- Ну, тогда не будем тянуть.

Кейр потянулся было за бутылкой, но амарантайнец жестом остановил его и вздохнул.

- Вот так всегда. Сидишь тут, ждешь, волнуешься – а потом и не узнаешь, за что волновался. Вроде как и выспрашивать неудобно – но интересно же…

- Если тебе от этого полегчает, - резко ответил Эремон, раздраженный допросом, - я расскажу, что демон показал мне.

- Да не, я не…

- Я видел и держал в руках труп своей возлюбленной. Я сражался с ордой порождений тьмы, захвативших наш замок. Я слышал предсмертный крик моей матери и держал в объятиях зараженного скверной брата. И до тех пор, пока меня не нашел Командор, я и не думал о том, что все это может быть иллюзией, созданной из моих преувеличенных страхов.

Адайя и Сайлас смотрели на него с искренним ужасом.

- Демоны… вообще так могут? – осипшим голосом поинтересовался амарантайнец.

- Могут, как выяснилось.

- Вы хоть убили эту тварь?

- Да, убили. – Печально усмехнувшись, Кейр прибавил: - Точнее, Адайя и Командор его убили – а я так, рядом стоял.

- Скажешь тоже! – возразила эльфийка. – Меч-то твой был. Кстати, откуда ты его взял?

От неожиданности Эремон осекся и задумался. Он помнил, как меч просто лег ему в руку, но…

- Я протянул руку, - медленно проговорил он, неосознанно повторяя это движение, - когда стоял у стены, и эфес меча оказался у меня в ладони. Но сейчас я вспоминаю, что у меня в комнате вообще никогда не висело оружия на стенах, его там просто… не могло быть…

- Ты просто не допускал мысли о том, что меча там нет – и он появился. – Удовлетворенно кивнув своим мыслям, Адайя налила себе еще стакан. – Очень неплохо.

- Погоди… так вообще можно? – изумился Сайлас.

- Да, - поддержал его Кейр, - я же не маг. Как я мог заставить что-то появиться?

- Тень подчиняется нашим мыслям и нашей силе воли, и в мелочах мы можем ее изменять, - объяснила эльфийка. – Помнишь, как Командор разорвал веревку на своих руках? Он просто заставил себя поверить в то, что никакой веревки нет. А ты заставил себя поверить в то, что у тебя есть меч – и он появился. Это под силу не только магам, но нас учат управлять своей силой воли, а других нет… так что молодец, Кейр. Отличное достижение для того, кто первый раз осознавал себя в Тени.

Эремон неверяще уставился на свой стакан. То, что Адайя описывала как нечто совершенно обыденное, представлялось ему невероятным колдовством. В Тени можно заставить что-то появиться или исчезнуть, даже не будучи при этом магом… от этого голова шла кругом.

- И все же я буду рад это забыть, - наконец произнес юноша, наполняя свой стакан. – И пью за это.

- Опять? – недовольно пробормотал амарантайнец.

- Да. Это мой единственный тост на сегодня.

Сайлас вздохнул, но возражать не стал. Осушив третий по счету стакан, Адайя поднялась с места и медленно направилась к выходу.

- Мне уже хватит, пожалуй, - сказала она. – Не хочу напиваться до потери сознания.

- Угу, отдыхай, - отозвался амарантайнец. – Проводить?

- Не надо, спасибо. Вы тут тоже не сильно усердствуйте… - Эльфийка улыбнулась. – А то вдруг допьетесь до того, что начнете буянить.

- Постараемся не начать, - коротко усмехнулся Кейр.

Когда Адайя ушла, они помолчали, опустив глаза в стол.

- Не говори мне, что с ней было, - мрачно проговорил Сайлас. – Не хочу знать. По глазам вижу, что что-то жуткое, дальше выяснять не полезу. И про себя не говори, я понял, что это и правда кошмар. Но ты вроде собирался за Командором следить. Узнал что-нибудь?

Эремон ответил не сразу.

- Да. Намного больше, чем я хотел бы узнать.

- Ну?

- Он потерял родителей, возлюбленную, друзей и… наверное, возможность оправдаться перед самим собой. Видеть это все было… страшно. Мне раньше казалось, что это мне не повезло в жизни… но я, похоже, вообще не имею права так говорить. Особенно после того, как увидел, через что пришлось пройти Командору.

- Бедный парень. – Амарантайнец подлил себе еще эля, затем наполнил стакан Кейра. – Погоди. А какую он возлюбленную потерял-то?

