Сразу же он отстраняется.

— Я сделал тебе больно?

Я качаю головой и пытаюсь дышать, но вместо этого издаю стон.

— В чем дело?

Мои пальцы пульсируют от того, как сильно я сжимаю его руку, и когда схватка начинает исчезать, я, наконец, отпускаю его. Черт возьми, я действительно хотела сделать для него что-то особенное сегодня вечером. Он был настолько бескорыстен, с того времени как прошло несколько месяцев… Черт, он был бескорыстен все время, которое я его знаю.

— Схватки, — признаюсь я.

— Что? — его глаза расширяются, и он хлопает моей дверью, затем бежит к стороне водителя. — С тобой все в порядке? — он заводит машину и срывается с места.

Внезапный прилив влаги стекает по моим ногам, и я прижимаюсь к Таю, прежде чем сказать ему:

— Да, я так думаю.

— Что значит, ты так думаешь? Что-то не так?

Ещё одна схватка поражает меня… Черт, промежуток между схватками тридцать секунд.

— Раньше у меня никогда не было ребенка. Я не знаю, как это должно чувствоваться, но это чертовски больно! — я кричу.

— Извини, детка, — он тянется и хватает меня за руку. — Я бы забрал твою боль себе, если бы смог.

Я кусаю свою нижнюю губу, поскольку ещё одна схватка, похоже, вернулась, и она причинила больше боли, чем последняя.

— Бл*дь!

— Иисус, роды очень близки.

— У меня были эти схватки целый день, но я хотела сделать что-то приятное для тебя, так как это твое…

— Иисус, бл*дь, Джесса. Я же сказал забить на мой день рождения! — кричит он.

Он никогда не кричал на меня, и из-за сочетания боли и моих обиженных чувств, я плачу… на самом деле рыдаю. Когда другая схватка сжимает мой желудок, я кричу, и его пальцы обхватывают мои.

— Черт, детка. Прости. Я ненавижу видеть твою боль.

Я даже не могу говорить, мне так больно, но, к счастью, мы приехали в больницу. Все размывается, как только Тай устремляется в больницу вместе со мной. Пот стекает по моему лбу, и я не могу объяснить давление между моими ногами.

— Мне нужно тужиться, — шепчу я ему, когда медсестра помогает перевести меня с кресла-коляски на кровать.

— Хорошо, детка. Подожди секунду.

— Я не могу.

— Ты можешь, Джесса. Ты сильная.

Мое тело дрожит, и я пытаюсь сжать ноги вместе, чтобы ребенок не выходил, но когда я чувствую, что что-то выскакивает, я кричу.

— Я не могу!

Медсестра кричит что-то о выпуклости, и я прижимаю свой подбородок к груди и толкаю. И толкаю. Я понятия не имела, что это будет так больно. Я просто хочу, чтобы все закончилось.

Тай не перестает хвалить меня, и внезапно я ощущаю, что ничего больше не болит, и единственное, что слышу, — это крик ребенка. Мой ребенок… наш ребенок.

— Святое дерьмо, — шепчет Тай. — Детка, ты сделала это.

Он убирает прилипшие волосы с моего потного лба, и я смотрю, как медсестра омывает маленького…

— Это мальчик или девочка?

— Это девочка, — она улыбается и укладывает ребенка мне на грудь. У малышки практически лысая голова, но на ней есть небольшой пух, который, я надеюсь, останется темным. Ее глаза закрыты, поэтому я не вижу их цвета, а ее нос — самая симпатичная часть тела, которую я когда-либо видела. Я даже не подозревала, что ребенок может быть таким маленьким. Она вся в морщинках. Но при этом она идеальна.

— Она прекрасна, как и её мама, — Тай целует её лоб, потом мой, и я вздыхаю с облегчением и, наконец, смотрю на него.

— Это правда случилось?

Он улыбается и целует меня снова.

— Да, детка. Это случилось.

Тай

Джесса спит, и я держу нашу дочь, как могу, не сжимая ее. Она такая маленькая. Я провожу пальцем по ее мягкой щеке и улыбаюсь.

— Я буду хорошим папой, маленькая. Я обещаю. Я сохраню тебя в безопасности. Ты и твоя мама. Вы двое — единственное, что меня волнует.

Я никогда не думал, что это случится со мной. Что я буду папой. Или что у меня будет такая хорошая женщина, как Джесса, которая подарит мне шанс на другую жизнь.

