— Надеюсь, не на дыбе? — поперхнулся Костя.

— В солевом бассейне. Не беспокойтесь, у нас работают профессионалы.

— «Титаник» тоже строили профессионалы, — проворчал Костя.

— Ваш ключ и хорошего отдыха. Обращайтесь, если возникнут вопросы. Сегодня в четыре часа у вас массаж, опаздывать нежелательно.

***

По дороге к номеру им попадались преимущественно люди преклонного и очень преклонного возраста, одетые в домашние халаты или спортивные костюмы.

— Ну мамочка! — прошипел Костя.

— Ну что, довольно комфортно, — сказал Антон, осмотрев номер. — Даже электрочайник есть.

— Чайник есть, а чай?

— Не знаю, надо посмотреть, что нам твоя мама собрала.

Костя бросил рюкзак на диван, прошел в спальню и рухнул на кровать, раскинув руки.

— Хорошо. Иди ко мне, — он похлопал по покрывалу.

Антон улыбнулся и упал рядом.

— Рассказывай, — предложил Костя.

— Что именно? — удивленно воззрился на него приподнявшийся на локте Антон.

— Про пацана того, которого вы в школе чморили и головой в унитаз макали, то есть наоборот не макали, но хотели бы макнуть.

Антон засмеялся:

— Серьезно? Да что рассказывать-то?

— Все рассказывай, мне все интересно. Я вообще удивляюсь, что пропустил такой огромный пласт твоей жизни, как школа. Школа без туалета, — Костя покачал головой.

— Да был у нас туалет! — со смехом возмутился Антон.

— Общий? — уточнил Костя.

— Раздельный. Со стороны школы женский, а наш за стенкой, смотрел на сад.

— Слушай, а как вы зимой туда ходили?

— В куртках. Да мы в них на уроках сидели, потому что отопление было печное — с утра натопят, а к третьему уроку уже холод собачий. Я в одиннадцатый класс перешел, когда в школе сделали ремонт, поставили котел, провели трубы и сделали нормальное отопление.

— Ни фига себе! Ну?

Антон правильно понял вопрос и продолжил:

— Пацан этот, Сенька, сын зоотехника. Вот его батя и привозил на машине. Тот выходил из нее такой важный, словно это он зоотехником работает. Кто б это стерпел?

— Действительно, — фыкнул Костя.

— Ты не понимаешь специфики деревенской жизни. Детей из других сел привозили на престарелых пазиках или вообще кавзиках, а этого фраера на машине.

— Так он еще и из другого села?

— Ну да. В нашей школе училась ребятня еще из трех деревень.

— И что, их привозили каждое утро, а днем забирали?

— Да сейчас! Нечего делать! У кого родичи были в нашем селе, те у них жили, а остальные в интернате при школе.

— Ого. Это ж сколько народа?

— Сколько? У меня в классе было четырнадцать человек или около того.

— А в соседнем?

— Да так же примерно, в некоторых десять.

— А чего не объединить два класса вместе? Так же проще.

— В смысле? Девятый с десятым, типа? — удивился Антон.

— Не, два девятых, два десятых и так далее.

Антон расхохотался. Костя смотрел на него с сочувствием. Эк его разобрало.

— Нечего объединять — у нас каждый класс был в одном экземпляре.

— Но это же очень мало детей, — поразился Костя.

— Так и есть.

— Даже не представлял, что бывают такие школы. Это везде так в сельской местности?

— Нет, конечно. Есть большие школы с классами по тридцать-тридцать пять человек с большим учительским коллективом, но и село должно быть большое, скорее, поселок.

— А что, у вас учителей не хватало?

Антон снисходительно посмотрел на Костю:

— У младших классов вела одна учительница. В одном ряду сидели первоклашки, во втором — второклассники, а в третьем — третьеклассники, соответственно. На физре занимались по несколько классов вместе. Физрук же вел НВП, биологичка — химию, физик — математику.

— Как у вас все непросто, — вздохнул Костя с сочувствием.

— А ты думал! — хохотнул Антон.

— Расскажи еще что-нибудь.

— Ну, когда мы в девятом учились, оказалось, что девчонка одна беременная. Никто даже не догадывался, осенью-зимой холодно, все в куртках, пальто, и она тоже, а от физры у нее было освобождение. После зимних каникул она не вернулась в школу, и вот тогда уже правда и всплыла.

