Друг слушал, не перебивая. Молчание затянулось.

- Василисе было 7 лет, когда её похитили по дороге из школы домой,- продолжил тихо Егор.- Как назло, в тот день маму срочно вызвали с выходного на операцию - она анестезиолог, ты знаешь - а я был на тренировке, ребёнка просто некому было встретить.

Павел вздрогнул, внутренне похолодел, страшась дальнейшего рассказа.

"Всё то время, пока её искали, отец и Рита не спали, почернели все, а я получил самые тяжёлые воспоминания, Только позже я понял смысл материных слов: "Это нам с тобой расплата за Надю". Она считала, что за разрушение чужой семьи надо платить.

Мерзавец девочку оглушил, закинул в багажник и мчался по трассе в другой регион, пока все силы были брошены на поиски ребёнка здесь, в городе. Как Ваське удалось освободиться от кляпа и от пут - мы не знаем. Но всем нам повезло. Когда эта тварь поздним вечером уже подъехала к своему гаражу, там оказался его сосед, Услышав нейтральный разговор, она закричала и забилась в багажнике, своим детским умишком поняв: где её спасение.

Егор докурил и раздавил окурок в пепельнице, отошёл от окна и начал рассказывать дальше, но голос его чуть подсел, глаза же были наполнены такой болью, что Павел сразу отвёл взгляд.

" Василиса перестала говорить на какое-то время, часто просыпалась в истерике по ночам и даже одно время слегка заикалась, но потом оказалось, что ничего не помнит их тех бесконечных часов ужаса. Провал в памяти. Годам к девяти, когда мы переехали в этот дом и познакомились с тобой, уже ничего не напоминало в ней того ребёнка с замороженным взглядом. С ней не сделали ничего гадкого, но избили: синяки на теле и на лице служили этому подтверждением. Но память может вернуться, чего мы боимся до сих пор. Страх за неё уже въелся в нас: ведь мы трое все эти годы, хоть не обсуждали больше тот кошмар, всячески оберегали её. Васька росла без наказаний, купаясь во всеобщей любви. Может быть, от этого и выросла немного балованной".

- Почему ты никогда не рассказывал об этом? Ведь мы друзья столько лет.

- Это тяжело до сих пор даже вспоминать. Те полторы суток, что мы не видели её, были бесконечным адом, который неизвестно когда и чем мог закончиться. Мне трудно объяснить - это надо пережить.

4.

Сообщение о том, что Василиса собралась слетать в Турцию в конце августа, вызвало нешуточный домашний переполох за семейным ужином.

- Отец, не давай ей денег,- потребовал Егор,- одна она полетела. Ага! Щас!

- Ах ты, предатель,- Василиса надулась.

- Он прав, - перепалку прекратил строгий голос родителя.

- Мамааа,- в ожидании поддержки.

- Родная, одна ты не можешь лететь,- ещё одна попытка вразумить дочь.

- Трое против одной меня? Это честно? -девчонка, обиженная и возмущённая, умчалась с кухни. Егор пришёл первый, устроился с удобством на её диване, подложив подушку под спину, вытянув перед собой крепкие ноги и удерживая затылок сцепленными ладонями.

- Я никого не звала,- сидя на широком низком подоконнике у приоткрытого окна, она поймала насторожённый взгляд брата и желая вызвать его на ссору, пересела так, что опасность опрокидывания вниз не казалась такой уж невероятной, а тот поднялся и сдёрнул её с окна.

- Чего ты добиваешься? Опять не по-твоему? Может быть, пора повзрослеть и не нервировать родителей своими выходками?- негодование в интонациях голоса и страх в серых глазах.

- Прости. Ты испугался за меня?

- Не делай так больше.

- Не буду, обещаю.

В комнату с удивлёнными глазами зашёл отец и увидел обнявшуюся парочку.

- В чём дело? Егор, не поддавайся на её уловки. Ты же только что был против,- игнорируя обиженное лицо дочери, выглядывающее из-за плеча заступника.

- Егор,- отец не уходил.

Парень выпустил сестру из рук и вышел из комнаты, а упрямица раздражённо плюхнулась на диван.

- Вася, почему ты отказалась лететь с Егором?

- Парни едут с девушками, а я рядом бедной родственницей?- она насупилась и отвернулась.

- Это гораздо безопасней.

- Чтооо?- возмущённо свела бровки.- Я с ними? - представила себе целующуюся парочку: Павла с Кариной и почувствовала дурноту. Лену ещё можно вытерпеть, но Карину... увольте.

- Вася.

- Пап. Что же мне делать? Вы с мамой поедете в октябре, когда я уже буду учиться, Егор с Пашкой едут с девчонками, а я? Меня в кладовку запереть и ключ выбросить? Мы же были там.

