- Что же делать? - Катя растеряно смотрит на меня.
- Пока отказываться от боя нельзя. Я буду драться С Саймоном, а вот что дальше будет, не могу сказать.
- Коленька, я тебя люблю, - Катя прижалась ко мне. - Если проиграешь этот бой или тебя обидят и не наградят, я буду с тобой. Мы уедем куда-нибудь, работу найдем, квартиру, глядишь и жизнь наладится. Поверь мне, у нас все будет в порядке.
Я обнял эту удивительную женщину, которая всю жизнь борется за свое существование.
- Хорошо, Катенька.
Еще не начался бой с Сайманом, на меня начали давить психологически. Утром рано принесли газеты и я с ужасом увидел, что как будь то бы по мгновению палочки, все издания выступили против меня. На первых полосах меня ругали, пачкали грязью и требовали убрать с чемпионата, как зарвавшегося фашиста и националиста. Мои предчувствия оправдались, кто то более могущественный, чем куклуксклан, решил поставить на Гиганта Саймона.
Здание, где находится зал с рингом, было окружено сотнями демонстрантов с плакатами. Здесь было все, и что я фашист, расист, куклуксклановец, и красный агент КГБ, и что мне пора убираться из Америки. Маленькая группка моих приверженцев совсем не гляделась, со своими крестами и эмблемами куклуксклана. Полиция и доброжелатели с трудом помогли протиснуться через толпу к черному ходу гигант холла. Мне кричали пакости в лицо, грозили кулаками и палками, но надо отдать должное моим противникам, никто из них не ударил и бросил чем-нибудь. В раздевалке у всех унылое настроение, даже Петр не скрывает своих беспокойств.
- Надо же, пришло много писем и все с угрозами и возмущениями. А эти вшивенькие страны, как Аргентина, Мексика, Англия и даже проститутка Франция, прислали от своих федераций, официальные послания с требованием, чтобы ты прекратил участвовать в этом чемпионате. Какое дело то этим сволочам, они даже ни одного своего представителя еще ни разу не выставили на ринг Америки...
- Коля не фашист, - утверждает Катя.
- В этом нечего сомневаться.
- Однако почти все газеты сейчас трубят об этом.
- Вот даст Колька по зубам Саймону, сразу все прекратится.
- При таком давлении, трудно победить, - замечает тренер.
- Не нагоняй тоску. Массажист, чего расселся давай готовь парня к бою, - шипит Петр.
- Самое важное, - подсказывает мне тренер, - отключись от толпы, пропусти мимо ушей ее вопли, сосредоточья только на бое.
Гигант Саймон стоит на ринге, как глыба из костей и мяса. Огромный лоб изрезан морщинами, короткие волосы, как у Гитлера свисают наискосок, а глаза маленькие и злые. Толпа ревет от восторга при виде своего кумира. Меня же встречают в это раз плохо, жидкие хлопки и крики возмущения. Вышел рефери, проверил перчатки и, не дав нам пожать руки, развел по углам. Раздался гонг. Я как всегда, закружился по площадке, выписывая невероятные кружева. Саймон ходит за мной в раскачку, уверенно ступая по ковру. Его несколько ударов пришлись в воздух, но это ни сколько не изменило тактики. Я ударил его в раскрытый живот над пупком, никакого эффекта, зато почувствовал упругость твердой мускулатуры. Пользуясь своей подвижностью, сумел двинуть перчаткой в скулу, его голова чуть мотнулась, зато я еле-еле успел отклонится, мимо ухо просвистел знаменитый Саймоновский удар. Несколько раз сумел прорваться сквозь защиту этого типа, бил точно в лицо, но ничего... глыба как мельница невозмутимо идет за мной. Вот и я не успел отклонится, удар в скулу отбросил почти на канаты, хорошо что я после этого машинально нырнул и ушел из под локтя Саймона на центр ринга. Звучит гонг.
Петр, как всегда призывает к победе, тренер шепчет на ухо.
- Все хорошо, ты провел неплохую разведку боем, теперь дай ему понять, что и ты можешь и другое.
- Я не могу понять, где его уязвимые места.
- Левая бровь. Самая неприятная точка для него. Ему уже дважды делали операцию на этом месте, зашивали, лечили... Я это точно знаю. Поэтому молоти по этому глазу, пока не зальешь его кровью.
