Позитивный рассказ про не слишком везучую девушку, которой однажды не повезло столь капитально, что она уже предполагала самое худшее. А оказалось прямо противоположное :)

   Талисман (не)удачи

   Я с опаской выглянула из-за угла, настороженно оценивая перспективы. Помимо воли взгляд сразу зацепился за патруль, и я на автомате юркнула обратно. Ещё сегодня утром бравые парни в форме не вызывали у меня такой нетипичной для добропорядочной гражданки реакции. Но за утро изменилось многое… слишком многое. Мало-мальски приличное будущее да и сама возможность будущего представлялись сейчас весьма сомнительными. А если совсем честно – я была почти уверена, что до следующего дня просто не доживу.

   И, несмотря на это, сдаваться пока не собиралась. Надеялась – не на удачу, конечно, уж кому-кому, а мне с ней точно не по пути – а по меньшей мере на чудо. Компактное, на одну персону, но необходимое как воздух. Просто потому, что не хочется умирать. Особенно когда тебе всего двадцать. Особенно когда ты точно знаешь, что ни в чём не виновата, что тебя просто подставили… Но об этом знаю я одна. Не считая того, кто это сделал – намеренно и безжалостно, прекрасно зная, что за этим последует.

   Великий Космос… ну почему опять я?!

   Бурную истерику отложила на мифическое «потом». Время для неё совершенно неподходящее, выживу – успею нареветься. Да и вопрос был чисто риторический, ответ на него лежал буквально на поверхности. Почему я? Хотя бы потому, что меня зовут Райна Бэлл.

   Понятное дело, что в таком большом городе, как Векстон, обзавестись глобальной славой мне пока не удалось. К счастью. Зная обо мне чуть больше, работодатели перестали бы меня увольнять – только потому, что отказывали бы сразу. Даже в такой непопулярной должности как «чистик», живая и любимая консерваторами альтернатива роботу-уборщику. Что уж говорить об ответственном секретаре!

   Зато в родном городке, из которого я сбежала пять лет назад, меня без преувеличения знали все. И это была совсем не та слава, о которой мечтают молоденькие девушки. Нет, парни при моём приближении не бросались врассыпную, и первый поцелуй был родом именно оттуда. Всё же на внешность мне грех жаловаться: не умопомрачительная красотка, но очень даже симпатичная. Хорошая фигура, густые, слегка вьющиеся волосы, милое, хоть и «немодное» круглое лицо, а самое главное, за что я в последние годы всё чаще благодарила родительские гены, - огромные глаза наивного оленёнка.

   «Простите, сама не знаю, как это вышло! Мне так жаль!..» Сколько раз мне приходилось произносить эти фразы и старательно хлопать ресницами, попутно выжимая фальшивые слёзы раскаянья? И не сосчитать… И самое обидное – во всём этом действительно не было моей вины! Ну, кхм, почти не было.

   Тем не менее мерзкое прозвище «Зараза» приклеилось ко мне намертво. И это был ещё вполне гуманный вариант. Порой обзывались так, что хотелось одновременно заплакать по-настоящему и вымыть уши с мылом. Потому что приличные девушки таких слов вообще не знают и тем более не запоминают, вот.

   А ведь до двенадцати лет я была совершенно обычным ребёнком. В меру капризным (родители обожали баловать единственную дочь), в меру ответственным (я тогда на полном серьёзе намеревалась стать пилотом межзвёздного крейсера, ну или хотя бы помощником, возить туристов на всякие экзотические курорты… эх). Папа, кстати, меня в этом поддерживал и даже самолично отвёл в детскую космошколу. Целых три года я с упоением изучала теорию и гоняла на тренажёрах наравне с мальчишками, и всё больше верила в то, что моя мечта сбудется. Я поступлю в Αкадемию космической гражданской авиации, успешно её окончу, а потом…

   А потом моё беззаботное детство в одночасье закончилось. Трагически погибли родители, и меня, убитую горем и совершенно дезориентированную, взяла под опеку престарелая двоюродная тётка. Больше близкой родни у нас не было, и, сказать по правде, я предпочла бы её «заботе» детский интернат. Но кто меня тогда спрашивал? Как я поняла позже, её привлекла возможность заработать на продаже нашего дома и ценностей, причём выручку она тратилa почти исключительно на себя. Я не могла ей помешать и лишь с болью наблюдала, как по кусочкам распродают мою прошлую счастливую жизнь. Тётке было на меня откровенно наплевать, она этого и не скрывала. Воспитывать, к счастью, тоҗе не пыталась, но была мной неизменно недовольна. И, признаться, было за что.

