проекта «Манхэттен», среди которых находился отчет Б. Понтекорво о впервые осуществленной Э. Ферми управляемой ядерной реакции, в Москву было доставлено около 300 секретных отчетов и материалов по проблемам исследования в области атомной энергии.

На самом деле внешняя разведка начала информировать Москву о ведущихся в США и Великобритании работах по проектам «Манхэттен» и «Тьюб эллойз» («Трубный сплав») значительно раньше.

Одно из первых сообщений по этой теме поступило еще до второй мировой войны. Англичанин лорд Хэнки был сверхэнергичным политиком-администратором и с радостью брался за решение любой проблемы, начиная от оптимизации работы британской почты и заканчивая разработкой ядерного оружия. Кроме этого, он славился прекрасными аналитическими прогнозами — они почти всегда исполнялись.

Может быть, уже тогда он понял важность нового проекта, связанного с атомной физикой, и приложил максимум сил к его реализации. И его личный секретарь тоже не бездельничал, а активно копировал сверхсекретные документы по этой теме для своего шефа и передавал их в Москву, начиная с осени 1940 года. Звали этого человека Д. Кэрнкрос (Карел). Продолжала информация поступать от него и в 1942 году[131].

Проблемой расщепления атомного ядра и получения нового источника атомной энергии ученые Германии, Великобритании, США, Франции и других стран вплотную стали заниматься с 1939 года. Подобные работы велись и в Советском Союзе учеными-ядерщиками Я. Зельдовичем, Ю. Харитоном и другими, но начавшаяся война и эвакуация научных институтов в Казань прервали работы по созданию атомного оружия. Однако наличие в Германии сильной школы физики свидетельствовало об опасности появления у нее подобного оружия и о необходимости создания его в других странах.

До войны и в военные годы резидентуру советской внешней разведки на калифорнийском побережье США возглавлял Г. Хейфец (Харон), вице-консул в Сан-Франциско. Еще в бытность свою заместителем резидента НКВД в Италии он первым заметил и начал осторожную разработку знаменитого физика Э. Ферми и его молодого ученика будущего советского физика и академика Б. Понтекорво. Позже оба они, спасаясь от фашизма, оказались в Америке.

Сотрудник советской внешней разведки С. Семенов установил контакт с членами семьи Понтекорво, привлек итальянца к сотрудничеству и много лет получал от него информацию. В 1950 году связник встречал своего агента в ленинградском порту, когда Понтекорво по каналам разведки перебрался в СССР.

Семенов и Хейфец сообщали в центр, что американские власти намереваются привлечь выдающихся ученых, включая нескольких лауреатов Нобелевской премии, к разработке особо секретного оружия. И что на эти цели выделяется до четверти от общей суммы расходов США на военно-технические исследования. Хейфец установил, что связанный с Компартией США физик из Беркли Р. Оппенгеймер и его коллеги покидают Калифорнию…[132].

В начале апреля 1941 года Центр принял решение о переходе на линейный принцип работы внешней разведки. Это означало, что оперработники в резидентурах теперь не должны были заниматься всеми вопросами разведдеятельности, а только в зависимости от их использования: политическими, экономическими, научно-техническими.

В мае 1941 года, после того, как была доказана теоретическая возможность создания атомного оружия, власти Великобритании учредили первую в истории человечества организацию по конструированию и производству атомной бомбы. Кодовое название этой программы «Тьюб эллойз».