- Нет, госпожа Юлиса, - настороженно усмехнулась Вилпа.

- Тогда тем более надо поесть, - наставительно проговорила Ника, и поставив ногу на край лежанки, приподняла подол, демонстрируя закреплённые на ноге ножны.

- Ловко придумано, - одобрительно кивнула Кирса. - А стражники знают?

- Хочешь им рассказать? - вскинула брови девушка.

- Почему бы нет? - проститутка встала, с наглым вызовом глядя на сокамерницу. - И про оружие, и про то, что ты под платьем прятала.

- Так чего эдилу не сказала? - издевательски усмехнулась путешественница, уже догадавшись, что шлюха не выдала её из-за элементарной трусости. Видимо, в уголовной среде любого из миров не поощряется открытое сотрудничество с властями, и другие заключённые могли неправильно понять благородный порыв уличной жрицы продажной любви.

Вернув клинок в ножны, Ника аккуратно оправила платье.

- А сейчас поздно. Дорога жертва к празднику.

- Так у тебя там в самом деле что-то было? - ошарашенно охнула Кирса, переглянувшись с Вилпой.

- Может было, - тем же тоном ответила девушка. - А может нет? Теперь-то какая разница?

Не сказав больше ни слова, она аккуратно присела на краешек лежанки и приготовилась терпеливо ждать. Узники всё ещё лениво переговаривались, жалуясь на богатеев, аристократов, начальников и всеобщую несправедливость жизни.

Сокамерницы жадно лопали лепёшки, бросая в сторону Ники взгляды, где явная злоба мешалась со скрытым восхищением. А арестантка мысленно готовилась к предстоящей схватке. И пусть оружием в ней послужат не кинжал и копье, а ум и находчивость, от этого она не перестанет быть менее опасной.

Как часто случается в подобных случаях, ожидание тянулось нестерпимо медленно, но тем не менее девушка вздрогнула от неожиданности, когда вновь хлопнула входная дверь, наполнив тюрьму лязгом доспехов и грубыми голосами.

Вытянувшись в струнку, она напряжённо прислушивалась к происходящему. Судя по всему, перед тем как вести на суд, узников связывали, а подобная перспектива не могла не настораживать.

Слух её не подвёл. Когда за решёткой опять появился эдил, на этот разв сопровождении стражников и незнакомца с унылой физиономией в коричневом плаще, сокамерницы дружно, как по команде, посмотрели на Нику, словно уступая ей право первой покинуть их общее узилище.

- Вы называете себя Никой Юлисой Терриной? - даже голос у неизвестного оказался какой-то тусклый, как лицо.

- Я и есть Ника Юлиса Террина.., - гордо вскинула голову девушка, с удовлетворением отметив, что не только тюремщики, но и ещё какое-то несомненное начальство обратилось к ней на "вы".

- Выходите, - не дослушав, скомандовал собеседник.

Противно заскрипели петли, и узница, пригнувшись, вышла из камеры.

- Я, претор Попм Курий Аст, обязан препроводить вас на на форум славного города Этригии, где справедливый суд рассмотрит предъявленные вам обвинения в нарушении закона об умиротворении Дрина. Вам понятно?

- Да, господин Курий, - кивнула арестантка, слегка заворожённая такой торжественностью.

- Вяжите её, - скомандовал претор.

Глянув ему за спину, где стражники уже вели к выходу узников из соседних камер, Ника послушно вытянула вперёд сложенные руки. Один из тех, кто четыре дня назад лишил её кошелька, ловко обвязал запястье толстой грубой верёвкой.

Подобную процедуру проделали и с проститутками. Только к ним претор обращался на "ты" и обвинил в непристойном поведении.

Связанных сокамерниц вывели во двор, где их горячо и громко приветствовали товарищи по несчастью. Их заросшие щетиной грязные рожи расплывались в похотливых улыбках, слезящиеся от яркого солнца глаза раздевали арестанток, а щербатые рты щедро несли похабщину.

Впрочем, самых говорливых быстро заставили заткнуться стоявшие вокруг стражники с короткими копьями.

Один из них толкнул в плечо на секунду замешкавшуюся путешественницу.

- Ну, чего встала?

Нике очень не хотелось толкаться среди грязных, одетых во вшивые лохмотья вонючих мужиков, вот только её желание никого не интересовало.