— Привет, — ясные глаза Джессы смотрят на меня, и я улыбаюсь ей.

— Привет, детка.

Джесса тянется и касается ножки ребенка.

— Она такая милая.

— Она прекрасна.

— Я боялась, что мама никогда не уйдет, — смеется она. — Слава Богу, что часы посещения закончились, иначе мы бы никогда не избавились от неё.

— Она просто была взволнована. Твой отец тоже.

— Да. И Лэндон будет хорошим дядей. Даже если он слишком напуган, чтобы обнять ее сейчас, я знаю, что он придет.

Я киваю в знак согласия.

— Я не обвиняю его. Она такая маленькая, что я боюсь, что поврежу её.

С небольшим стоном боли, Джесса садится и зовёт меня.

— Иди сюда.

Осторожно, я передаю ей Сэди и сажусь, обнимая их обеих.

— Спасибо.

— За что?

— За то что, подарила мне единственный и лучший подарок на день рождения, который я когда-либо получал.

Джесса открывает рот.

— Ты никогда не получал подарок на день рождения раньше?

— Не-а. У мамы никогда не было денег… Если она помнила, то всегда это говорила.

— Боже мой, Тай. Это ужасно.

— Все нормально. Мне все равно, детка. Сэди компенсирует всё это. Вы восполняете всё, чего у меня не было, когда я рос. Все забытые дни рождения и подарки, которые я не получил. Вы компенсируете всё.

Я целую макушку Джессы, а затем дочь.

— Я сделала тебе другой подарок. Не уверена, что это будет лучше, чем она.

Джесса поднимает бровь, и хотя сейчас она без макияжа, она никогда не была более красивой.

— Ты сделала?

— Да. Это в моем кошельке, ты можешь подать?

— Позже. Я не хочу тебя отпускать.

— Тай, — она улыбается.

— Серьезно, детка. Позволь мне немного пообниматься с моими девочками.

Она вздыхает.

— Хорошо.

Мы сидим так примерно полчаса до того, как Сэди начинает хныкать. Джесса меняет ей подгузник и принимает помощь медсестры в успокоении Сэди, чтобы она могла покормить грудью, и когда медсестра уходит, Джесса требует, чтобы я открыл свой подарок.

Я добираюсь до ее кошелька и вытаскиваю небольшую коробочку с синим бантом.

— Что это?

— Открой.

После развязывания банта, я открываю коробку и вижу кольцо. С черной полосой.

— Спасибо, детка.

— Ты же знаешь, что это такое?

— Кольцо. Мне оно нравится.

— Тай, — вздыхает она.

— Что? — я смотрю на нее. У нее слезы на глазах. — Что не так?

— Это не должно было быть так.

— О чем ты говоришь? — я закрываю коробку и небрежно бросаю на кровать у ее ног.

— Это обручальное кольцо!

— Повторишь ещё раз? — тупо спрашиваю я.

— Я собиралась отдать тебе его за обедом…

Мое сердце подкатывает к горлу, и у меня начинается головокружение, прежде чем я сажусь рядом с ней.

— Детка, я тоже собирался сделать тебе предложение сегодня вечером, — я достаю кольцо из кармана и держу его.

Она задыхается, и слезы, которые она еле сдерживает, стекают по её щекам.

— Ты собирался сделать это?

— Да. Я подумал, что ты согласишься быть моей женой, и это было бы лучшим подарком на день рождение, — я смеюсь, и она тоже смеется. — Я люблю этот звук, Джесса.

— Я люблю тебя.

— Это значит «да»? — спрашиваю я.

Она кивает, и я надеваю кольцо на её палец.

— Конечно, да. Я не хотела больше ждать — вот почему я купила тебе его.

— Окей. Я одену его в день нашей свадьбы, хорошо?

— Хорошо. Поцелуй меня.

Я улыбаюсь, прежде чем прикоснуться к ее губам. Когда я откидываюсь назад и прижимаю лоб к её лбу, я смотрю ей в глаза.

— Это лучший день рождения.

ЭПИЛОГ

Джесса

Тридцать два года

Я подъезжаю к магазину уже после закрытия и выхожу из своего авто. После того, как нажала кнопку, чтобы закрыть свою машину, на брелоке, я иду прямо внутрь и звоню в звонок на столе.