- Сигрун.

- Сигрун? – Сайлас изумленно уставился на друга.

- Да. Похоже, Командор ее любил. Тем тяжелее было собственноручно убить ее…

- Ты ее убил?!

- Не я. Он.

- За что?!

- Это и был демон, - пожал плечами Эремон, побалтывая пойло в стакане. – Он принял облик Сигрун. Не ожидал, наверное, что получит отпор…

Амарантайнец потрясенно молчал.

- Это как если бы мне пришлось Ванду убить, - наконец пробормотал он. – Жуть какая…

- Ванда? Кто это?

- А. – Сайлас печально усмехнулся и начал постукивать пальцами по столу. – Да. Я не рассказывал. В общем, я ж всю жизнь по борделям шастал, если вдруг надо было, ничьих там дочек не портил. А шлюхи – они народ не привередливый, уж найдется всегда кто-нибудь на случай… Вот, значит, была в нашем борделе одна шлюха, Ванда. Красивая такая: грудь что надо, волосы пышные, глазищи голубые – в общем, я ее как первый раз увидел, так подумал, что она королева какая-нибудь. Мне тогда лет пятнадцать было, ну, сам понимаешь, совсем еще молодой балбес. Я в нее и втюрился. Она с меня смеялась, конечно: у нее таких, как я, ухажеров, пол-Амарантайна без малого было. Но относилась по-доброму, порой даже меня вперед других мужиков пускала. А то мы с ней даже и не трахались, а болтали о всякой ерунде – ну, если она вдруг устанет за день. Ее даже за меня сватали, но ей лет на десять было больше, чем мне. Или на пятнадцать, хрен его разберет. В общем, жили мы, можно сказать, душа в душу. Я и к другим шлюхам не ходил уже – вроде как и верность ей хранил, и сам в накладе не оставался: Ванда в постели десятка других стоила…

- А что с ней стало? – поинтересовался Кейр, вовремя перебив друга. Даже в состоянии подпития обсуждать интимные подробности своих любовных похождений было, мягко говоря, неуместно.

- А. – Сайлас поджал губы. – Когда на Амарантайн порождения тьмы напали, куча народу скверной заразились и померли. Вот и Ванда тоже. Я ее последний раз видел уже с пятнами на руке: она даже дотронуться до меня отказалась. Говорила, что скучать будет по мне на том свете.

Коротко улыбнувшись, он одним махом осушил свой стакан.

Эремон подпер щеку рукой и вздохнул. В свете последних событий очередная смерть, о которой он узнал, казалась еще печальнее. Вдобавок рассказанная Сайласом история по-своему была романтичной, хотя не была похожа ни на одну из когда-либо услышанных или прочитанных юношей историй любви.

- А у нас с Элиссой было по-другому, - неожиданно для самого себя заговорил Кейр. – Мы виделись редко: я помогал матери с делами баннорна, она порой ездила с отцом в Орлей или по окрестностям. Мы писали друг другу письма. Сейчас вот вспоминаю их и думаю, что это, наверное, был какой-то высокопарный бред, но… так приятно было получать ее ответ. – Он улыбнулся, вспоминая ее стремительный и малопонятный незнакомому взгляду почерк. – А когда мы встречались… тоже говорили обо всем и ни о чем, мечтали о свадьбе… Тэйрн Брайс, ее отец, был против нашего брака – а тэйрна Элеонора пыталась его всячески переубедить. Элисса говорила, что ни за что не выйдет замуж за Томаса Хоу, как хотел ее отец, что нам на роду написано быть вместе… как оказалось, не написано.

Он с тоской осушил свой стакан, услышав сочувственный вопрос Сайласа:

- Она, наверное, красивая была?

- Очень. Темные длинные волосы, вьющиеся волнами, дивные зеленые глаза, стройная фигура… будь Элисса светской красавицей, от нее бы на празднествах ни один мужчина не отходил. Но ей нравились не празднества и светская жизнь, а приключения, сражения, азартные игры… Она очень любила спорить на деньги – или на поцелуи. Причем порой по какому-нибудь мизерному вопросу, вроде «будет ли сегодня на обед жаркое или рыба». Но ей важно было заключить пари и выиграть – или проиграть с достоинством. – Вспомнив нежное прикосновение ее губ, Эремон вздохнул: - В последнюю нашу встречу она как раз проиграла…