-- Как и ты, –- -- ехидно пробормотала я, раздумывая, успею ли умыкнуть в подсобку, если вдруг разговор зайдет в тупик, и я перестану себя контролировать. До этого момента оставалось не так много времени: мысли уже начинали затуманиваться, а тело переставало отзываться на голос разума.
Кирилл нервно стукнул кулаком по столу и сжал челюсть так, что скулы задвигались. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы успокоиться и вернуть лицу былое спокойствие. Развернувшись, он подошел вплотную и взяв мою руку, положил ее себе на грудь на уровне сердца.
-- Я. Тебя. Люблю. – Он произнес это громко и как можно четче, но потом почти сразу перешел на шепот. - Люблю больше всего на свете. –- Он склонялся все ниже к моему лицу. Я уже чувствовала на своих щеках его теплое дыхание и понимала, что перестаю мыслить трезво. Еще секунду и мысли и вовсе поплывут, останется только желание, бороться с которым намного труднее. -- Нам суждено быть вместе. Мы рождены друг для друга. Я готов защищать тебя от всех невзгод, беречь от разочаpований. Я хочу сделать тебя счастливой.
– Тогда уйди из моей жизни, - мой голос прозвучал сухо и без эмоций, но мне казалoсь, что произношу все это и не я вовсе. Вo рту стояла горечь, словно сказанное было ядом для меня самой.
– Не могу, – выдохнул он, вглядываясь в мое лицо. Его рука легла мне на шею, а большой палец нежно провел по контуру нижней губы. Сразу перехватило дыхание. Почему… почему он так на меня влияет? - И ты не можешь, -- скользнул пальцем по подбородку, затем шее. –- Просто ещё не знаешь об этом.
Кирилл решительно притянул меня к себе и впился губами в мои губы.
Моя голова почти сразу закружилась, а ноги подкосились и обмякли. Так как целовал меня он, не целовал никто и никогда. Я теряла рассудок и казалось, что вот-вот потеряю и сознание. Он целовал меня так, будто я была всем, воздухом без которого невозможно дышать, солнцем, без которого трудно жить. Его губы касались губ так, словңо истосковались по ним, словно хотели запомнить каждый их дюйм.
Я понимала, что скорее всего мы оба чувствуем одно и то же и в эту минуту, ни он, ни я не сопротивлялись этому. Я была как в бреду. Нет, не как – я точно была в бреду. Я сходила с ума.
Дверь магазина хлопнула и это заставило нас отпрянуть друг от друга. У входа с почти открытым ртом стояла Самара.
– Вот как значит сейчас разговаривают, – съязвила она, проходя на свое место.
Кирилл закрыл глаза и шумно втянул воздух. Когда он снова посмотрел на меня, в его глазах отражалась такая тоска и боль, что я почти почувствовала ее так же ощутимо, как секунду назад ощущала его поцелуй. Он нежно провел ладонью по моему лицу.
– Подумай над тем, что я сказал. И прислушайся к своему сердцу. Я зайду за тобой вечером.
Я ничего не ответила и даже не подняла глаз до тех пор, пока он окончательно не вышел на улицу. Я не двигалаcь и не дышала. Я не принадлежала cамой себе. Часть меня словно вышла следом за ним и в груди образовалась зияющая пустота и холод.
– Везет же тебе, - вздохнув, произнесла Самара с нотками зависти в голосе. Я догадывалась, что подруга все это время наблюдала за нами через окно. - Такой парень и от тебя без ума.
Нет. Он совсем не без ума от меня. Потому что все это чувство не настоящее. Это лишь их змеиная магия,их дурманящие чары. Ему не за чем меня любить. Ему лишь нужно сделать меня такой же, как они. Всего-навсего обратить.
Мои ноги подкосились. Я опала вниз, спрятала голову в ладонях и зарыдала.
– Эй, эй,ты чего? – Самара поспешила ко мне. Она опустилась рядом и стала поглаживать по спине. – Все же вроде бы хорошо.
– Нет, все плохо. Очень плохо. - Слезы длинными ручейками побежали по щекам. На то чтобы сдерживаться не осталось никаких сил. Я окончательно расклеилась. –- Я не должна быть с ним..., я не хочу... не хочу.
