- Зачем же они были в папке?
- У вас хорошее самообладание. Я скажу вам, сегодня у меня день, когда я все время раскалываюсь... Эти люди были в кружке Григория Павловича и к несчастью, они все умерли или погибли..., - этот тип аккуратно кладет бумажку на стол. - Ну ладно, я пошел. До свидания, Андрей Николаевич. Сегодня день отдыха, проведите его как можно лучше.
Гость уверенно вышел из кабинета. Я проводил его до входной двери и как только он исчез, чуть не сполз на пол. Из спальни вышла Катя, она в накинутом на плечи халатике.
- Боже мой, - шепчут ее губы.
- Ты все слышала?
- Да. Я стояла за дверью.
Свалка горела весь день, черные облака, обнявшие землю, еще долго лежали на ней. Сумерки сгладили весь фон. Катя все время нервничала, иногда срывалась на меня в крике. Она моталась по комнатам и когда я включил свет, по моему стала отходить.
- Андрюша, прости.
- Ты о чем?
- Мне кажется я сорвалась...
- Со всяким бывает.
- Но я так не хочу. Мы попали в жуткое место, неужели нет выхода...
- Выходов много. Это во первых, сбежать от сюда, во вторых, все таки побороться за себя и в третьих, остаться и медленно гнить как все.
- А что же ты выбрал?
- Я выбрал второе. Кто то должен помочь этим несчастным.
- Но как? Ты знаешь как?
- Еще нет. Но мне кажется, не я один такой. Эти люди еще не доверились мне, а я им, хотя... этот ключик, который передал Григорий Павлович, не в нем ли весь корень событий, не за ним гоняется Степан Степанович...
Катя подходит ко мне в плотную и вдруг прижимается к груди.
- Я с тобой.
- Я очень рад этому.
И тут я поцеловал ее в губы, она впервые нежно ответила мне.
Неделя началась с совещания у директора завода. Генеральный разносил начальника хоз цеха.
- Неужели у вас нет сметливых бригадиров или людей, которые могли бы навести порядок на ваших объектах. Почему мы не можем обходится без ЧП?
- Так это..., - оправдывался седоватый старик, - мы только что получили эту свалку и я еще не вошел в курс дела. Сказали поджигать и дал команду это сделать.
Я еще не понял в чем дело, но догадался, что то произошло.
- Дали команду? Хороша ваша команда, люди перепились на рабочем месте и погибли. Погибли по вашей вине, полная бесконтрольность...
Вот это новость, значит вся бригада мусорщиков погибла. Генеральный уже бушевал, а я старался вспомнить этих ребят с которыми побыл немного в аду.
- Неужели мы не можем навести элементарного порядка даже в таких вещах как поджечь кучу мусора, - гремел голос
И тут я не вытерпел, сказал громко и внятно.
- Чтобы не было никаких происшествий, свалку надо ликвидировать.
Наступила тишина, генеральный как бы захлебнулся и, открыв рот, бешено смотрел на меня.
- Еще один умник нашелся.
- Нашелся. Это хорошо когда есть несколько умников, по крайней мере они всегда могут подумать, что делать с теми злачными местами, которые просто терроризируют город.
- И о чем же вы подумали? Куда деть отходы производства? Если мы их завтра не сожжем, то через пол года полностью завалим территорию тайги до Енисея.
- Неразрешимых вопросов нет. Либо отходы надо увозить от сюда в другие районы страны, либо перерабатывать здесь, расширив производство.
Генеральный вдруг обмяк.
- Все, совещание закончено. Все можете идти на рабочие места. О том, что я решил по поводу ЧП сообщу позже. А вас, Андрей Николаевич, я прошу остаться...
Начальники цехов и отделов тихо удаляются из кабинета. Мы остаемся одни.
- Какая вас муха укусила? - вдруг задает мне вопрос директор. - Какое ваше дело по поводу производства? Вас нанимали на работу, как главного специалиста по энергетике, так и делайте свое дело, не лезьте куда не надо.
- Когда вчера горела эта свалка, до моего дома дошел запах гари. Это был не запах горелого леса, а запах химии, которая отрицательно действует на человека, першит горло, болит голова, страдают желудки. Скажите, вам свой город не жалко?