Стоило девушке встать возле них, как рядом тут же оказался Сухан и прошипел на редкость противным голосом:

- Думаешь, чистое платье защитит твою задницу от кола? Или ты хочешь получить его в другое место, и поэтому подмылась?

- Заткнись, лагир, - презрительно фыркнула девушка. - В твоей заднице столько всего побывало, что любой кол будет болтаться, как ведро в колодце.

- Зато тебе в диковинку будет, ослица беременная! - мерзко хихикнув, парнишка попытался сдёрнуть с неё покрывало.

Та отшатнулась и едва не налетела на Кирсу.

- Чего на людей бросаешься, меретта подзаборная? - зло фыркнув, проститутка болезненно ткнула в бок бывшую сокамерницу.

- А ну стоять, обезьяны облезлые! - рявкнув, стражник звонко приложился древком копья к спине представительницы древнейшей профессии.

Зашипев рассерженной кошкой, Кирса попыталась втянуть голову в плечи. А Ника, все эти дни подкармливавшая проститутку, лишний раз убедилась в бессмысленности расчёта на человеческую благодарность.

Претор Курий, обменявшись на прощание со смотрителем тюрьмы парой слов, накинул на плечо сумку с документами и зашагал к воротам, даже не глядя на арестантов.

- Пошли! - скомандовал стражник, в котором путешественница узнала мнимого Курция Таила Пипа, принявшего якобы на хранение её кошелёк. Встретившись с ней взглядом, тот нагло усмехнулся.

"Козёл!" - скорбно поджав губы, подумала девушка, отворачиваясь и предоставляя ему возможность продолжать гордиться своим умом и сообразительностью.

В воротах вновь непонятно как оказавшийся у неё за спиной Сухан попытался сбить Нику с ног. Но будучи настороже, та с силой толкнула юношу на стражника, который тут же ударил его тупым концом копья в бок.

- Куда прёшь, гниль помойная!

- Ну, меретта, всем богам молись, чтобы мы на один рудник не попали! - процедил сквозь зубы малолетний правонарушитель. - Там я тебе матку через глотку вырву!

- Это тебе, сопляк, надо небожителей благодарить, что у меня руки связаны, - насмешливо фыркнула девушка, на которую уже давно не производили впечатление ни грозно выпученные глаза, ни громогласные угрозы.

Содержание ответа и его тон явно озадачили правильного пацана, который тут же замолчал, потирая ушибленный бок.

- Ловко она тебя, Сухан, - хрипло рассмеялся узник в вытертой овчиной безрукавке поверх двух рваных туник. - А ещё хвалился, будто драться умеешь.

Кто-то рассмеялся. Парнишка огрызнулся, послав всех к Такере. Но большинство арестантов, казалось, совсем не заметили этого маленького междусобойчика. После того, как они покинули тюремный двор, их поведение разительно переменилось. Мужчины разной степени зрелости шли молча, казалось, полностью погрузившись в свои думы. Даже Кирса с Вилпой притихли, время от времени ёжась то ли от холода, то ли от невесёлого предчувствия.

Мерно шагавшая по улицам Этригии процессия вызывала нешуточное любопытство прохожих. Причём Ника сразу сообразила, что именно она больше всего притягивала взоры горожан. Люди показывали пальцем на неё, тихо переговаривались. Какая-то женщина в цветастой накидке, выслушав свою спутницу с крысиным лицом записной сплетницы, охнула, прикрыв рот рукой, и уставилась на узницу расширенными от ужаса глазами.

Та надвинула покрывало на глаза. Несмотря на успокоительные слова Ротана, перспектива угодить на рудники уже не казалась такой туманной.

"От кола он, может, меня и отмажет, - с тревогой думала попаданка. - А вот загреметь на каторгу - вполне возможно".

Мелькнула шальная мысль о побеге. Пусть руки связаны, но ноги свободны, а арестантов столько раз проводили мимо узких, терявшихся в глубине квартала переулков. Ей бы только на пару минут оторваться от погони, а там можно разрезать верёвки и затеряться в большом городе.

"Который я совсем не знаю", - горько вздохнула Ника, понимая полную бесперспективность подобного плана. Чудо само по себе - явление достаточно редкое. Но даже если допустить, что оно случится дважды, и ей не только удастся скрыться от стражников, но и добраться до дома Асты Бронии, вряд ли та захочет ей помочь. Одно дело подыскать адвоката за чужие деньги, и совсем другое -- прятать беглую преступницу.