   Первое время я жила словно в тумане, наглухо замкнувшись в себе. Ρазрушить этот кокон помогла бы если не любовь, то терпеливая, искренняя забoта, но для меня не нашлось ни того ни другого. Я выбралась сама – и тогда на смену апатии пришла злость. Отчаянная, всепоглощающая злость на тётку и её пренебрежительное отношение к «обузе» и «спиногрызке» в моём лице. Как будто это я проедаю её пособие, а не она открыто наживается на имуществė моих родителей! Как-то я подслушала её разговор с подругой, такой җе злобной старой грымзой, где она вдохновенно жаловалась, как со мной тяжело. Такой возраст, а никакого воспитания! Учусь ужасно, по дому ничего не делаю, ласковых увещеваний не слушаюсь, только огрызаюсь. Маленькая неблагодарная дрянь. У меня от такой «правды» аж в глазах потемнело. Да мы с ней за день и десятком слов не обмениваемся! Просто молчим, даже если находимся в одном помещении. Что тоже редкость, я предпочитаю безвылазно сидеть в своей комнате и не видеть лишний раз её рыбье лицо с вечно поджатыми губами… Вот тогда я и подумала, что неплохо бы стать такой, какой она меня расписывает. Что я теряю? Зато хоть душу отведу!

   Объектом первой сознательной пакости был выбран старый тёткин робот-уборщик. Папа научил меня неплохо разбираться в технике, так что после нехитрых манипуляций УДУ-6 из надёжной сознательной машины превратился в безжалостного разрушителя. В один прекрасный день, вернувшись из школы, я застала тётку в предобморочном состоянии. За время нашего отсутствия робот устроил в доме самый настоящий разгром: раскидал и художественно размазал по полу весь накопившийся мусор, испортил ковры и оставленную в прихожей обувь (я загодя пожертвовала туфли, которые уже капитально жали, а вот у неё пострадали нежно любимые ботиночки и эксклюзивные тапки с портретом какого-то престарелого актёра). Со столов вместе со скатертью были сдёрнуты вазы и прочие безделушки, оконные стёкла вместo «суперблеска» натёрты технической смазкой и пастой для обуви… Апогеем безобразия (и бальзамом на моё сердце) стали надрывные вопли тёткиного любимца – противного кота Пусика, который, спасая от расправы свою жирную задницу, чудом исхитрился залезть на карниз под самым потолком, откуда заявлял решительный протест против жестокого обращения со своей изнеженной персоной.

   Пакость удалась на все сто – тётка меня не заподозрила. Списала всё на сбой в программе и даже не стала выяснять отношения с производителем: срок эксплуатации несчастного робота из-за её собственной скупости был превышен чуть ли не втрое и добиться компенсации ущерба нечего было и мечтать. Конечно, пришлось активно участвовать в уборке, пока не доставили нового помощника, но это были уже мелочи. Зато я наконец-то получила нормальные туфли! Разумеется, самые дешёвые, но хоть размером побольше, а то надоелo уже мозоли залечивать… Через месяц-другой я планировала устроить новую диверсию – что называется, вредить редко, зато по-крупному. Но неожиданно всё пошло совсем по другому сценарию.

   Потом я много думала об этoм. Может, тётка всё же о чём-то догадалась и прокляла меня, как ведьмы из легенд, в которые у нас в провинции до сих пор ещё верили? Или это я сама себя так подсознательно запрограммировала? Или (будем смотреть правде в глаза) у меня прорезался до поры до времени спящий природный дар? Несмотря на бурный технический прогресс, такие вещи вовсе не считались суевериями и имели массу научных подтверждений. Как бы то ни было, именно с этого времени со мной стало происходить то, за чтo я и удостоилась своих новых нелестных прозвищ.