– А скажите, Саид, вот вы князь и Джанжуур тоже, но по статусу вы с ним не равны. Тогда почему у вас одинаковые титулы?
Я решила сменить тему, слишком уж тяжело мне было смотреть на Саида и слышать его речи о детях.
– Да, статус у нас разный, я просто князь, а он Князь Объединенной Степи, – усмехнулся мужчина, одаривая меня пламенеющим взором и встряхивая смоляными кудрями. За пять лет Саид не стал менее красив, наоборот, к внешней привлекательности у него добавилась мудрость в глазах, а упрямство сменилось спокойной уверенностью в себе. – Наши предки имели равные силы и права, просто отец Джанжуура в свое время оказался умнее и хитрее других князей. Он смог совершить невозможное – объединить непокорную степь. Возможно, когда к власти придет сын Джанжуура, он утвердит новый титул для себя и своих потомков, но нынешний Князь воспитан в старых традициях, он не унизит так своих союзников.
Я не стала комментировать слова Саида, потому что мое мнение отличалось от его. О Джанжууре я знала немного, только то, что он пришел к власти в возрасте тринадцати лет, когда его отец скончался от ран в одном из походов. Юному князю повезло, что рядом с ним были преданные люди, в частности родной дядя, младший брат его отца. Именно он стал постоянным советником Джанжуура и помог сохранить власть. Тот же Августиан охарактеризовал князя как умного и сдержанного человека, который хочет видеть свою страну цветущей, стабильной и безопасной. А это значит, скоро Джанжуур будет продвигать новые традиции, и тому доказательство договор о сотрудничестве, который мы как раз и едем подписывать. В нем Князь выступает не только единоличным правителем степи, но и гарантом выполнения всех взятых обязательств. Вроде бы ничего такого, но договор бессрочный. То есть он уверен не только в себе, но и в своих потомках, и в том, что его род так и останется у власти.
Размышляя о Джанжууре, я любовалась приближающимся городом. Он имел форму круга, символ бесконечности в верованиях степняков (очередная подсказка Саида), и был окружен высокой стеной. Ее белоснежный цвет ярко выделялся на фоне сочной зелени и слепил глаза, отражая солнечные лучи. По стене ходили стражники, их вид вызвал у меня очередное недоумение, мужчины были не по сезону тепло одеты. Кафтан из плотной ткани, сверху кожаный панцирь с металлическими нашивками, на голове меховая шапка, из-под которой с боков свисают по две тонкие косы, на талии расшитый пояс с саблей и кинжалом. А у тех, что стояли над воротами, еще и высокие луки. Кстати, о воротах, они требовали особого упоминания – высокие, покрытые замысловатыми узорами, в которых я ощущала силу. Не знаю, кто в свое время выполнял роспись ворот и арки над ними, но он явно был сильным магом. Одно плохо, рисунки наверняка обновляли каждый год, а так как это делали обычные люди, то некоторые символы уже частично потеряли свои свойства. Интересно, жив ли еще художник? Очень захотелось познакомиться с ним, научиться вливать силу в символы или вещицы. Пусть с годами мой навязчивый страх за жизнь Двэйна уменьшился, но я хотела бы создать более надежный защитный амулет, чем тот, что есть у него.
– Анна, что так привлекло ваше внимание? – спросил Саид.
Он неотлучно находился рядом, даже когда мне пришлось немного отстать от Августиана. Не знаю, кто надоумил короля, что въезжать в город степняков рядом с женщиной – плохой тон, но я была благодарна тому человеку. Мне хватало и того внимания, которое мне уделяла наша охрана, и желания видеть восхищение еще и на лицах жителей города совершенно не хотелось. Кстати, меня охраняли даже надежнее, чем короля, похоже, князю Мансуру было плевать на безопасность Августиана.
– Саид, скажите, а почему стражники так тепло одеты? Ведь на улице очень жарко, – решила завести разговор издалека, чтобы мужчина не сразу понял, что меня больше интересуют ворота, а не их охрана.
– Именно из-за жары, – лукаво улыбнулся князь. – Понимаете, сейчас еще комфортная температура, для степняков, конечно. Но летом жара становится поистине изнуряющей, а охранять город нужно в любую погоду. Так вот, шапки и стеганые халаты предохраняют воинов от перегрева.
