-- Помочь? - спросил с сомнением, наблюдая за моими осторожными попытками приподняться и устроиться в постели удобнее.

-- Если можно... Подушку сюда. Повыше. Вот так. Другое дело. - Вздохнула удовлетворенно, пристроив спину рядом с изголовьем и отпив первый маленький глоток. - Рай существует!

-- Ты похожа сейчас на счастливого ежика. - Алексей решил, что в ногах правды нет и взял себе стул из дальнего угла, придвинув его поближе к кровати.

-- Почему на ежика? - сощурила на него глаза.

Но меня поразило не сравнение с ежом, мог назвать меня, как угодно. Моя реакция была здорово притуплена тяжелым похмельем. Но мне было дико интересно, даже не смотря на головную боль, не успевшую пройти, что у Круглова было со спиной. Вот, что меня поразило несколько минут назад, и снова привлекло внимание, это его спина. Джемпер он не надел и щеголял голым торсом, состоящим сплошь из рельефных мышц, а вот сзади весь был в ссадинах-царапинах.

-- Хорошо, на ежиху. - Тут у него зазвонил мобильный, достал его из кармана и взглянул на экран, при этом поморщившись, поднес к уху. - Да. Нет. Буду. Скоро буду. Не надо орать. Ты забываешься. Сказал, скоро буду, значит жди.

Было похоже, что разговор его злил. В какой-то момент он поднялся со стула и повернулся к окну. Ко мне встал, как раз, спиной. Я вволю насмотрелась на многочисленные царапины, некоторые из них даже кровоточили. Это здорово заинтриговало. Что же творилось с нами прошлой ночью? И еще вспомнила об остальных членах нашей компании. С ними-то, интересно, как обстояло дело? Живы ли вообще? Хотелось бы надеяться на лучшее...

-- О чем это мы?.. - разговор он, похоже, прервал волевым методом, то есть дал отбой, и теперь снова сел напротив и смотрел, как я неспешно пила чай.

-- Жена достала? - кивнула на телефон в его руке.

-- Любовница. Никогда не женюсь. И с этой, похоже, пора прощаться. Ну, а ты как, ожила?

-- Не настолько. - Проследив за его глазами, устремленными на мою грудь, повыше приподняла простыню. - Не подскажешь, что это с тобой?

Я только слегка качнула головой, имея в виду его исцарапанную спину, можно было и не понять, о чем спрашивала. Но он не стал изображать недоумение.

-- Все-таки ты выпила гораздо больше, чем следовало. - Сощурил на меня глаза, определенно, не веря в мою потерю памяти.

И правильно делал. Как только дернул, вот так, очень характерно для него плечом, и приблизил свои ореховые глаза к моему лицу, да еще почувствовала его близкий запах, так и поняла, что жизнь во мне снова возрождалась, а с ней и память. Хотелось присвистнуть, но я удержалась.

-- Как вижу, не все потеряно, милая. В глазах твоих нашел надежду, что скоро вспомнишь все, до мельчайших подробностей. Да. С тобой было весело...

-- С тобой тоже, обсмеешься...

-- И что станем делать дальше? - сложил руки на груди, приготовившись, наверное, долго слушать.

-- Ничего. -- По всему, мой ответ был неверным. - Спасибо за помощь. -Продемонстрировала пустую чашку, а он взял ее из моих рук, ожидая, что еще скажу, и пришлось задуматься, чем же порадовать. - Тебе пора, как я поняла. Ну, а я приму через часок душ, оживу окончательно. И каждый из нас пойдет своей дорогой.

-- Ждать целый час я не могу. - Это я поняла уже и по голосу, а еще было напряжение в его мышцах, да и глаза говорили сами за себя. - Поступим так: я помогу тебе принять душ. Кажется, он вон за той дверью... Иди сюда.

-- У меня кружится голова.

-- Сейчас все пройдет. Вода всегда оживляет. Поверь мне...

-- Нет.

-- Что, нет?

-- Все, нет.

-- Вот увидишь, я окажусь прав. Ты пойми, не могу я уйти, не убедившись, что с тобой все нормально.

-- А для этого обязательно вставать под душ вместе со мной?

-- Нет, но очень приятно. Надеюсь, что нам обоим. Я прав? Расслабься, милая.

-- Пусти. К нам могут войти. Пусти же...

-- Кто? Не беспокойся. Иван и твоя подруга не в доме. А дверь я запер. Ну, что? Как тебе сейчас?