Старший Морозов посмотрел виновато.

- Не сравнивай, мы ездили семьёй, а ты одна. Мать вся изволнуется.

- Хорошо, я поеду с Ромкой.

- Ещё того не лучше,- нахмурился отец.

Васька обиженно выдернула, захваченную было руку из отцовской ладони, прихватила мобильник и, хлопнув дверью, пулей вылетела во двор.

- Ромчик?- присев на скамейку за кустами шиповника.

- Привет, что случилось?

- Приезжай, только возьми для меня куртку, я около дома сижу в одной футболке. Поторопись.

- Лечу, крошка.

Они мчались по вечерним улицам, пока ещё не освещённым, к Ромкиному дому, объезжая оживлённые улицы. Смеркалось, включались фонари, зажигались разноцветные рекламы, встречный ветер проказливо бросал в лицо смесь запахов уставшего за день города: тёплого асфальта, утомлённой солнцем листвы деревьев, автомобильных выхлопов и настоявшимися ароматами цветущих растений.

- Где родители?- спросила Вася, снимая джинсовую куртку, которая доходила ей почти до середины бёдер, и скидывая кеды.

- В гостях,- Ромка всем корпусом прижал её к стене и начал жадно целовать.

Василиса ещё не перешла ту черту, после которой могла считать себя состоявшейся женщиной, но Роману позволялось многое: он положил её мягкую ладошку себе на натянувшуюся ширинку. Девчонка не вздрогнула и не отдёрнула руку, а ласково погладила его, но, тем не менее, твёрдо произнесла:

- Нет.

- Даааа,- он не отпускал её ладонь.

- Прекрати, или я уеду.

- Ведьма,- произнёс Ромка разочарованно, но затих, а потом утащил Васю на диван. - Боишься?- улыбнулся и успокаивающе провёл пальцем по щеке.

- А ты считаешь, что я сплю и вижу, как отдаться парню в чужой квартире, при этом постоянно опасаясь быть застуканной его родителями на самом интересном месте?

- Прости. Но мы уже давно вместе.

- Ром, я не могу так: прячась и торопясь куда-то.

О том, что ей самой вовсе даже не хочется спать с Ромкой, знать парню не полагалось. Василису что-то удерживало от этого шага, какой-то внутренний страх, которому она не могла найти объяснения. Ситуацию усугубляла его настойчивость, переходящая порой почти в требовательность, что было совершенно неприемлемо. И плевать, что некоторые уже давно попробовали этот сладкий запретный плод. Что-то назревало в их отношениях, что-то должно было произойти ... "Ну что ж, придётся расстаться",- решила она про себя.- " Жаль".

- Вась, я - взрослый мужик. Поехали на дачу в выходные.

- Не дави.

***

Было уже ближе к полуночи, когда она вернулась, и дома её ждали грандиозные разборки. Родственники, все трое выстроились в прихожей, пока она разувалась, и смотрели осуждающе. А отец чуть ли не впервые наорал:

- Почему не отвечала на звонки?

Василиса озадаченно вытащила мобильник из заднего кармана джинсов, просмотрела пропущенные звонки и с досадой осознала, что на некоторое время оставляла телефон в кармане Ромкиной куртки.

- Посмей только ещё раз такое вытворить!- отец гневно сверкал глазами.

- Что такого случилось- то? Я была со своим парнем, вернулась живая и невредимая, а на меня спускают всех собак!

И тут её ударили. Это было неожиданно, больно, обидно и несправедливо. Щека сразу налилась жаром и тяжестью, а отец стремительно ушёл к себе. Мама выглядела растерянной, Егор опасливо застыл в ожидании: что сейчас сделает сестра. А Вася ничего не делала, а стояла, широко распахнув ошарашенные глаза, и никак не могла взять в толк: за что? За что её ударили? Это было настолько ужасно и оскорбительно, что первой её мыслью было бежать, куда глаза глядят, уйти из дома. Решимость росла параллельно с усиливающейся болью. Она опустила голову, пряча готовые пролиться слёзы, медленно развернулась и скрылась в своей комнате. Варианты побега из семьи загружались в мозг с сумасшедшей скоростью и точно с такой же скоростью сбрасывались "в корзину". Она не хотела видеть отца и точно так же понимала, что одной ей пока не прожить: надо учиться. Кто-то постучал и толкнул дверь, но Василиса упёрлась в неё спиной, присела, обхватив колени руками, и уткнулась в них лбом. Даже задремала. Понимала, что надо встать, набрать льда в морозилке и приложить к щеке, а то завтра будет синяк, но выйти из комнаты не могла. Теперь все, кто за дверью, были её врагами, несмотря на то, что ударил отец.