- Ждут сигнала, чтобы турок раньше времени не взбудоражить. Как полностью ворота откроем, так и пойдут на приступ.

В ночной тишине снова раздается уханье совы. И тут же все приходит в движение. Как будто бы волна поднимается во тьме ночи, и несется к стенам города. Сразу же раздаются крики стражи и выстрелы из ружей. Но остановить эту волну уже невозможно, и она врывается в распахнутые ворота. Противостоять ей некому. Дежурная смена стражи на стенах может лишь предупредить о появлении противника, но не в состоянии отразить нападение.

Очень скоро Иван убедился в этом лично, когда первые ряды казаков ворвались внутрь. Лазутчики стали в сторонке, чтобы не мешать, заодно прикрыв собой Ивана. А то еще не разберутся в темноте и за турка примут. Так продолжалось до тех пор, пока в воротах не появился атаман.

- А-а-а. вот вы где! Молодцы! А тебе, Иван, земной поклон от всех казаков. Если бы ты ворота не открыл, сколько бы наших полегло.

- Атаман, я когда в городе остался, еще кое-что узнал.

- Рассказывай, только быстро.

- Так я сам проведу и по дороге расскажу!

- Э-э-э, нет! У каждого свое дело, Иван. Ты - отменный лазутчик, каких я еще не встречал. Вот и будь им. Незачем тебе здесь саблей махать, таких молодцов и без тебя достаточно. Говори, что узнал.

Когда Иван быстро выдал всю информацию и предупредил, что надо как следует проверить дом Ибрагима - неспроста все это, Михайло Самаренин призадумался.

- Может быть ты и прав, Ваня. С чего бы кому-то тут в голову взбрело такого человека травить? Но пока не пойму, что мы от этого можем выгадать? Ведь явно местные толстосумы что-то не поделили... Ладно, посмотрим. А теперь, Петро, ваша задача. Берете вот этого молодого, да шустрого и раннего хлопца в охапку, и рысью на свою посудину, чтобы он опять татар и турок в одиночку резать не начал. И пока в городе все не закончится, сидеть там тихо, и носа не высовывать.

- Но, атаман!!!

- Не спорь, Петро! Добрых молодцев саблей махать я всегда найду. А вот такой хорошо сработавшийся отряд лазутчиков, как вы, да еще с Иваном в придачу, еще поискать надобно. Не дай бог, кто-то из вас под шальную пулю попадет. Кем его заменить? Про секретность вашего отряда не забыл?

- Не забыл...

- Вот и добре. Как все казаки пройдут, чтобы я вас тут больше не видел. Вы свою работу сделали. Поэтому сидите на своей фелуке, и соль сторожите, она нам тоже пригодится. Понадобитесь - я за вами пришлю...

Делать нечего. Когда все казаки оказалось уже внутри города, Петр вздохнул, и дал команду следовать обратно. Лазутчики для порядка поворчали, но в душе каждый понимал, что атаман прав. Им удалось за короткий срок создать небольшое, мобильное, и очень эффективное разведывательное подразделение. О котором, к тому же, мало кто знает. И напрасно рисковать таким подразделением в свалке городского боя, когда можно легко нарваться на случайный и даже не прицельный выстрел со стороны противника, ни один военачальник, находящийся в здравом уме, не будет. Поэтому остается лишь выполнять приказ начальства - сидеть на борту фелуки и соль сторожить. Да и саму фелуку заодно...

Путь в темноте к месту стоянки казачьих стругов занял довольно много времени. Идти в темноте по камням, освещаемым лишь тусклым лунным светом, было сложно. Но торопиться уже некуда, поэтому Петр велел не спешить и соблюдать осторожность. Обидно будет после такого успеха шею свернуть. Из Кафы доносились звуки выстрелов. Что конкретно там происходит, пока неясно, но об организованном сопротивлении со стороны турок и татар и речи не было. Их застали врасплох. А вот то, что творилось в море, видно было прекрасно. Второй отряд казачьих стругов напал на стоящие в порту корабли. Кругом царила паника. Те, кто стоял на рейде, спешно рубили якорные канаты и пытались уйти, надеясь скрыться в ночной темноте, но это им не удавалось. Те, кто стоял у пристани, вообще сделались легкой добычей для юрких и быстроходных казачьих суденышек. Разобрать мелкие детали в темноте было сложно, но сама свалка из турецких кораблей и круживших вокруг них стругов, то и дело озаряемая огнем пушечных выстрелов, была видна прекрасно. Иван аж остановился, чтобы рассмотреть все получше. Это не укрылось от Петра.

