- Поедем домой?- спросил, наконец, отец.

Василиса помолчала и отошла к стене, повторив обычную позу брата: лодыжки скрещены, руки в карманах джинсов - и отрицательно помотала головой.

- Завтра.

"Может быть"- добавила про себя.

***

Вечерняя сцена с участием Морозовых явилась приличным испытанием даже для железных нервов Павла, и сейчас он хотел только, чтобы все ушли и оставили уже Ваську в покое. Она была вымотана душевно и нуждалась в отдыхе.

- Иди под душ и ложись спать,- хозяин квартиры протянул ей свой халат и ободряюще улыбнулся. А потом напоил обжигающим чаем с мятой.

Недосып сказался, и он уснул, почти сразу же, как только девчонка устроилась на его диване.

- Паш?

- Ммммм?

- Спасибо.

- Спокойной ночи, малыш.

Павел уснул и в странном своём сне то ли оправдывался перед кем-то, то ли пытался кому-то объяснить своё состояние: "Я не понял, как это произошло и когда".

Он неожиданно проснулся среди ночи, долго лежал, прислушиваясь к Васькиному дыханию, вышел на кухню покурить, смял раздражённо пустую пачку и выбросил её в мусор. В комнате был новый блок, но он сейчас ни за что не пошёл бы стучать дверцами секретера, чтобы достать его оттуда. Распахнув настежь окно, он стоял в одних боксерах, окутанный ночной зябкой темнотой до тех пор, пока не услышал лёгкие шаги и встревоженный тихий голос:

- Паш, что?

Он вдруг смутился и не обернулся, осознав, что стоит в одних боксерах, почти голый.

- Иди, малыш, ложись. Всё хорошо.

Павел вернулся в свою постель через несколько минут и уснул почти сразу.

***

Василиса жила в его квартире уже четыре дня. Муромов с утра уезжал на работу, возвращался к вечеру к накрытому столу. Что-что, а готовить Василиса научилась. Мама работала по сменам, и волей-неволей приходилось вставать к плите. Правда, у Василисы было подозрение, что таким образом из неё пытаются сделать примерную хозяйку, что подтвердилось лишь однажды, когда братец выдал:

- Я не хочу потом краснеть перед твоим будущим мужем.

Василиса разговаривала с Романом по телефону, ничего толком ему не объясняя, а заявляя только, что не в состоянии встретиться с ним сейчас, потому что пришлось срочно уехать. Ромка бесился, но ничего поделать не мог. Машка ахала и предлагала помощь: "Что надо, Вась?".

- Не говори Разину: где я. Ври одинаково со мной: пришлось срочно уехать по семейным обстоятельствам. Тем более, что это почти правда.

Ежедневно приезжал Егор то с вещами, то с продуктами, то с так любимыми ей нектаринами. Синяк постепенно приобретал радужный цвет, не вызывая, однако, никаких комментариев или жалоб: она просто подходила к зеркалу, равнодушно разглядывала себя, мазала пахучей мазью щёку и радовалась, что живёт у Павла.

- Малыш, мне надо по-быстрому на одну встречу сгонять, а потом я вернусь и отвезу тебя домой. Идёт?

- Угу. Я пока ужин приготовлю.

Пребывая в приподнятом настроении, после того, как Василиса снова стала собой, Павел совершенно забросил Карину, отнекивался от встреч, объясняя свою занятость просто:

"Дел по горло",- и даже не утруждал себя ответом на возмущённое: "Каких ещё дел?".

Появившись через пару часов с широкой улыбкой в дверях собственной квартиры, Муромов первым делом, втянул в себя витающие вокруг аппетитные запахи рыбного пирога с сайрой (своего любимого), а скинув ботинки, заметил лишнюю пару женских туфель. Медленно поднял глаза и встретился взглядом с Кариной.

- Где Василиса?

- Что она здесь делает?

- Васька!- Павел отодвинул в сторону подругу и нашёл пропажу в ванной. Девчонка держала пылающую красным ладонь под струёй воды, а расплывающийся синяк не мог скрыть бледность щёк.

- Есть что-нибудь от ожогов?- повернула голову в сторону хозяина квартиры.

- Нет,- растерянно,- аптека внизу. Я быстро.

- Анальгетик прихвати,- вдогонку.

- Теперь ты ему скажешь, что это я виновата?- насупленная Карина появилась в дверях ванной.

