Кира, маникюрша, изредка посещала церковь библейских христиан, которую на её исторической родине, в Англии, сторонники называли обществом святых, а противники – библейской молью.

Ныне же church¹ пустовала, туда приходили, да и то из-под палки, родственники пастора и проповедника². Любители иностранщины предпочитали весёлую харизматию³, где все прыгали под барабаны и бас-гитары, а здесь… Рухлядь какая-то. Старый пастор в чёрной мантии и красной епитрахили, как у ненавистного, отставшего от прогресса, православного попа! Карьеру не сделать, никто тебя, если ты русский, в далёкую азиатскую страну, где головной офис church, на халяву не отправит! Тогда зачем ходить?!!

Кира тоже редко бывала в церкви, она работала на Рублёвке.

–Нет ли в вашем доме какой-нибудь одинокой бабушки? – каждый раз застенчиво спрашивала проповедник Лиза, очень хорошая, добрая женщина.

И Кира привела Алесю, свою соседку тридцати девяти лет, а сама вскоре улетела к мужу на другой конец земли, где тот на азиатском заводе зарабатывал на ипотеку.

Алеся ходила крайне редко, по большим библейским праздникам, но щедро одаривала church своим фирменным вареньем из райских яблочек.

И проповедница Лиза, дабы не потерять прихожанку, решила сделать Алесе царский подарок: взять с собой на семинар внутреннего духовного исцеления, проводимый раз в год. Из-за питания и проживания семинар был платным, но за Алесю членский взнос в три тысячи внесла церковь.

Чем Бог послал, а чёрт, а чёрт подсунул им.

Юрий Шевчук, «Правда на правду».

Во вторник с утра Алеся стала собираться в дорогу. В начале девятого заиграл мобильный:

–Алесенька, доброе утро,– прощебетал милый женский голос. – Алесенька, ты не могла бы прийти сегодня пораньше, не к десяти, а к полдесятого? Звонил Миша: дорога тяжёлая.

До белого особнячка церкви библейских христиан Алесе было далековато: выйти из своего микрорайона, и одолеть весь частный сектор. Зимой кромку у коттеджей заваливало снегом, и идти приходилось, всё время уступая место машинам. А в тупике – вечное болото.

Раньше к библейским христианам можно было попасть с улицы, но другая церковь, харизматическая, десять лет арендовавшая здесь помещение, потеряла единственные ключи от ворот, а также оставила неубранным стог сена со свадьбы. Удобные «врата» вели к деревянному домику, обветшавшему до положения сарая, а неудобные – к парадному входу. И сейчас они стояли нараспашку.

Проповедница Лиза в коричневой шубке, при изготовлении которой ни одно животное не пострадало, обняла Алесю и поцеловала.

–Замёрзла? – ласково спросила она. – Давай, пока Миша не приехал, помолимся за дорогу…

Алесю обняла Зуля, «беженка» из Узбекистана, «узница совести»:

–Леся, вы целых три дня проведёте с Богом! Там ни о чём не нужно будет заботиться! Вы взяли с собой какие-нибудь удобные кроссовки?

–Да, я отпросилась с двух работ и бросила больного ребёнка! – похвасталась Алеся. – Я же работаю в М. гостиничным администратором, и у меня в подчинении четыре человека!

–Ваш ребёнок уже сейчас исцелён кровью Иисуса Христа! Кровь Иисуса Христа очищает, покрывает, защищает! Я бы и сама поехала, но у меня девочки… Тётя Лиза за вас денежки отдаст…

–Ой, а почему вы мне сразу про деньги не сказали? Сколько нужно?

–Успокойся, сестра, за всё отвечает церковь! Нам важно, чтобы наши прихожане возрастали духовно!

…Женщины встали под навес соседнего коттеджа и стали ждать Мишу, пресвитера церкви. Вскоре он приехал на серебристой «Тойоте», создатели которой угнетали его народ. Они загрузили вещи в багажник и помчались на другой конец Московской области.

В Мякинине забрали сестру Ларису, сватью Лизы. Они были на «вы» и обращались друг к другу «сватья». Их родители ещё говорили на своём языке, а они – нет. Но чины знали и соблюдали.

