– Согласен, – обернулся Дик, начав притормаживать. – Много проехать и не получится. А то с непривычки у всех заболят ноги и спина. Энн, ты только скажи, когда устанешь, и мы сразу устроим привал.

– Хорошо. Езжайте вперёд, я ещё не устала.

Солнце с утра светило довольно жарко. Впрочем, ребятам, наверное, просто так показалось, поскольку они довольно быстро вспотели. Они сняли свои свитеры и уложили их в корзины на багажнике. В рубашке Джордж выглядела совсем как мальчик, её светлые кудри раздувал ветер. Она была в шортах, как и все, кроме Джулиана, возглавлявшего кавалькаду. Он был уже достаточно взрослым, чтобы всегда и везде носить брюки. Он лишь закатал рукава рубашки по примеру остальных.

День был чудесный, ребята накручивали километр за километром, наслаждаясь солнцем, ветром и хорошей погодой. Тим бежал рядом и, казалось, нисколько не уставал. Однако его длинный красный язык уже болтался как тряпка. Собаке было жарко. Когда появлялась возможность, Тимми старался покинуть твёрдую гравийную дорогу, усыпанную мелкими камешками, и бежать по обочине, по песку, по траве. Так он берёг свои лапы. Он был очень умная собака!

Первый привал велосипедисты сделали в деревушке по имени Манлингтон-Товей, в которой имелся всего один магазинчик.

– Надеюсь, там есть имбирный эль, – сказал Джулиан. – А то у меня пересохло в горле.

Из напитков в магазинчике имелся совсем неплохой ассортимент: несколько видов лимонада, соки лайма, грейпфрута, апельсина и конечно же имбирный эль. Пей не хочу! Главное, определиться с выбором. Общим для всех оставалось желание съесть мороженое, и скоро все уже уминали холодное лакомство, одновременно потягивая через трубочку то, что каждый предпочёл по вкусу – эль, сок или лимонад.

– Тимми тоже хочет мороженого, – сказала Джордж. – Ты ведь его просто обожаешь, Тимми, правда?

«Гав», – коротко ответил Тим, и вся большая порция мороженого мгновенно исчезла в его бездонной пасти.

– Безобразие, – возмутилась Энн. – Он ест так быстро, что больно смотреть. Даже распробовать не успел. Нет, Тимми, так нельзя. И отойди от меня! Я тебе ничего не дам. И не надо облизываться. И не смей давить на мою совесть! Я тебе даже лизнуть не дам, – сказала Энн и повернулась к собаке спиной.

Тим особо не обиделся. Он направился к миске, в которую хозяин магазина специально для него налил холодную воду, и выпил её всю. После этого бухнулся на пол и растянулся, вывалив язык и тяжело дыша. Но долго поспать ему не удалось. Ребята взяли с собой по бутылке имбирного эля и вышли из магазина. Напиток они решили припасти для следующего привала, когда наступит время обеда. Они уже всё чаще поглядывали на свои корзинки с едой и вспоминали, что именно было завёрнуто в тот или иной пакет.

Дорога шла средь полей, на которых паслись овцы и коровы.

– Джордж, как это ужасно, наверное, быть коровой! Ты слышишь меня? – окликнула подругу Энн, с усилием крутя педали. Энн всё время отставала от ребят и была не прочь, чтобы кто-то ехал с ней рядом. – Нет, правда, Джордж, ты только вообрази, как было бы тебе плохо, будь ты коровой! Ты бы ела только траву и ничего, кроме травы, и не знала бы вкуса ни яиц, ни салата, ни сдобных булочек, ни шоколадного эклера… И за целую жизнь не выпила бы ни стакана лимонада! Как это ужасно. Бедные коровы!

Джордж рассмеялась.

– Смешная ты, Энн. Ну вот! Зачем ты только это сказала? Теперь и мне захотелось что-нибудь поесть. Мама нам сделала сандвичи с яйцами и сардинами. Как думаешь, может, уже пора? Дик!

– Я всё слышал, – откликнулся Дик. Он тоже устало крутил педалями, его велосипед вилял из стороны в сторону. – И, знаете, это не честно. Вы всё время только и говорите что о еде. Так мы далеко не уедем. Джулиан! Может, перекусим?

