Окраины

Вынужден сказать, что одинокие государства или надменные империи всегда теснятся в центрах, охраняемых непонятными им окраинами, которые сливаются с цивилизацией и тяготеют ко всему человечеству.

Люди окраин лучше чувствуют движение истории…

Ни в коей мере не претендую на достоверность изложенных фактов. Но вникнуть в эпоху желательно.

Дело в том, что я начал изучать историю окраин заново.

Это только начало моего труда о Сибири, текст которого я разделил на две части: «Пришедшие в Сибирь» – повествует о людях, именно пришедших в Сибирь из европейской части современной России, об их трудах по приумножению территории государства; «Открывшие Сибирь» – рассказывает о людях науки, в основном европейцах, призванных Пётром Великим для научного открытия присоединённых земель, народов, богатств. Кем были эти люди, кому и за что обязаны живущие ныне.

Пришедшие в Сибири

Территории, население, сведения

Первые свидетельства о Сибири и Даурской земле (Байкальском регионе) на русском языке известны историографии, возможно, с 1619 года. Почему именно эта дата? Дело в том, что огромный архив, а вернее, кучи самых разных бумаг из отписок, «сказок», доездов, доносов, своеобразных отчётов, жалоб, прощений, просьб, переписок, сообщений, собранных в хранилищах московского Кремля, буквально, разгладил и привёл в порядок Николай Николаевич Бантыш-Каменский.

Все эти документы хранились бесконтрольно, без учёта, без присмотра в сырых подвалах. Конечно, в стихийной Руси, совестливые русские бояре и служивые люди год за годом распихивали все эти горы бумаг по разным местам, мечтая их сохранить и упорядочить. Когда-нибудь… Позже в петровской России стали смотреть на эти скопища более пристально. Но от них всё ещё несло плесенью, а «документы» прибавлялись, пока не появились немцы, а с ними – историограф Герард Фридрих Миллер, сделавший позже первым и навеки вечным великим архивариусом России (молдаванина, поляка, еврея?) Бантыш-Каменского Николая Николаевича.

«Отряхая бесчисленные рукописи» в сырых и тёмных подвалах, архивариус болел, ослаб зрением, потерял слух. Мне кажется, что он жил брошенными архивами и боялся встречаться с этой страшной толпой, которая чуть не убила его и растерзал его дядю во время бунта 1771 года.

Всяк кулик интересуется своим болотом. Конечно, я не зря написал о Даурской земле и 1619 годе. Документы о Сибири и моих родных местах, которые собрал и упорядочил, теряя зрение и слух, Николай Николаевич, называются «Дипломатическое собрание дел между российским и китайским государствами с 1619 по 1792 год». В этих документах есть обширные материалы и свидетельства очевидцев о Сибири, Юге России того времени и, конечно, Даурской земле, хотя архивариус упорядочил архивы всего государства и за весь период его существования.

Но задача наша – взлететь над своими кочками настолько высоко, чтобы обозреть общую Родину – Российскую империю, большая часть населения которой была бесправной, подневольной, невежественной и подвергаемой бессовестному грабежу меньшей частью под «шипенье пенистых бокалов и пунша пламень голубой». Достаточно знать о том, как продавали русских крестьян и слепли русские женщины, изготавливая тончайшие кружева для единственного выхода в свет какой-нибудь девочки из знатной семьи, которых воспевали писатели, уличённые позже в азартных играх, разврате и педофилии, одновременно с этим сеявшие «разумное, доброе, вечное». (Полагаю, что сегодня они вертелись бы у бустера или на «предмете» какого-нибудь бустера, выкрикивая лозунги и декларации).

Аромат и мякоть французских булок и пирогов, вкус дорогих пряностей, копчений и мяса не знало, может быть, до 90 процентов русского народа? В конце 19 века генерал Гурко отмечал, что 40 из 100 рекрутов, крестьянских парней, впервые попробовали мясо в армии. А в каких скотских условиях жили простые люди всех национальностей? И только при СССР обозначился невиданный баланс между неравными доселе слоями населения и народностями. Разве это возможно забыть? (Не о таком ли балансе мечтали декабристы, бывшие совестливыми владельцами крепостных крестьян?) Ныне мы, все народы бывшей империи, имеем общую историю и общую страну. Ни один представитель семьи не может быть выше или ниже другого. А потому мы обязаны знать о себе всё. Всё!