Он оказался прав. Мою хворь сняло, как рукой. Или это иначе называлось...

-- Уже можешь меня отпустить. - ни за что не призналась бы, что доставил мне удовольствие. -- Последняя низость пользоваться моим нездоровьем.

-- Лгунья. Ночью ты была честнее. Взгляни на мою спину. Скажешь, это я сам себя так?

-- Животное. Я не контролировала себя, когда была пьяна, очень пьяна.

-- Что верно, то верно. Не контролировала. Ну, мне пора. Ты совсем уже ожила и стала похожа на себя прежнюю. Теперь могу за тебя не волноваться.

-- Одевайся молча. Мне ни к чему знать твои мысли, оставь их при себе. Лучше поторопись. У тебя уже телефон разрядился от звонков.

-- Мне действительно надо идти. Но мы еще увидимся.

-- Это вряд ли. У нас нет общих дел. В следующий раз сразу направляйся в дом к Рюмину. Это с ним у тебя дела, не путай.

-- С тобой весело.

-- И с тобой обсмеешься.

Когда за ним закрылась дверь, дом опустел, и как если бы и я в нем не присутствовала. Неуверенной походкой, точно сомневалась, что ноги смогут меня долго держать, прошла в кухню и сварила себе крепкий кофе. Выпила чашку, задумчиво посматривая в окно. На стене чуть слышно тикали часы. Мое одиночество навалилось вдруг так ощутимо, что трудно стало дышать.

-- Надо что-то делать. - Произнесла, как шепча.

-- Надо что-то делать. - Попробовала фразу громче.

-- Надо что-то делать! - заорала, как ненормальная, и грохнула любимую чашку о стену напротив себя.

-- Надо что-то делать... -- Опустилась на колени, чтобы поднять с пола осколки, стала тихонько всхлипывать и глотать слезы.

В себя пришла быстро. Убралась. Сварила еще кофе и выпила его. А там, в дверь позвонили. Татьяна пришла от соседа. Выглядела помятой, но, когда разговорились, созналась, что у нее все хорошо. Я сразу поверила. Без дальнейших разговоров, подробностей и вздохов. Просто, Таня выглядела счастливее меня, и хотелось верить, что радость существует. Настоящая, без прикрас и условностей, не надуманная из головы, а самая простая и совершенно необыкновенная вместе с тем, радость жизни.

-- А ты как? - подруга тоже взяла чашку с кофе и устроилась на стуле напротив меня, приготовившись слушать.

-- Хочешь, чтобы я рассказала?

-- Хочу. Серьезно. И давай с самого начала. Когда началась твоя история?

-- Где-то, два года назад.

-- Хорошо. Давай. Слушаю тебя внимательно.

Часы продолжали тикать. Солнце перестало светить в окно на кухне, перебравшись за угол дома, а потом и вовсе пошло на снижение к горизонту. Подруга слушала, как и обещала. Была внимательна и помогала мне переживать те события вновь. Под конец рассказа она казалась очень задумчивой. Чтобы разогнать сгустившиеся в помещении сумерки, мы включили свет. С огнями люстры и на душе стало немного светлее. А может, лампы были и ни при чем, просто высказанная и выслушанная повесть, облегчила душу, сняла с нее груз.

-- А как тебе Алексей? - вздохнула Танюшка над концом рассказа и с надеждой заглянула мне в глаза. - Мне показалось вчера, что он тобой очень заинтересовался.

-- Ты знаешь, кто он?

-- Иван просветил. Проболтался вчера. А сегодня стал от всего отнекиваться. Но я и сама на свете пожила, кое-что в жизни понимаю. Конечно, характер у него, по всему, крутой. Но ведь, и ты у нас не робкого десятка. А, Маша? Может с ним, что сложится?

-- Вряд ли... Такие, как он на одном месте долго не задерживаются. Переспал и дальше пошел. Да еще желающих много найдется, чтобы согревать ему постель. Много моложе меня, заметь. Нет, Таня, не для меня он. Хотя, телефон оставил. Взял мой мобильный, с него позвонил на свой и записал в память. Только все это на один день. Ну, может на неделю его хватит. Я слышала, как разговаривал со своей любовницей, что посмела его разыскивать сегодня утром. Та, прикинь, волнуется, что с ним. А этот, доминант как рявкнул на нее, не забывайся, мол.

-- Да что ты?!

-- Так и было. Нет, я такого не хочу. Хватит с меня унижения. Один крутой самец уже оставил неизгладимый след. Довольно с меня.