– Вряд ли тебе интересно это, – улыбка сползла с его губ, оставляя лишь тень ухмылки.

– Если спрашиваю, значит на самом деле интересно. Я же совсем ничего не знаю о тебе. И это не честно, потому что обо мне тебе известно все, – после нашей прогулки в прошлое, я поняла, что совершенно ничего не знаю о том, кто знает обо мне самые интимные подробности. Стало невыносимо интересно узнать как можно больше об этом человеке, и пусть он даже и не человек вовсе.

– Если ты действительно этого хочешь, – повернул голову, поймав мой взгляд, – то я обязательно отвечу тебе на все вопросы, на которые имею право давать ответы. – Снова перевел взгляд на дорогу. – Но это будет после задания. Мы на месте.

Машина остановилась у большого здания оперы и балета. Проводник заглушил мотор, открывая свою дверь.

– Бл***… Ты шутишь? Хочешь, чтобы я убивала в опере?– но Блондин уже не слышал меня. Застегнув пиджак, обошёл машину, открыл мою дверь, подавая руку. Только сейчас бросилось в глаза, насколько он элегантен и красив. В нём не было прямой мужской красоты, но каждое его движение, жест, выражение лица несли в себе столько магнетизма, что невозможно отвести глаз.

– Сейчас как всегда, ты войдёшь одна и будешь отслеживать жертву, – взял меня под руку, вернув из размышлений.

– Как, мать твою, я буду заманивать её во время спектакля?

– Детка, ты забыла об антракте, – провел пальцами по моей ладони, пуская дрожь по телу.

– Супер, – выдохнула, поправляя подол длинного черного платья.

– Грудь вперед, и всё получится, – усмехнулся Дор, отпуская руку, ухмыльнувшись и взбегая вверх по ступенькам.

– Когда-нибудь я поколочу тебя, – следила за скрывающимся в здании Проводником.

Расправила плечи, поглядывая на одетых в костюмы мужчин и вечерние платья женщин, поднимаясь вслед за ними. Билет в клатче, стал приятным сюрпризом. Когда и как Блондин успел положить его туда, не было ни малейшего представления. «Ловкий сукин сын». Улыбнулась, поудобнее устраиваясь в ложе. Партер и балконы пестрели разноцветными шелками и блеском бриллиантов вперемешку с дорогими подделками. Мужчины и женщины сосредоточенно просматривали либретто с заголовком «Фауст». Как символично. Надо будет поинтересоваться у Дора, случайно ли он выбрал именно этот спектакль. Пробежалась взглядом по залу в поисках своего Проводника. В партере его не было. Осмотрела все балконы и только тогда наткнулась в правом дальнем балконе на ухмыляющегося Блондина, мило беседующего с какой-то рыжей дамой. Придурок! Только и умеет, что улыбаться. Так и хочется размазать наглую ухмылочку по бесстыжей физиономии. Дор словно почувствовав мой взгляд, резко повернул голову, нахально подмигивая. Улыбнулась ему в ответ, показав средний палец, и отвернулась к сцене. Прозвучал третий звонок, оркестр вступил с тихой мрачной медленной мелодией. Занавес поднялся вверх, и перед зрителями предстал тёмный кабинет старого ученого, которого искушает Мефистофель. Чёрт! Практически история моей жизни! Завороженная происходящим на сцене, забыла о своём задании. Весь образ Мефистофеля пронизан пороком. Интересно, а настоящий Сатана как выглядит? Есть ли в нём хотя бы доля того магнетизма и сексуальности, с которой его изображают на сцене, книгах и кино? Внезапно вспыхнула щека, будто нечто горячее прожигало её, это не давало сосредоточиться на происходящем. Повернула голову в сторону источника беспокойства. Чёртов Дор просто испепелял меня взглядом, переводя глаза с меня на зрителей. Считает, что мне пора заняться делом? Возможно. Но я до сих пор не представляла, как радар сможет уловить нужную душу среди этой массы людей.