- Надо еще прорваться к этому глазу и самому не получить пару оплеух.
- Вот и прорывайся...
Звучит гонг. Саймон вылетает на центр ковра, как пружина. Я пошел ему навстречу. Это было удивительное побоище. Перчатки резко стучали и хлопали при встрече друг с другом. Похоже Саймон насторожился, его удар всегда встречал подготовленный, встречный. Он чуть ослабился и я тут же ударил своего противника в левый глаз. Первый раз Саймон отскочил, смешно задергал ресницами, морща нос. Второй удар он получил, когда слишком увлекся, пошел в атаку, я сумел отклонится и сбоку нанес скользящий сокрушительный удар вдоль брови. Думал, что снесу ее вместе с волосами. Только брызги крови разлетелись по ковру. Что там у него на физиономии, не успел рассмотреть, гигант нелепо отпрянул к углу, схватившись перчаткой за лицо. Я не успел подскочить к нему ближе, прозвучал гонг. В зале такой шум, что не слышно голоса рефери.
- Все неплохо, - шепчет тренер, - теперь обмани его. Саймон будет беречь свой глаз, предполагая, что это твоя цель, а ты его поймай на прямой. Его левая перчатка в защите выше, чем правая, значит правая сторона вся твоя.
- Но правой он работает...
- Вот видишь, значит она вдвойне твоя, чаще будет открываться...
Гигант выбрался на ринг с нашлепкой над глазом, тот в свою очередь набух и лишь из узкой щелочки меня сверлил злобный зрачок. Но в этом раунде мне сначала не повезло. Саймон сумел нанести свой сокрушительный удар, а моя перчатка просто не успела настроиться, пойти ему навстречу. Так, моя же рука и попала мне в глаз. Теперь я кручусь по ковру и уже не думаю о его глазе, надо продержаться хотя бы минуту, чтобы придти в себя. Пьяное состояние прошло и теперь мне удалось опять зацепить его, правда слабо по щеке, но вот... Это был потрясающий удар, Саймон просто защищал глаз, я же попал ему ниже, под скулу. Парень рухнул неудачно, его развернуло лицом на канаты, он протер их физиономией, а потом затих в углу. Тут ударил гонг, кончился раунд. Тренер и помощники утащили тело Саймона в угол и стали его откачивать. Зал визжал каким то диким воплем.
- Кажется, ты победил, - говорит мне тренер.
- Как ты его, как ты его..., - захлебывается от восторга Петр.
- Что у меня с глазом?
- Будет синяк.
Тренер осматривает лицо. Гонг призывает на ковер. Я поднимаюсь и иду к центру ринга, но что это... тренеры Саймона выбросили на канат белое полотенце. Сам он отупело смотрит на потолок, чуть вздрагивая руками, из разодранной брови без конца течет кровь, которую тут же массажист размазывал по лицу какой то грязной тряпкой.
В зале сумасшествие, не понять кто друг, кто враг. Под этот вой, судьи выносят мне большой кожаный пояс чемпиона. Я хожу по рингу, размахивая поясом, и думаю, что это последний раз. Навряд ли я еще выйду на помост...
В раздевалке стоит восторженная обстановка. Петр заказал ящик шампанского и теперь все упиваются шипучим напитком. Катя стоит за моей спиной и гладит по волосам.
- Ты доволен? - спрашивает она.
- И да, и нет.
- Тебя тревожит весь этот шум с газетами?
- Очень. Америка только что выиграла войну с фашизмом и теперь она навряд ли допустит международного скандала из-за какого то жалкого эмигранта, которого обвиняют в пособничестве нацистам.
- Может все обойдется?
- Не могу тебе что то определенное сказать по этому поводу.
- Петр то наверняка поможет.
- Боюсь, что и его могут прижать.
Ко мне подходит тренер с бокалом шампанского, садится рядом и шепчет на ухо.
- Вижу, что ты не очень то доволен этой победой?
- Мне с самого начала не хотелось участвовать в этом дерьме.
- Как раз хотел сделать тебе предложение. Я вижу в какую яму ты попал и, зная свою страну, скажу, что более могущественные силы, очень не хотели, чтобы ты был чемпионом, но раз ты стал, то теперь будут давить другими путями. Николай, может тебе уехать куда-нибудь в отпуск?