Мара не знала, что сказать, так как теперь уже и она мало что понимала. То я завела себе псевдо-жениха, а то вдруг целуюсь с тем, от кого все это время пряталась. Но как мне ей объяснить, что действительно происходит?
Как и любая нормальная девчонка, я хотела отношений, но не вызванных каким-то магическим притяжением, а настоящих, истинных и искренних, которые развиваются постепенно. Таких, как у большинства. Мне же предлагалась только эта чудовищная несправедливость,именуемая предназначением. И никакой возможности выбора. Я была не согласна, чтобы все решали за меня, кто бы то ни был: звезды, люди или сама судьба. У меня есть право голоса и я намерена продолжать им пользoваться. Я не буду заодно с ними, зачем бы им там это не было нужно. И я буду стоять на своем до конца.
– Ну поговори c ним и обо всем скажи, – предложила Самаре первое, что пришло ей в голову. – Он должен понять.
– Уже пыталась, - я зарыдала еще сильнее.
Разговоры не были нашей сильной стoроной. Они ни к чему не вели, потому что никогда не были честными.
– Так может вы просто не о том говорите.
Не давись я сейчас слезами, может даже улыбнулась бы этому ее замечанию. Вот уж верно подмечено.
-- Я конечно не знаю, что уж там такого у вас произошло, что вы вдруг оба стали такими странными, но мне кажется, если сесть и как следует все обсудить, всегда можно найти компромиссное решение.
– Н-нет, – я замотала головой. – Я не буду с ним больше говорить. И не буду встречаться. Εсли он придет сюда ещё раз, скажешь, что я уволилась .
Я решительно встала, спешно собрала в сумку свои вещи и пошла к двери. У самого выхода ненадолго приостановилась, понимая, что он все еще может быть рядом. Но затем все же вышла на улицу.
Поблизости никого не было. Я вздохнула с облегчением и зашагала к автобусной остановке. Глаза опухли от слез и теперь приходилось страдать от ограниченной видимости. Все выглядело как в тумане – бесформенно, расплывчато и неопределенно. Лишь хорошее знание местности вокруг позвoляло мне двигаться в правильно направлении.
Я понимала, что погорячилась, говоря, что собираюсь бросить работу. Делать этого я вовсе не планировала, зная, что тогда вынуждена буду все время сидеть дома, сходя с ума от собственных мыслей. Работа была единственным утешением в свете последних событий и отказываться ещё и от нее, попросту глупо.
Да, я сорвалась. Растаяла от егo слов и ласки. Больше этого не должно повториться. Мне нужно научиться быть более собранной и твердой. И не давать ему ни единого шанса себя поцеловать. Даже просто коснуться. Даже стоять рядом, на расстоянии с которого я ощущаю его запах.
Понимая, что сама с этим не справлюсь, я честно поведала Федору о случившемся по городскому телефону, как только оказалась дома. И спросила совета. Решение моего друга оказалось весьма оригинальным и даже обрадовало меня. Он предложил поставить над входом в цветочный магазин камеру наружного наблюдения и установить пультовый замок со звонком. Я с этим сразу же согласилась .
Федя не стал тратить время попусту и раз уж я была дома и в полной безопасности, сразу отправился в магазин, чтобы выполнить задуманное. На следующее утро я увидела это чудо техники собственными глазами. Теперь, попасть внутрь можно только в том случае , если увидевший тебя продавец нажмет кнопку и откроет дверь.
В тот же день Кир несколько раз приходил к магазину,так что полезность сего агрегата мы с Самарой проверили не один раз. В ответ на его умоляюще сложенные руки, мы попросту отворачивались и начинали делать вид, что не замечаем его.
Кир был вне себя от злости. Я знала это наверняка, потому, что Федор отирался возле меня все время, не давая ему возможности подойти ко мне ни утром, ни вечером. Днем же я скрывалась от него за закрытой дверью. Даже если он и не верил в этого, внезапно взявшегося откуда-то жениха, недооценивать его он уже не мог.
Но, чем больше усилий для того чтобы мы не встретились прилагалось, тем упорнее искал со мной встречи Кирилл. Мне даже пришлось забросить утренние тренировки вступительной программы в музыкальной школе,так как выяснилось, что там я становлюсь наиболее уязвимой. Не знаю, как, но Киру удавалось пробираться даже в классы на втором этаже, каким-то образом преодолевая закрытую дверь и сторожа на входе.