Россия – население и территория, собранные и упорядоченные людьми разных национальностей, страна, о которой радели выдающиеся умы многих народов, посвятившие свои способности и жизни архитектуре и возведению этого величественного государства. Но способности, это, прежде всего, менталитет какого-нибудь народа или отдельного его представителя, получившийся в результате эволюции вместе с другими народами.

Разве мог бурят-монгол Имеген в 1678 году, живший на берегу Селенги, празднуя рождения сына Бароно, предполагать, что сын этот станет выдающимся гидротехником, который соединит Волгу с Балтийским морем, тем самым прорубит вместе с Петром Первым окно в Европу? Он был взят в плен мальчиком казаками Демьяна Многогрешного, не то украинца, не то поляка, продан русскому купцу Сердюкову, стал его наследником и выдающимся российским деятелем, известным в истории под именем Михаила Сердюкова.

Разве думали молдаванин Николай Бантыш и переводчик восточных языков при гетмане Мазепе, поляк Степан Зертис-Каменский, что их внук Николай Бантыш-Каменский, начав работать помощником российского историографа, немца Фридриха Герарда Миллера, упорядочит и приведёт в порядок архив российского государства, став его первым архивариусом?

О какой славе или памяти народов России могли думать все эти евреи, голландцы, немцы, англичане, шведы, работавшие на строительстве российского государства, некоторые даже будучи в плену, к примеру, Ф. И. Страленберг в Тобольске? Первый кукольный театр и музыкальный ансамбль Сибири, а также карты, словари, описания края созданы пленными шведами.

Что из того, что в «Путешествии по Сибири» Иоганна Георга Гмелина на немецком языке есть нелестные отзывы о народах России, из-за которых этот грандиозный труд так и не переведён на русский язык? Кажется, до наших дней. Что он мог добавить нелестного о народах Сибири и Севера, кроме того, что они слышат от других народов? Какие нелестные отзывы есть в его произведении о русском народе, кроме тех, что известны от европейцев и самих русских, не строивших Россию? О каком уровне развития человека и народа говорит признание только лести и расчётливое забвение нелицеприятных граней жизни? Каковы они, на самом деле, в глазах остального мира и самих себя?

Может быть, я плохо ищу, но много лет не могу найти русский перевод «Путешествия по Сибири» Гмелина, всё время натыкаюсь на его открытия, названные его же именем. Иногда попадаются несколько строк, которые характеризуют русских воевод Сибири. Он описывает в этих строках прибытие в деревню вместе с каким-то воеводой и его супругой. О чём немец должен был думать, когда в избу стали заходить несчастные русские крестьяне и вручать воеводе и воеводихе деньги, завёрнутые в бумажки? Так супруги брали «привычные», по словам Гмелина, «подарки» от населения.

Для реального представления современности мы должны видеть реальные картины прошлого. Чем я и мои друзья занимались всю жизнь, вызывая злобу и панику власть предержащих. Извлечением этих же картин мы собираемся заниматься и дальше. Иначе, по-прежнему, так и ничего нельзя будет сделать в мире, не обидев нашего человека.

Бездарным правителям и ушлым чиновникам Россия всегда достаётся даром, но удерживается громадьём народов, которые в ней живут и её создают. История предпочитает по этому поводу шутки и юмор, чем язвы, сплетни и домыслы, которыми гноятся множество недалёких авторов и СМИ.

Показывать реальные картины прошлого можно, нужно и радостно: над прошлым нет диктата, но результат работает на будущее. Правда проста, как портрет Атиллы, написанный римским историком Приском в 449 году, которого описывают красавцем и эдаким мачо королев краснобаи-историки, не видевшие Атиллу. По свидетельству Приска, беседовавшего и обедавшего с вождём гуннов: «это был невысокий коренастый человек с непропорционально большой головой, плоским носом и раскосыми глазами».