- Жалко... не жалко, что за дурацкий вопрос. Жизнь города зависит от завода...
- Это не ответ.
- Хорошо, я разберу этот случай и дам нагоняй метеорологам, чтобы в следующий раз давали более точный прогноз, а вас прошу в последующем не вносить в наш дружный коллектив раскол. Можете идти.
Татьяна Юрьевна в испуге смотрит на меня.
- Ну как? - тянет она.
- Что как?
- Вас... не того..., не уволили?
- За что меня можно уволить?
- Мне тут звонки бесконечные, вы там, на совещании, чего то наговорили...
- Все в порядке, решались обычные производственные вопросы. Сейчас мне надо поработать над документами, в кабинет ко мне никого не пускай, а глупые телефонные соболезнования отсекай. Соединяй только по важным вопросам.
- Хорошо, Андрей Николаевич. Вам кофе или чайку приготовить?
- Не надо.
Включиться в дела я сразу не смог. Только уселся в кресло, как по селектору услышал голос секретарши.
- Андрей Николаевич, тут на телефоне начальник первого цеха.
- Подсоедини.
- Ну чего бунтарь, попало? - слышу голос Виктора Владимировича
- Да вроде, нет. Мы поговорили и мирно разошлись.
- Ха... мирно. Это мир перед бурей. Не заскочишь ли ты ко мне на пару минут, это очень важно.
- Прямо сейчас?
- Прямо сейчас. Потом у меня будет день, как на сковородке, а так минут двадцать - тридцать сейчас есть, чтобы поделится кое о чем.
- Хорошо, иду.
Виктор Владимирович плотно закрывает за собой двери и приглашает к столу.
- Значит говоришь все мирно и даже генеральный не психовал, - начал разговор он..
- Да.
- Вот что я тебе скажу, Андрей. Своим сегодняшним выступлением ты поставил все точки над "И". То есть фактически перешел в лагерь оппозиции...
- Пока я такой еще здесь не видел.
- Это тоже хорошо. Я хочу тебя предупредить, дело в которое ты втягиваешься серьезное и теперь тебе надо быть на чеку. И дома, и на заводе говори по телефону о чем угодно, только не о работе, теперь тебя будут прослушивать и следить по всюду.
- Ты меня за этим приглашал?
- Не только за этим. Я хочу рассказать тебе одну байку. Три года тому назад у горнодобытчиков сперли камаз взрывчатки. Вся милиция, органы безопасности стояли на ушах, пытаясь найти груз. Камаз потом нашли на нашей свалке, а вот взрывчатку - нет, исчезла она.
- Пока я ничего не понял...
- Погоди, не прерывай. Ходят слухи, что это сделали люди Григория Павловича. Они заминировали завод.
- Чушь, это безумие.
- Да нет. Все уверены, что в один прекрасный момент все взлетит на воздух.
- Вызвали бы минеров, проверили все закоулки завода.
- Вызывали, даже собак притащили, ничего не нашли.
- Тогда зачем все таки ты мне это говоришь?
- Есть предположение, что Григорий Павлович передал одному из своих сподвижников всю систему управление этим взрывом.
- Хорошо, предположим так. Но причем здесь я? Говори понятливее.
- После сегодняшнего выступления на совещании, многие будут считать тебя потенциальным сторонником бывшего главного энергетика. Теперь ты будешь на подозрении у работников МВД, которые уже три года бьются над задачей, кто должен взорвать завод.
- Выходит, они подозревают, что завод мог бы взорвать я? Только что прибывший на это место человек, еще не освоившийся с производством, его структурами, ни с кем не знакомый... Чушь.
- А кого еще подозревать? Все сторонники Григория Павловича на кладбище, пока выделился на сегодня ты ...
И тут я вспомнил список, над которым так хмыкал Степан Степанович у меня дома.
- Этих..., сторонников, всех убили?
- Официально, кто отравился, кто сгорел, кто умер от инфаркта.
- Мне по-прежнему многое не ясно, но спасибо и за эту информацию. Конечно, то что вы рассказали мне про возможность взрыва, весьма забавно, но... Если это все, Виктор Владимирович, я пойду.