– Но ваши люди одеты не в пример легче, да и на вас, Саид, нет шапки. Кстати, как вы себя чувствуете? Вы сами недавно говорили, что солнце может быть опасно.
Сердце кольнула игла беспокойства. Я считала князя другом, практически членом семьи, и волновалась за него. Честно признаться, я была бы счастлива, если бы у моих родителей оказалась бы еще одна неучтенная дочь. Например, у отца, он-то точно себя верностью не утруждал. Но чего нет, того нет.
– Спасибо, Анна, ваша забота делает меня счастливее. А шапка? Зачем она мне? – Саид ярко улыбнулся и запустил ладонь в свои густые кудри. – Для степняков весна не только красивое время, но и комфортное. Тем более мои люди в седле и могут охладиться в любую минуту кумысом или скачкой с ветерком. Анна, я все же надеюсь, вы примете мое приглашение. Для меня будет честью принимать вас в моем доме.
– Саид…
– Нет, не отказывайтесь сейчас, прошу вас, – пылко перебил меня он. – Я клянусь, что ни словом, ни делом, ни бездействием не оскорблю вас, Анна. Считайте это ребячеством, но я хочу вам показать свой дом. Вдруг в следующий раз вы уже приедете в степь не по делам королевства, а просто погостить к старому другу. Уверен, вашим мальчишкам понравится город.
– Не сомневаюсь, особенно после того, как вы, Саид, пообещали научить их стрелять из лука и ловить рыбу руками, – улыбнулась я своим воспоминаниям, за время путешествия я успела сильно соскучиться и по детям, и по мужу. – Но я не буду сейчас ничего обещать, князь. Все же в этой поездке я человек подневольный.
– Большего я не смею и желать. Спасибо, Анна!
Князь Мансур порывисто наклонился, подхватил мою ладонь, прячущуюся в складках палантина, и прижался к ней губами. Снежинка нервно дернулась, и капюшон сполз с моей головы. Восхищенный вздох нескольких десятков мужчин и детей, ватага которых из любопытства сопровождала нас на небольшом расстоянии, отразился от стен города и унесся в степь. Ехавший впереди Августиан резко обернулся и одарил меня хмурым ревнивым взглядом. Ну да, наверное, уже жалеет, что взял меня с собой. Вряд ли он думал, что я смогу затмить его красоту.
Раздражение от излишнего внимания и предстоящего неприятного разговора с королем спрятала под маской холодной вежливости. Даже не стала слушать сбивчивые извинения Саида и его же ругательства сквозь зубы, которыми он потчевал особо наглых степняков, позволяющих себе не только глазеть, но и восхвалять мою красоту. Спокойно накинула капюшон, вызвав таким действием не менее бурную реакцию, теперь уже слаженный тоскливый стон импульсивных мужчин. И поняла, что князь Мансур, за счет своего долго пребывания в нашей стране, выгодно отличался от собратьев.
И все же Камсур был красив не только снаружи, но и изнутри. Центральную улицу в честь нашего приезда украсили гирляндами цветов, на всех плоских крышах сидела детвора и парни постарше, а вдоль домов чинно стояло взрослое население и нетерпеливо подпрыгивали девчонки. Все красовались яркими нарядными одеждами, а женщины еще и обвешались золотыми украшениями, на каждой по несколько браслетов, колец, разнообразного вида цепей и подвесок, даже на лбу. И чем глубже в город мы продвигались, тем богаче и наряднее были его жители. Мужчины тоже не гнушались показать свою состоятельность: пояса и халаты щедро украшены узорами, ножны инструктированы драгоценными камнями, пальцы в перстнях, а у некоторых даже в чалме что-то сверкало и переливалось. Но больше всего мне понравились девочки, хорошенькие, непоседливые, нарядные и с множеством длинных косичек на голове. А вот у замужних женщин было всего две косы и небольшая шапочка с нашитыми монетками по краю. Больше всего меня удивило, что женщины не прятали свои лица, в то время как в большинстве книг о степняках на эту традицию делали основной упор. Меня так и тянуло задать этот вопрос князю, но он сосредоточился наконец-то на охране, и я не стала его отвлекать.