–Сколько сейчас машин, пробки! – сокрушалась проповедник Лиза.– Помню, как в 1979 году я решила учиться вождению. Сказала об этом мужу, а он стал на меня орать. «Так я уже сто рублей за курсы заплатила…» «Так ты ещё и деньги заплатила?!!» Но вскоре его посадили в тюрьму за аварию на два года, и, ох, как же меня эта машина выручала на полях, где мы выращивали лук! Помню, как мы с дочками приехали к нему в колонию-поселение. Я местности не знала и просто сказала таксисту: «Нам – в зону». – «С детьми?!!» А Аля как-то звонит мне и говорит: «Я приеду за вами на машине». И я очень удивилась, потому что раньше у неё машины не было. А Аля, оказывается, специально тренировалась, чтобы нас с папой отвезти! Весь день по Москве каталась!

–Сейчас всё на электронике, – сказал Миша. – Молодёжь никаких инструментов с собой не возит.

–Некоторые даже запаску с собой не берут! Да, как же так можно! Чтобы мы поехали куда-то без запасного колеса! Зимой, когда мы ездили на день рождения сестры, нас везла одна девушка, подруга Али, и у неё посреди дороги спустилось колесо! И она не знала, что такое запаска! Но потом сообразила: «Да, у меня есть подкатка…» Зато мы не поняли, что это такое. Но у неё не было с собой никакого инструмента. Пришлось нашим мужчинам останавливать проезжающие машины и просить ключик с домкратом…

И вот Новорижское, а точнее, Новорусское шоссе, и сплошные ёлки в снежных пальто! Кусочек Волоколамки, и «Тойота» упёрлась в зелёные автоматические ворота. Алесе отчего-то стало тревожно. Рядом – дорожный знак с перечёркнутой трубой.

–Здесь что, на трубе нельзя играть? – удивилась Алеся.

–Это значит, что здесь нельзя сигналить, – снисходительно объяснила Лиза, «автоледи» с советских времён.

Их «Тойоту» тут же заметили и осведомились по переговорному устройству о цели визита.

–На семинар, – просто объяснил Миша.

Их тут же пропустили.

На территории пансионата «Солнышко», христианской базе отдыха, росли берёзки да таёжные тонконогие ёлочки. Миша и женщины прошли в один из корпусов. Им навстречу вышла пожилая пара.

–Алесенька, и ты здесь, как же я рада тебя видеть! – обняла их пожилая дама.

Это были пастор их церкви и его жена.

Здесь Лиза узнала, что их номер в четвёртом корпусе. Пастор с женой жили в шестом, семейном.

Пока Лиза, как директор их миссии в России (пастор был президентом, суперинтендантом⁴ и временно исполняющим обязанности главного епископа), улаживала дела, Алеся и Лариса нашли свой номер. Это оказалась крошечная комнатка, отдававшая больницей или зоновским бараком. Здесь всё было зелёное, – стены, занавеска. Друг против друга стояли деревянные двухэтажные кровати с лесенками, и бортиками на верхнем ярусе. Алесе, как самой молодой, определили спать на верхней полке.

–Это – дискриминация по возрасту, – сказала Алеся.

И все засмеялись.

Лиза принесла с собой три голубых комплекта постельного белья.

–Я попросила, чтобы к нам больше никого не подселяли.

–А кормить нас, интересно, сегодня будут? – спросила Лара. – Лично я проголодалась!

–Надо же, у них бельё – крахмаленное! – поразилась Лиза. – Наверное, здесь у них свои «постельничные»! Лично у меня на это сил не хватает. Бельё для наших гостей я просто глажу, но не крахмалю.

–А у мамы в конце восьмидесятых был баллончик с крахмалом! – вспомнила Алеся. – Вроде лака для волос «Прелесть»…

–В Библии тоже есть постельничие! – вспомнила проповедник Лиза. – В книге Деяний, главный служитель при особе Ирода Агриппы Первого, ⁵ответственный за его жизнь и сокровища…