– Фернсби, – выкрикнул насупившись Рис, разбирая пачку бумаг на своём столе.

На пороге открытой двери незамедлительно появился его личный секретарь.

– Да, мистер Уинтерборн?

– Входите. – Он собрал бумаги в аккуратную стопку, положил их в картонную папку и обвязал прикреплённые тесёмки вокруг неё. – Я только что просматривал документы, присланные из конторы мистера Северина, – он протянул папку секретарю.

– Касающиеся квартала жилых зданий рядом с Кингс-Кросс?

– Ага. Купчии, закладные, контракты с подрядчиками и тому подобное, – он хмуро посмотрел на неё. – Но не в одном документе не значится имя владельца. Северин достаточно умён, чтобы не ожидать от меня покупки собственности, не зная, кто её продаёт.

– Я думала, что освещение имя владельца обуславливается законом.

– Существуют способы обойти этот момент, – Рис кивнул в сторону папки в руках Фернсби. – Закладные выданы не банком, а через ссуду от строительного кооператива. Согласно купчим, зданиями владеет частная инвестиционная компания. Ставлю сотню фунтов на то, что они находятся в доверительном управлении в интересах безымянной стороны.

– Зачем кому-то проходить через такие сложности вместо того, чтобы купить их на своё имя?

– В прошлом, я приобретал собственность инкогнито, чтобы цена не взлетела до небес из-за того, кто я. И у меня есть деловые противники, которые время от времени с удовольствием бы поставили меня на место, отказывая в том, что я хочу. Похоже, у этого человека те же причины. Но я желаю знать его имя.

– Согласится ли мистер Северин рассказать, если вы спросите его прямо?

Рис покачал головой.

– Он бы уже поделился. Подозреваю, Северин в курсе, что если я выясню имя, это расстроит сделку.

– Мне передать эту информацию тому же человеку, которого мы наняли для изучения сделки по покупке консервного завода?

– Ага, он сгодится.

– Я сейчас же этим займусь. Также, доктор Хэвлок хочет с вами переговорить.

Рис нетерпеливо закатил глаза.

– Скажите ему, что моё плечо в таком же прекрасном состоянии, как...

– Мне нет никакого дела до твоего плеча, – раздался резкий голос с порога. – Я пришёл по более важному делу.

Говорившим был доктор Хэвлок, в прошлом личный врач нескольких привилегированных семей в Лондоне. Помимо этого, он являлся медицинским журналистом с прогрессивными взглядами на тему закона, регулирующего вопросы оказания медицинской помощи неимущим и проблем здравоохранения. В конечном итоге, его богатым пациентам надоели политические дебаты, возникшие благодаря ему, и они начали пользоваться услугами других, менее противоречивых, врачей.

Рис нанял Хэвлока десять лет назад, сразу же как на Корк-Стрит открылся универмаг. Имело смысл обзавестись постоянным доктором в штате, следящим за состоянием персонала, чтобы сотрудники были здоровыми и продуктивно работали.

Врач был вдовцом средних лет, подтянутый, крепкий мужчина с львиной гривой белоснежных волос и глазами, которые видели высших и низших представителей рода человеческого. Его грубое, морщинистое лицо по обыкновению имело суровый вид, но когда он общался со своими пациентами, черты лица смягчались отеческой добротой, что сразу же вызывало в людях доверие.

– Доктор Хэвлок, – сказала миссис Фернсби с оттенком раздражения в голосе. – Я попросила вас подождать в приёмной.

– Уинтерборн не стесняется вмешиваться в моё расписание, – вспылил он. – Поэтому я решил вмешаться в его.

Сощурившись, они посмотрели друг на друга.

Некоторые работники полагали, что под привычной неприязнью между доктором и миссис Фернсби скрывалось тайное влечение друг к другу. Наблюдая за парой в данный момент, Рис склонялся к тому, чтобы поверить слухам.

– Доброе утро, Хэвлок, – сказал Рис. – Каким образом я вмешался в твоё расписание?

– Навязав мне неожиданного посетителя, в то время когда меня дожидалось больше дюжины пациентов.

Рис вопросительно посмотрел на миссис Фернсби.

– Он имеет в виду доктора Гибсон, – пояснила она. – Я провела с ней собеседование, как вы и просили. Сочтя её компетентной и отвечающей требованиям, я отправила соискательницу к доктору Хэвлоку.

– Как это вы определили её компетентность, Фернсби? – резко бросил Хэвлок.

