– Зоофилией развлекаться будете с Хану, – холодно отрезал я, сознательно ее провоцируя. Фэй так и не сказала, что с ним случилось.

Усатая морда насупилась. Похоже, ляпнул лишнего. Нервировать бобриху с такими зубами опасно.

– Э-э-э… прости! – я благоразумно решил извиниться. – Оттащим пушнину на берег и хорошенько просушим. За крафт[37] неплохо дают опыт. Тогда и в деревню заглянем.

Почти все кролики утонули, и Фэй пришлось долго вытаскивать дохлятину из-под коряг. Настроение пропало, и она работала молча. Я попросил ее достать со дна несколько мидий, чтобы сделать скребок. К счастью, крафт в Сансаре намного проще реальных технологий кожевничества.

Вскоре чудом уцелевшие кусты выглядели, точно новогодние елки. Гирлянды развешанных шкурок украсили поляну оттенками зловещего сюрреализма. Обработанный мех искрился на солнце, как снег, обещая вылиться в серьезные для новичка деньги. Лута с низкоуровневых кроликов нет, но три из них оказались рарниками[38], подарив мех редкого голубого окраса.

Для скупщика лучше взять только их. За остальным добром пусть присылает телегу. Конечно, самовывоз даст меньше денег, но столько просто не унести. Можно было бы запрячь Фэй, но тяжелогруженный бобр вызвал бы подозрения. Мне есть, чего опасаться, и лучше не привлекать внимания.

Я связывал подсохшие шкурки в пучки, а мыши радостно шмыгали под ногами в предвкушении пира. Стоит покинуть полянку, и от моего богатства ничего не останется.

«Подвесь на деревья».

Оп! Проснулся. Не мог бы ты заранее объявлять, что вышел в эфир? Хотя бы здоровайся. Я устал себя непрерывно сканировать!

«Тут! – пойдет?»

Да. Так я хотя бы пойму, когда мы вдвоём.

– У тебя все холошо? – тревожно спросила бобриха, встав на задние лапки. – Как себя чувствуешь?

Еще бы чуть-чуть, и Фэй заглянула бы прямо мне в глаза. С кормежкой у бобров тут полный порядок.

– Да, всё нормально. Не беспокойся! – буркнул я. Не стоит открывать все свои карты. Видимо, я нужен ей больше, чем она мне.

– Ты говолишь с ним? – тихо спросила бобриха.

– С кем? Передать привет хочешь? Может, хоть теперь расскажешь всё до конца?

– С Хану… – плоский лысый хвост нервно шлепал по гальке, выдавая волнение. – Сельфина обманула нас. Я сбежала, лазбившись об стену, а он не успел. – Она старательно выталкивала слова, будто застревавшие в ее горле.

– И что потом?

– В «Нью-Лайфе» изучали его, чтобы научиться «стелилизовать» мобов. Сказку пло «пеленос» плидумали только для того, чтобы болоться с такими, как мы. Хотя и деньги идут очень холошие.

– В конце концов, он убежал в меня? – всё еще злясь, предположил я.

– Да. Андедушка посоветовал сплятать Хану в одном из тестовых пелсонажей. Человеческий лазум сильно «фонит», за ним нас не видно.

– Но почему именно во мне?

– Где могла, там и сплятала! Мы знали тебя, а ты нас. Кому еще можно довелиться? – развела лапками Фэй. – Ты нам должен. Мы вытащили тебя из печки!

– Но «голос» сказал, что не знает, кто он! Зачем ему врать?

– Лолд Хануван давно не в себе. От его личности остались только осколки. Андедушка лешил восстановить ее «слиянием», но твой лазум стал ловушкой. Непонятно, как тепель лазделить вас… – ее голос казался далеким и незнакомым.

– Почему не сказала сразу?

Бобриха смутилась и замолчала, видимо, подбирая слова. Машинально почесав задней лапкой за ухом, она встряхнулась, как это обычно делают мокрые звери. Я примерно знал ответ, но мстительно наблюдал за ее муками. Так ей и надо. Суккуба отгрузила в меня любимого лорда, как будто это тело резиновое!

– Плости, это плоклятые палазиты! – проворчала она. – Надо посколее найти себе что-то поплиличнее. В зубастой водяной клысе никакой ломантики. В ушах вода, изо лта плохо пахнет…

– Не валяй дурака. Ты прекрасно меня слышала! – терпеливо повторил я.