— Ни фига ж себе! Это ей сколько, четырнадцать-пятнадцать?

— Где-то так.

— И кто такой ловкий оказался?

— Один парень, он летом вернулся из армии.

— Посадили его? — деловито уточнил Костя.

— Жениться заставили.

— М-да, совсем у вас там нескучно, оказывается. А когда ты понял, ну… что не по девочкам?

— Знаешь, именно какого-то резкого прозрения и не было, — дернул плечом Антон. — Я как-то больше на учебу налегал, в свободное время книжки читал, с пацанами мяч гонял. Я просто не задумывался о девчонках. Да и видел бы ты их!

— Что, такие крокодилицы? — захмыкал Костя.

— Да не то чтобы. Просто после того случая с Инкой…

— Какой еще Инкой? — приподнялся Костя, настороженно глядя на Антона. — Ты же говорил, что с девчонками не встречался.

Антон закатил глаза.

— Инка — это та девчонка, что забеременела в девятом классе.

— А ты тут причем? Там же дембель какой-то постарался.

— Ну да, дембель. Но знаешь, как страшно слушать все эти разговоры, что его посадят. А у них, может, любовь, и он не отказывался от нее и ребенка, она сама скрывала, пока поздно не стало и ее родаки не устроили скандал на все окрестные села. Да я в сторону девчонок смотреть боялся, особенно если большинство из них такие же оторвы, как моя сеструха, а нормальных раз-два и обчелся, да и те только и думали, как бы в город свалить учиться.

— Так ты стал на мальчиков посматривать?

— Умышленно — нет. Ни на кого не смотрел, учился и тоже мечтал свалить подальше, чем наш райцентр.

— Ты прям асексуал какой-то!

— Уверен? — улыбнулся Антон и навис над Костей.

— Уже нет, — выдохнул тот и потянулся к нему.

***

По номеру разнесся требовательный стук, и Антон отпрянул, настороженно оглядываясь.

— Наверное, принесли постели и халаты, — спокойно сказал Костя.

— Пойду посмотрю, — Антон быстро чмокнул Костю и встал с кровати.

Это действительно оказалась кастелянша, правда, сначала Антон увидел огромную белую стопку.

— Ну вот, — с облегчением сказала женщина, сгрузив на диван постельный комплект, халаты и полотенца, — получите. Вам постель застелить?

— Нет, спасибо, — тут же открестился Антон.

Кастелянша, бросая по сторонам быстрые любопытные взгляды, направилась к двери:

— Приятного отдыха. Ужин с пяти до семи.

— Спасибо.

Антон замялся, не зная, нужно ли что-то «дать ей на чай», но та ушла уже, захлопнув за собой дверь. Антон вернулся в спальню, где Костя, валяясь на кровати, лениво изучал проспект с услугами.

— Нам поставили массаж на четыре, — сообщил он. — Уже скоро собираться, схожу в душ.

Костя, демонстративно поигрывая мускулами, разделся до трусов, Антон с улыбкой наблюдал за ним — зрелище, на которое он мог любоваться часами. Костя, вышедший из душа в распахнутом халате и трусах, смотрелся моделью, рекламирующей нижнее белье. Антон облизал его взглядом и помрачнел. Естественно, Костя не мог не заметить понижение его настроения:

— Ну что опять?

— Ты о чем? — Антон смотрел в медово-карие глаза и тонул в них.

— О тебе, — Костя мягко привлек его к себе, поглаживая по спине. — У тебя осенняя депрессия?

— Какая еще депрессия? — Антон поднял голову с его плеча и посмотрел в глаза.

— Я имею в виду твою беспричинную грусть в последние месяцы, то, как ты тоскливо смотришь иногда. Или все-таки есть причина?

Антон растерялся, Костя уже несколько раз пытался вывести его на откровенный разговор, но он всячески и, как ему казалось, ловко увиливал. Он помотал головой, улыбнулся несколько натужно:

— Все хорошо, тебе показалось.

Костя посмотрел на время.

— Ладно. Нам пора идти на массаж, но мы еще вернемся к этой теме, — он отпустил Антона: — Переодевайся. Нужно еще найти массажный кабинет.