- Уйди,- Васька даже не оглянулась.

- Хамка.

Дверь хлопнула, а Вася прислонилась плечом к стене, удерживая пострадавшую конечность под холодом воды.

- Быстро ты,- подставляя красную, как свёкла, руку под струю пены и превозмогая боль.

- Что случилось, малыш?- Павел перевязывал руку и заглядывал в глаза. Девчонка явно страдала.- Может, в больницу?

- Нет. Таблетку дай,- тихо,- даже две.

Василиса была уведена в комнату и усажена на диван.

- Сейчас пройдёт,- согнутая в локте правая рука подхвачена второй ладонью и устроена, как в люльке. Голова откинута на спинку дивана, глаза прикрыты, лицо отрешённое.

- Может мне кто-нибудь объяснить, что здесь произошло?- вопрос адресовался Карине.

- Я не виновата!

- Что случилось?- стараясь говорить спокойно.

- Она сама.

- Что, мать твою, "сама"? Сама себе кипятком на руку плеснула?- повысив голос и с угрозой наступая на присмиревшую Карину.

- Не ори, пожалуйста,- подала голос Василиса и, сменив положение тела, легла, отвернувшись к стене. Павел прикрыл её пледом, присел на корточки, погладил по волосам.

- Малыш, что случилось?- ласково-встревоженно.

- Говорю же, что она сама,- влезла в разговор Карина.

- Я не с тобой разговариваю,- не убирая руку с Васькиной головы и успокаивающе перебирая спутанные тёмные прядки.

Обе молчали. Павел прошёл на кухню. Электрический чайник валялся в луже воды на полу. Карина появилась следом.

- Что она делает в твоей квартире?

- Живёт. Есть ещё вопросы?- зло глядя на вою бывшую. И даже разговоров не могло идти о совместной поездке в Кемер после сегодняшнего вечера- он завтра же сдаст свою путёвку. Карина хочет - пусть едет одна.

- Ты её колошматишь?

Павел темнО прищурился. Ваське хватило тычков а, по всему выходило, что Карина имела самое непосредственное отношение к опрокидыванию злополучного чайника.

- Что ТЫ ей сделала?- собираясь всё выяснить.

- Я просто хотела выставить её из чужой квартиры. А она в это время наливала себе чай. Ты же не считаешь, что я специально плеснула ей кипятком на руку?

Картинка прояснилась.

- Ты здесь хозяйка, чтобы выгонять кого-то?

- Я твоя девушка.

- Больше нет.

- Паш, вызови мне такси, я домой поеду,- бледная Василиса стояла в проёме дверей кухни.

- Нет, малыш, иди, приляг. Карина уже уходит.

- Разумеется, я ухожу, а ты об этом ещё пожалеешь. Ещё придёшь и извинишься, а я ещё подумаю: простить тебя или нет.

- Дверью, пожалуйста, не хлопай, а то и так от тебя слишком много шума,- обнимая Васю и уводя её в комнату.

- Больно?- прижал к себе.

- Пройдёт. Увези меня домой,- вяло.

- Забрал с синяком, верну с синяком и с ожогом. Меня же прибьют на пороге,- не отпуская из объятий податливое тело и стыдясь так некстати проснувшихся желаний.

- Ты поссорился из-за меня с Кариной,- констатация факта.

- И хорошо.

- Пойдёшь мириться?

Фырканье вместо ответа.

- Паш?- Вася не делая попыток вырваться, пригрелась у его груди.

- Малыш, тебя это волнует?

- Нууу. Чувства глубокой вины не испытываю, однако я имею к вашей ссоре непосредственное отношение, - слабым голосом.

- Зачем ты ей открыла?

- Это же Карина.

- Да хоть Дед Мороз. Меня нет дома - нефиг делать.

- Пашка, вези меня домой.

***

Дома ахи, вздохи, сочувствие, всеобщее желание обласкать и пожалеть.

- Больно?- Егор присел и помог расшнуровать кеды.

Сестрица была бледна, синяк разливался многоцветьем по обычно свежему, святящемуся здоровьем лицу, рука-страдалица устроена на подушке, голова откинута назад и только в тусклых глазах отражается боль и усталость.

- Спать. Я хочу спать.

Из комнаты вышли все, кроме матери, присевшей рядом и поглаживающей спину своего несчастного ребёнка.

- Я виноват, не досмотрел,- Павел корил себя и был в этом уверен.