– Ладно… Плосто не хотела лисковать. Ты мог бы испугаться, запаниковать или отказаться.

– А если бы не получилось?

– Ты был очень сталенький. Какая лазница, где умилать? В печи или в бассейне? – огрызнулась Фэй. – Неблагодалный! Мы заключили сделку. Сам согласился!

– Ты делала вид, что спасаешь меня! – возмутился я.

– Ну, плости! Да, мне нужен только мой Хану. Его надо как-то склеить и велнуть в плежнее состояние. Мы обязательно найдем способ!

Ясно. Похоже, это тело беременно «высокорожденным», которого ему доверили выносить и восстановить. Он дремлет во мне, словно личинка! Словно паразит, сжирающий хозяина заживо! Только идиот мог рассчитывать на гуманизм мобов. И больше всего меня бесила невозможность отключить лорда. Или что от него там осталось…

С бодрствующим наблюдателем в голове любой заговор бесполезен. И не всем, что в ней появляется, можно гордиться. Ты открыт и уязвим, точно черепаха, лишенная панциря. Как оказалось, отсутствие комфортной приватности переносится очень болезненно.

Надо привыкнуть. Конечно, кое-какая ментальная броня наросла еще на тестовом сервере, но там я считал «голос» симптомом банальной и хорошо изученной шизофрении. Теперь же надо свыкнуться с мыслью, что внутри живет чужое существо. А, скорее, спит, судя по тому, что подает голос нечасто. Впрочем, я сам попросил его заткнуться. Фэй и так болтает за двоих.

Стараясь не смотреть на ее виноватую мордочку, я стал развешивать пучки шкур по деревьям. Бобриха нагло заявила, что боится поломать когти и лезть наверх отказалась. Мое тело быстро училось и теперь скакало по ветвям почти как заправская белка.

Наконец всё было готово. Самое время отправляться в деревню, но я невольно оттягивал этот момент, ощущая легкий мандраж перед опасным путешествием. Сансара сильно изменилась, а тропинка, убегавшая в сумрачный лес, обещала немало сюрпризов. К тому же на полянке вот-вот воскреснут стада кровососов. Из Сансары больше не выйти, не спрятаться от её монстров, сбежав в настоящее тело. А виртуальное хотело жить долго и, по возможности, непрерывно.

– Волнуешься? – понимающе спросила Фэй, полируя коготки плоским камешком.

– Пожалуй… – признался я, не пытаясь строить из себя супер-героя.

– Смелей! С ушастыми вампилами ты сплавился ловко. Не пележивай так. Тут всё поналошку. Никто не может здесь умелеть насовсем, – ободряюще улыбнулась бобриха, обнажив ряды острых зубов. – По клайней меле, пока не может.

– «Пока не может»? То есть в принципе это возможно? – ухватился я за ее слова.

– Не знаю, – призналась она. – Ходят лазные слухи. Я умилала уже много лаз и до сих пор жива. Но лучше не пловелять лимиты…

– Хм… ты-то истинный «чернокроль», а вот я «черт-знает-что-такое», – раздраженно хмыкнул я. – Ты знаешь эту местность? За лесом вроде бы должна быть деревня?

– Ланьше была. Давно сюда не заглядывала. Сансала тасует мобов и локации, как фокусник калты. Тепель здесь можно встлетить что угодно, вплоть до хай-левельных монстлов.

Та-ак, понятно. Скребок не самое лучшее вооружение для амбициозного новичка, а раритетных кинжалов ему больше не предлагают. Придется обойтись подручными средствами. Из них у меня только бобр.

– Вот! – я ткнул пальцем в молоденький дуб.

– Что «вот»? – настороженно спросила Фэй.

– Давай-ка выточи нам дубинку! – сдвинув брови, потребовал я. – А лучше две. Для левой руки нужна особая балансировка.

– Чего-чего? «Выточи ду-убинку»… – противно пропищав, передразнили меня. – Может, и пианино заодно выпилить? А потом на нем и сыглать? Я что тебе, столялных дел мастелица?

– Ты права, – охотно согласился я. – Чего надрываться, если есть храбрый пет? С такими-то зубками он кого угодно порвет на лоскутики! Пойдешь первой. Наверняка здесь не водится ничего страшного.

Бобриха посмотрела на быстро темнеющий лес и прислушалась. Подозрительный шорох в овраге заставил ее вздрогнуть. К нам кто-то подкрадывался. Немного подумав, Фэй развернулась и потрусила к ближайшему деревцу.