Глава II

Вновь открывшиеся обстоятельства.

Прямых, конечно, нет улик,

Но в подозренье вы великом.

Лопе Де Вега

Собака на сене

Хотя Ника время от времени просыпалась, вслушиваясь в зловонную тишину, ночь прошла спокойно. На противоположном конце каменной лежанки, заграбастав под себя всю солому, до которой смогли дотянуться, свернувшись в клубок, спали проститутки, то и дело вскрикивая во сне. Тихонько похрапывала в своём углу Калям.

Опасаясь простудиться, новая узница даже не пыталась спать лёжа, так и просидела скорчившись в углу. Иногда она с наслаждением вытягивала затёкшие ноги, но царивший в камере холод, заставлял вновь прятать их под плащ.

Никто из старожилов камеры больше не пытался приструнить новенькую, тем самым автоматически признав за ней право верховодить в их крошечном коллективе.

За ночь переполнявший низкое помещение смрад стал, кажется, ещё нестерпимее. Из соседних клетушек часто доносился чей-то хриплый, рвущий грудь кашель, громкое бормотание, тяжёлый, с присвистом и бульканьем храп.

"Если здесь так холодно и воняет, - сквозь дрёму думала девушка, плотнее закутываясь в плащ. - То каково в подвале? Бр-р-р!!!"

Поёжившись, она прикрыла глаза, надеясь ещё немного подремать.

Утро в тюрьме начиналось рано. Первые недовольные голоса стали раздаваться ещё тогда, когда звёздную черноту за крошечными зарешеченными окнами сменила серая предрассветная хмарь.

В их камере первыми проснулись проститутки. Шёпотом ругаясь и стуча зубами от холода, они поочерёдно воспользовались лоханью, после чего, прижавшись друг к другу, принялись шушукаться, то и дело поглядывая на мирно посапывавшую Нику.

Следующей, кряхтя и охая, встала Калям.

Громко прочистив нос, она спросила, вытирая пальцы о подол:

- Госпожа ещё не проснулась?

- Вроде бы нет, - равнодушно прошепелявила Кирса.

- Уже да, - проворчала девушка, с наслаждением вытягивая ноги.

Чувствуя себя голодной, злой и не выспавшейся, она проделала несколько гимнастических упражнений, разминая застывшие от неудобной позы мышцы, стараясь при этом, чтобы с изумлением наблюдавшие за ней сокамерницы не заметили ни пояса с деньгами, ни ножа на голени.

- Вы, госпожа, вчера обещали рассказать, как попали сюда, - напомнила Калям, когда Ника, вновь накинув плащ, забралась на лежанку.

Почесав искусанную то ли блохами, то ли вшами подмышку, та пожала плечами.

- Слушайте, если интересно.

Решив поведать сокамерницам свою историю, путешественница стремилась не только заглушить чувство голода и хоть чем-нибудь заполнить нестерпимо медленно тянувшееся время, но и отрепетировать своё выступление на будущем судебном процессе, ибо полагала, что этригийских судей не сможет не заинтересовать непонятно откуда взявшаяся родственница столичных аристократов.

Коротенько, без особых деталей описав бегство "родителей" из Радла в Канакерн, а оттуда в Некуим, девушка ненадолго остановилась на их жизни среди аратачей, довольно подробно описав быт и нравы первобытных охотников, и уже перешла к путешествию через океан, когда впервые за день лязгнула входная дверь.

- Завтрак принесли? - не удержалась рассказчица от удивлённо-радостного восклицания.

Слушательницы дружно и обидно захихикали.

- Здесь, госпожа, раз в день кормят, - сверкнула дыркой в зубах Кирса. - И то не всегда.

- Часто сюда попадала? - тут же спросила Ника, торопясь замять досадный промах и переводя разговор на другую тему.

- Бывает, - криво усмехнулась проститутка, поводя плечами. Похоже, её либо насекомые покусали, или зачесались зажившие рубцы от плетей.

В дальнем конце помещения заскрипели дверные петли.

- Сухан, выходи, - властно скомандовал незнакомый мужской голос.

- А почему опять я? - жалобно отозвался ломкий, юношеский басок.

- Мне что ли за вами дерьмо выносить, гнида подзаборная! - ответный рык стражника не смог заглушить громкий звук оплеухи. - Встань и иди!

Девушка поняла, что кого-то из узников заставляют выносить лохань с нечистотами и, кажется, тому это не очень нравится.

- Хвала Дрину, хозяину недр! - с чувством проговорила Калям, почему-то с благоговением глядя в потолок. - А я уже думала, забыли про нас, и все праздники придётся этой вонью дышать.

Однако, тюремщик, судя по всему, решил первым делом убраться в подвальных камерах, потому что хмурый молодой человек с фиолетовым синяком под глазом зашёл к ним минут через сорок, когда Ника торжественно повествовала о том, как матросы Мерка Картена умоляли богов снять корабль со спины Змеи. Так мореходы называли мощное океанское течение.

Рассказчица замолчала, а слушательницы наконец-то позакрывали рты.

- Ты что, в море плавала? - криво усмехнулся незнакомый стражник, отпирая замок на решётке.

- Плавает... утка у берега, - откликнулась путешественница, слегка облагородив прочитанное ещё в своём родном мире выражение. - А я пересекла океан на судне Мерка Картена, искусного морехода из города Канакерна, что на Западном побережье.

- Чем же ты с ними расплачивалась? - натужно хохотнул тюремщик, наблюдая, как шмыгавший носом парнишка в потрёпанном хитоне, брезгливо морщась, поднимает наполненную почти до краёв лохань. - Собой?

- Не всем дано понять чистоту чувств и помыслов благородных людей, - надменно вздёрнув подбородок и глядя куда-то поверх головы собеседника, отчеканила Ника. - Консул Канакерна Мерк Картен гордится дружбой с Лацием Юлисом Агилисом, поэтому с радостью помог его дочери вернуться на родину.

На какой-то миг воцарила драматичная тишина. Проститутки и Калям переводили тревожные взгляды с сокамерницы на стражника и обратно. Даже уборщик замер, недоуменно хлопая глазами. А охранник , наморщив покатый лоб, видимо, напряжённо думал: стоит ли считать непочтительные слова странной арестантки оскорблением или нет?

- Да ты такая же Юлиса, как я Тарквин, - наконец презрительно хмыкнул он, давая знак парню с вонючей бадьёй поторопиться.

Ни в коем случае не желая провоцировать тюремщика на конфликт, девушка сочла за благо промолчать, ограничившись предельно презрительной гримасой, которую тот к счастью уже не видел.

Как очень скоро выяснилось, пустая параша пахла не менее омерзительно, чем полная, а вот вернувшийся стражник явно выглядел чем-то обескураженным. Запирая решётку, он бросил озадаченный взгляд на диковинную заключённую и с бранью повёл парнишку-уборщика в его клетку.

Дождавшись, когда захлопнется входная дверь, Ника продолжила свой рассказ, аккуратно обойдя истинные причины появления ганток на судне Картена.

К сожалению, скоро ей пришлось замолчать. В горле пересохло, а тюремщик не торопился поить арестантов. Время вновь потянулось нестерпимо медленно.

Но тут, наверное, ощутив некоторую зависть к бурной, чрезвычайно наполненной разнообразными событиями жизни сокамерницы, неожиданно заговорили проститутки:

Вряд ли их истории могли бы удивить кого-то из аборигенов, но попаданка слушала их с интересом, жадно впитывая любую информацию о местных реалиях.