– У неё медицинская степень с отличиями и высшими оценками, – парировала секретарь.

– Полученная во Франции, – ответил Хэвлок с лёгкой насмешкой.

– Если учесть, что английские доктора не смогли спасти моего бедного мужа, – огрызнулась миссис Фернсби, – я при любой возможности приму французского врача.

До того, как спор смог перерасти в полноценную драку, Рис быстро вмешался.

– Хэвлок, входи, и мы обсудим доктора Гибсон.

Врач зашёл в кабинет и, проходя мимо секретаря, демонстративно сказал:

– Я бы выпил чаю, Фернсби.

– Для вас миссис Фернсби. А любой чай вы сможете найти в рабочей столовой.

Остановившись, Хэвлок обернулся и обиженно посмотрел на неё.

– Почему он может называть вас Фернсби?

– Потому что он - мистер Уинтерборн, а вы нет, – миссис Фернсби сосредоточила внимание на Рисе. – Сэр, не желаете чаю? Если да, я думаю, что смогу поставить на поднос ещё одну чашку для доктора Хэвлока.

Рис боролся с желанием рассмеяться, прежде чем вежливо ответить:

– Думаю, да. Спасибо, Фернсби.

После того, как секретарь вышла из кабинета, Рис обратился к Хэвлоку:

– Я дал понять доктору Гибсон, что её должность здесь зависит от тебя.

Пожилой мужчина нахмурился, и его лоб пробороздили глубокие морщины.

– Она сообщила, что это свершившийся факт, самонадеянная девчонка.

– Но ты же сказал в прошлом месяце, что тебе нужен помощник, так ведь?

– Которого выберу я, раз уж сам буду заниматься его подготовкой и патронажем.

– Ты сомневаешься в её профессионализме? – спросил Рис.

Хэвлок мог разрушить зарождавшуюся карьеру Гарретт Гибсон, просто сказав: "да". Однако он был слишком честен, чтобы так поступить.

– Если бы ко мне обратился любой мужчина с такой квалификацией, я бы сразу же его нанял. Но женщину? Придётся преодолеть слишком много предубеждений. Даже женщины предпочитают докторов мужчин.

– Поначалу. Пока они не привыкнут к этой идее, – видя возражение на лице врача, Рис продолжил с оттенком шуточного упрёка в голосе. – Хэвлок, у меня в подчинении сотни трудолюбивых женщин, которые каждый день проявляют свои навыки. Недавно я повысил продавщицу до управляющей отделом, и её работоспособность сходна с показателями любого другого мужчины на такой же позиции. И, очевидно, таланты Фернсби не подлежат сомнению. Я не радикал, Хэвлок, это просто факты. Так что давай мы, как разумные люди, дадим доктору Гибсон шанс проявить себя.

Хэвлок потянулся и раздражённо дёрнул локон белых волос, размышляя над ситуацией.

– Я слишком много сражался за одну жизнь. У меня нет желания принимать участие в женской борьбе с несправедливостью.

Рис улыбнулся, не отводя твёрдого взгляда.

Доктор со стоном выдохнул, признавая, что выбора у него нет.

– Чёрт с тобой, Уинтерборн.

День выдался чересчур холодным, воздух пронизывал мороз, он щипал нос и холодил зубы. Хелен поёжилась и плотнее затянула шерстяную накидку на шее, сжимая онемевшие губы в безнадёжной попытке их согреть.

Согласно правилам траура, прошло уже достаточно времени со дня смерти Тео, чтобы девушки могли почтительно открывать лица на публике, при этом нося вуали изящно откинутыми назад на шляпках. Хелен была благодарна, что ей больше не придётся щуриться, вглядываясь сквозь слой чёрного крепа.

Семья Рэвенел и горстка слуг вскоре должны были покинуть Лондон, сев на поезд, следующий до Гэмпшира. Хелен казалось, что вокзал Ватерлоо, состоящий из десяти акров крытых сооружений и сложной сети платформ и пристроек, был как нельзя лучше сконструирован для того, чтобы максимально запутать путешественников. Количество пассажиров каждый год увеличивалось практически вдвое, заставляя станцию стихийно разрастаться. Ухудшало ситуацию ещё и то, что железнодорожные сотрудники часто сообщали противоречивую информацию о том, откуда отправляется или куда прибывает поезд. Носильщики доставляли багаж не к тем поездам и направляли людей не к тем наёмным экипажам и билетным кассам. Пассажиры злились и расстроенно выкрикивали, толпясь под огромными тентами.