Annotation

Заработав некоторую сумму в долларах, Кира пытается купить комнату в поселке за городом, неожиданно поступает предложение за эти же деньги приобрести квартиру. Не подозревая, женщина вступает в контакты с шайкой уголовников и криминальных цыган.

Калитина Ирина Михайловна

Калитина Ирина Михайловна

Дешёвая Квартира

Когда Генриетта Карловна, учительница физики, красивая, как ворона, тёплая, как стальная указка в её руках, логичная, как все законы вместе, от Ома до Ньютона, буравила мозги ученикам истинами по своему предмету, Кира украдкой смотрела в окно.

Внутри закрытого двора шестиэтажного, серого здания, бывшего доходного дома какого-то купца, а ныне общеобразовательной школы, не было видно ничего, кроме таких же, больших, трёхстворчатых окон, в каждом свет и силуэты учеников за партами.

Сквозь монотонный голос, который перепиливал голову понятиями о кинетической и потенциальной энергии, и железными, неоспариваемыми словечками: "вогично", или "не вогично", (вместо "л", Генриетта Карловна произносила "в"), возникали простые и лёгкие строчки Пушкина: "Мы все учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь". А потом, чтобы не расслабляться, вмешивался серьёзный Грибоедов: "Чтоб наших дочерей всему учить - всему, и танцам, и пенью, и нежностям, и вздохам". Нет, "нежностям и вздохам" - это ещё скучнее, чем закон Фарадея, да и "не вогично" после математической школы стать, нежащейся в тепле и уюте, "домашней киской" или подругой военного в далёком гарнизоне без работы, театра, музейных выставок и старых друзей.

Преодолев математические трудности, и, вымучив, не женскую науку, физику, Кира поступила в престижный ВУЗ, закончив его, защитила диплом и получила распределение на "закрытое" предприятие с высокими окладами.

Было всё в её жизни логичным, пока в магазинах не закончились мясо, сыр, колбаса, туалетная бумага и импортная одежда, а отечественную производили такого качества, что носить её считалось не приличным. Люди захотели перемен, и они наступили...

Ничего из того, что приносило деньги в новое время, названное "перестройкой", Кира делать не умела: ни воровать, ни торговать, ни спекулировать недвижимостью, ни отдаваться мужчинам за валюту. Даже от карьеры страхового агента, поразмышляв, отказалась. Столько лет учиться, чтобы ходить по квартирам и предприятиям, уговаривая неимущих людей и начинающих предпринимателей застраховаться, а потом "кидать" их, если страховой случай наступил? Нет.

Стабильное, прежде, место службы пришлось оставить по единственной причине: зарплату больше не платили, и будут ли платить, никому неизвестно.

В изменившемся мире, где работать кулаком, ножом и пистолетом было тем проще и эффективнее, чем меньше отягощал голову запас научной и художественной литературы, упрямая Кира искала применение своим знаниям, и у неё это получилось неожиданно, а, может быть, и закономерно. Сначала, постигала премудрость составления баланса, азы дебета и кредита на бухгалтерских курсах, потом освоила новую среду программирования.

Научилась делать то, что требовало время и "лучшие" его представители, хозяева небольших торгово-закупочных фирм или магазинов: полуграмотные бизнесмены, бывшие и настоящие воры, бандиты, работники полукриминальной торговли, желающие легализовать деньги и вести бизнес "на воле". У Киры получилось настраивать компьютерную программу так, чтобы наличие и движение всего товара до мельчайших подробностей просматривалось хозяевами в базе данных, а налоговой инспекции попадала только малая часть, что сводило налоги к минимуму.

Прошло года три, непростые усилия по оказанию услуг, не всегда симпатичными ей, людям увенчались определённым успехом в виде чистой прибыли, размером в несколько тысяч долларов.

Можно, казалось, вздохнуть спокойно, запас имелся, деньги помещены в сбербанк. Но, далее следовали коллизии перестроечных лет: помещены, но не хранились, потому что ни банки, ни руководство страны из-за скачков валюты и банкротств не гарантировали сохранности вкладов, а, если и пытались что-то обещать, то им никто не верил.

Эта мысль о ненадёжности с трудом добытых сбережений постучала в Кирину голову жарким июльским днём. Постучала настойчиво, как Генриетта Карловна в детстве с неопровержимыми своими законами.

- "Не вогично" хранить деньги в сберкассе, - услышала Кира въедливый голос, мучивший нестерпимой правотой своих учеников.

На улице - июль, не за горами август, сентябрь, октябрь - месяцы, в которых сотрясали страну, очередная революция, типа ГКЧП, расстрел Белого дома или то дефолт.

- Деньги нужно во что-то вложить, причём срочно, но, во что?

Ответ традиционен: в недвижимость, конечно. Но как вложить в неё небольшую сумму? На квартиру - не хватит, а комнату, стоит ли покупать? В коммуналке могут оказаться такие соседи, что потом ни сдать, ни продать комнату будет нереально.

Ещё вариант: забрать деньги, из сбербанка, и хранить дома. Для этого потребуется поставить железную дверь вместо старой дубовой с громадным замком, имеющим секрет, и со старинным звонком в виде проворачивающейся ручки-бабочки. Ставить на сигнализацию квартиру Кира не решалась, разница между охранниками и бандитами становилась всё менее заметной.

В изнемогавшем от жары городе, в душной квартире, укладываясь в постель, под звуки тормозов на улице, вдыхая запах выхлопных газов и жар, потерявшего плотность, асфальта, Кира подумала: "Сейчас бы куда-нибудь в лес или на речку". Так и возник в её голове ответ на вопрос, во что вложить. В комнату за городом.

Почему не в участок или дом? Идти этим тернистым путём они с мужем уже пытались. По причине российского бездорожья зимой до загородных домов и домиков, хозяевам не добраться. При первом снеге уголовники и бомжи уходили из холодного города зимовать "на новые квартиры". Сторожей, нанятых охранять садоводства, можно было в расчёт не брать, они пили вместе с незваными гостями.

Кира и муж никогда не расстались бы со своими шестью сотками в 100 километрах от города, на них располагался удобный вагончик и готовый фундамент под дом, если бы взломщики ограничились только ежегодным воровством алюминиевых бидонов для воды и тележки для их перевоза. В последний раз они оставили испражнения на полу вагончика и на полатях, служивших кроватью. После того, как отмыли вонявшее жилище, Кира и её супруг разлюбили свой кусочек земли. Единственно, что во всей этой истории, удивило Киру, так это каким образом у двух человек одновременно, в острый момент воровства, сработал рефлекс?

Комната в коммунальном доме за городом. Можно ездить туда в выходные дни, отдыхать на свежем воздухе, ходить в лес, купаться в реке или озере, и не заморачиваться на конфликты с соседями, ведь, постоянно жить там Кира не предполагала.

- Заработаю ещё денег, и поменяем комнату на квартиру.

Определившись, во что вложить, Кира поделилась с мужем, тоже готовившимся ко сну. Он вздрогнул: никогда не был "против" того, что придумывала Кира, но никогда и не был "за", потому что не знал, какие усилия потребуются от него в следующем её начинании. Не был "за", но не спорил, её не переспоришь. По крайней мере, в этом случае ему светит только ремонт комнаты, а не перспектива строительства целого дома, как это было пять лет назад.

- А, то она могла бы и снова на дом замахнуться, - подумал он, пристраиваясь к подушке на другой стороне кровати, подальше от жены, прикоснуться к живому и тёплому в такой жаре невозможно.