- Что, Ваня, такого еще не видел?

- Нет, Петро. Мы ведь уже, как рассвело, возле Таганьего Рога турок брали.

- Ничего, привыкнешь. С одной стороны ночью даже лучше. Нам турок хорошо видно, а вот им нас - не очень. Уж больно низкие борта у стругов. Но и оценить в темноте расстояние и положение турецкого корабля сложнее.

- А как думаешь, никто не сбежит?

- Не бойся, не сбегут. Там в море еще четыре струга караулят как раз на этот случай. Вдруг какой-то не в меру шустрый среди турок найдется.

- А мы?!

- А наше дело - приказ атамана исполнять. Слышал? Сидеть и соль сторожить. Вот и будем сторожить. Ты же, как придем, сразу спать ляжешь. Чувствую, что как рассветет, и как все в городе утихнет, так атаман нас позовет. Уж тебя-то, во всяком случае, обязательно. Есть там людишки, которые много чего интересного рассказать могут. А мы, казаки, ведь народ любопытный...

В темноте кое-как все же добрались до стоянки стругов на берегу, где находилась и трофейная фелука, нагруженная солью. Казаки, охранявшие струги, тут же стали донимать их расспросами, но Петр отделался общими фразами. Дескать, тихо через стену перелезли, стражу побили и открыли ворота. Роль Ивана в этом деле так и осталась тайной. Для всех он был просто толмач в отряде лазутчиков, и не более.

Ночь прошла относительно спокойно, если не считать долго не прекращавшуюся стрельбу на рейде и в городе. Но в месте стоянки казачьей флотилии чуть западнее Кафы противник так и не появился. В конце концов, выстрелы стихли, и над черноморским побережьем снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь шорохом небольших волн, лениво накатывающихся на пологий берег. Кафа пала.

Проснулся Иван позже всех, когда солнце уже поднималось над горизонтом, и окрасило облака на небосводе в золотисто-багряный цвет. Вокруг стояли струги, вытянутые носом на берег, но казаки еще не вернулись из города. Те, кто остался охранять струги, развели костер на берегу и занимались приготовлением завтрака. Петр о чем-то беседовал со своими подчиненными, собрав их в сторонке, но увидев вставшего Ивана, тут же махнул ему рукой, подзывая к себе.

- Доброе утро, Ваня! Выспался?

- Доброе утро, казаки! Откровенно говоря, еще бы поспать не отказался.

- Хватит спать, соня. Дома зимой отоспишься. Быстро завтракай, поскольку тебя сейчас атаман может вызвать.

- А как все прошло?

- Раз до сих пор гонцов нет, значит все хорошо. Если бы что-то пошло не так, то наши бы уже давно вернулись...

Обстановка пока что была спокойной. Ни со стороны берега, ни со стороны моря никто не появлялся. Если кто из жителей Кафы и сумел вовремя унести ноги, то для того, чтобы добраться до ближайших мест, где есть крупные силы татар, потребуется время. Да и не станут татары бросаться сломя голову отбивать Кафу. Город уже разграблен, а если казаки захотят, то смогут его быстро покинуть вместе с добычей при появлении противника. Но могут захотеть и совсем другое. Например - еще какой-нибудь город разграбить. А что, с этих гяуров станется...

Петр Трегубов не ошибся в своих предположениях. Вскоре из Кафы прискакали трое гонцов на захваченных у татар конях. Причем еще одного коня привели с собой. Как оказалось - специально для Ивана, которого срочно требовал к себе атаман. Причем предупредил, чтобы в город въезжал, закрыв лицо платком. Предосторожность не лишняя. Мало ли, как дальше все сложится. Вот и не надо, чтобы татары и турки видели среди казаков лицо того, кто может явиться к ним "в гости" без приглашения. Всем остальным велели спускать струги на воду и переходить в порт, к стоящим там трофейным турецким кораблям и части казацкой флотилии, захватившей эти трофеи. Сборы не заняли много времени, поэтому гонцы вместе с толмачом отправились в Кафу незамедлительно.