Взяла лежащий на балконе бинокль, рассматривая зрителей в партере. Всё люди как люди: толстые – худые, молодые– старые, богатые и притворяющиеся богатыми. Пожилые пары, полностью увлеченные действием на сцене, богатые папики, периодически кидающие многозначительные взгляды в декольте своих молодых спутниц, матери с дочерями. Всё, как и в любом другом месте. Только вот Проводник решил сделать мою задачу максимально сложной, загнав в такое многолюдное место. Оглядела сидящих со мной в одной ложе, надеясь найти жертву среди них. Но ни на одного из присутствующих радар не захотел срабатывать. Да и если бы находился поблизости со мной прогнивший человек, то его зловоние я почувствовала даже с закрытыми глазами.

На сцене искуситель заключил сделку с Фаустом, и под воодушевляющий дуэт занавес закрылся. К моему величайшему сожалению, это только музыкальный антракт. Придётся ещё подождать какое-то время, прежде чем приступить к активному поиску. Да и как возможно будет успеть за тридцать минут справиться с заданием? Я осматривала балконы, пытаясь выделить хотя бы неуместное поведение кого-то из зрителей, которое смогло стать опорой в дальнейшем поиске. Но казалось, что все поголовно надели маски, скрывающие их истинные сущности. Не терпелось сорвать эти личины порядочных, благородных, высокоинтеллектуальных людей и открыть миру кишащее червями нутро каждого из них.

– Кажется, я натерла туфлями мозоль, – раздался незнакомый женский голос.

Обернулась по сторонам, но люди, сидящие вокруг, внимательно следили за происходящим на сцене.

– Во время антракта дам тебе пластырь, – присоединился к ней второй.

– Блин! Пока разуюсь, всё равно никто не заметит, – снова прошипел первый.

Отложила бинокль в сторону, пытаясь хоть как-то найти среди огромного количества зрителей говорящих. Но людей слишком много.

– Тебе действительно это нравится? – недовольный мужской голос отвлек моё внимание. В очередной раз осмотрелась по сторонам, но никого не заметила.

– Да. Не мешай, – зло ответила женщина.

– Это же полная хрень! – судя по голосу, он принадлежал молодому мужчине.

– Прекрати, ты отвлекаешь людей, – рявкнула его спутница.

Я снова схватила бинокль, быстро сканируя зал в поисках источника шума.

– Солист, который поёт партию Мефистофеля, неподражаем, – восхищенно произнёс новый голос.

Да, что за херня творится вокруг? Откуда взялись все эти голоса, и почему я их слышу?

К образовавшемуся в моей голове хору, присоединилась ещё парочка голосов. Чем больше слов произносилось, тем сильнее становилось моё раздражение. Наконец, заметила пару, сидящую в партере. Молодой парень и женщина бальзаковского возраста, которая зло смотрела на него. Ну, хоть какая-то зацепка. Надо будет найти этих двоих после. Пожилая пара, восхищающаяся оперой, без проблем нашлась на балконе, недалеко от Дора. Источники остальных голосов так и не получилось определить. Процесс выслеживания добычи, захватывал с каждым мгновением все больше. Сейчас он не воспринимался как повинность, а скорее больше напоминал игру в прятки. Самое удивительное было то, что меня не пугала собственная увлеченность процессом, она даже радовала.

Под торжественные звуки вальса зал опустел на антракт. Дождавшись, пока выйдут зрители из моей ложи, проследовала за людским потоком. Не спеша прогулялась по коридорам, уделяя особое внимание запахам. То и дело доносились не очень приятные ароматы, но среди них не было характерного запаха гнили. Осматривала людей с ног до головы, отмечая каждый жест и даже взгляд. Стоило уловить первый неприятный запах, как разговоры в голове затихли. Гадство! Но судя по последним услышанным фразам, девушка с мозолью отправилась в дамскую комнату, колоритная грызущаяся парочка, отмеченная ранее, в буфет. Решив, что в случае, если мои догадки на счёт молодого парня окажутся верными, с ним будет гораздо проще найти контакт, чем с девушками. Я совершенно не представляла, как будет возможно соблазнить женщину, да ещё, чтобы она захотела отдать мне всю себя.

Буфет гудел от обилия народа. Звенели рюмки, вилки и тарелки. Несмотря на то, что даже здесь старались говорить в полголоса, всё вместе создавало ужасный шум. Смесь запахов женского и мужского парфюма, еды, алкоголя и потных тел, получалась ничуть не менее тошнотворная смесь, чем от гнилой души.