Джулиан тоже всё давно понял. Он остановился, спрыгнул с седла и направился к небольшой рощице у дороги, ведя велосипед за руль. Вокруг росли примулы, а ветер доносил с поля тонкий запах фиалок. В ветвях орешника пел одинокий дрозд, грустный, как охрипший соловей, ему подпевали два зяблика. Как только дрозд замолкал, они начинали своё «пинь-пинь-пинь».

– Отлично, господа! – весело сказал Джулиан. – Цветы на столе, оркестр играет, осталось только дождаться официанта, чтобы он принёс меню. А вот, кстати, и он!

Ребята расхохотались, увидев невдалеке кролика. Тот шевелил одновременно и ушами и носом, прислушиваясь и принюхиваясь.

– Официант! – крикнул Джулиан. – Мы готовы сделать заказ. Пожалуйста, каждому по одной порции тушёного кролика с картофелем, луком и морковью.

Словно догадавшись, что говорят про него, кролик поспешил покинуть место будущей трапезы. Он развернулся и ускакал, тяжело подкидывая свой толстый зад. Тим равнодушно взглянул на удаляющегося кролика и даже не пошевелился.

– Тим, я тебя не узнаю! – поразился Дик. – Ты отпустил кролика просто так?! И даже не попытался погнаться за ним?! Наверное, ты и в самом деле сильно устал. Джордж, ты взяла ему какой-нибудь еды?

– А то! Я сделала ему специальные собачьи сандвичи. Они почти как наши, но собачьи.

Сандвичи для Тима она действительно сделала с душой. Специально сходила в лавку мясника, чтобы купить дешёвой ливерной колбасы, а потом положила эту колбасу между двух ломтей хлеба, их вышло штук двенадцать. И сейчас дала Тиму сразу два. Пёс разом проглотил их. Все посмеялись над прожорливостью Тима и дружно принялись за свои.

– Ой, Джордж, что ты делаешь?! – вскрикнула от удивления Энн.

– А что я делаю?

– Да ты же ешь собачью еду!

– Да? Ой, и правда. То-то я никак не пойму, что за вкус. Прости меня, Тим. Я отдала тебе свой сандвич, а сама съела твой.

Но Тим лишь беспечно произнёс: «Гав», что в переводе означало: «Не переживай, Джордж, мой организм способен переварить и не такое. Ничего страшного, если ты ошибёшься и в следующий раз». Вот как много действительно умная собака может выразить всего одним звуком!

Сцена вышла весёлая, все получили удовольствие и ещё долго обсуждали её.

– Тут главное, что Тим даже не заметил, сколько он съел, – усмехнулся Джулиан. – Ему абсолютно всё равно, два сандвича он проглотил, двадцать или пятьдесят. Он всегда останется так же голоден, как и вначале. Постойте-ка, слышите, опять поёт дрозд!

Все прислушались.

– Он как будто говорит: «Филипп-Филипп… приходи-приходи… чай пить! чай пить!..»

– Ну нет, до чая ещё далеко, – рассмеялся Дик. – Чай мы будем пить в полдник, а это ещё нескоро. Мы можем пока вздремнуть. Что скажешь, Джулиан?

– Скажу, что это неплохая идея, – ответил Джулиан, растягиваясь на траве и сладко зевая. – Для первого дня мы уже проехали немалое расстояние, ноги требуют отдыха. Фу! Не ходи по моим ногам, Тимми! Боже, ты какой тяжёлый. Что, знаешь, неудивительно, если вспомнить количество сандвичей внутри тебя.

Пёс обошёл Джулиана, приблизился к Джордж и лизнул её в щёку.

– Не надо, не лижись, Тим! Лучше сиди и сторожи. Следи, чтобы никто не увёл наши велосипеды.

Что такое сторожить – Тим знал отлично. Не зря он был сторожевым псом. Поэтому он тотчас принял стойку и начал оглядывать окрестности. Потом поднял вверх нос и понюхал воздух: есть ли поблизости кто-нибудь из чужих? Нет, кажется, никого. Ну, тогда можно и полежать. Тим лёг на землю и положил голову на лапы. Одно ухо у него продолжало торчать, и один глаз оставался приоткрытым. Джордж всегда удивляло это чисто собачье умение спать вполглаза. Вполуха тоже. Интересно, правильно ли будет сказать по-английски «спать вполуха». Джордж хотела у кого-нибудь спросить, но все уже спали. Тогда заснула и она.

Это был крепкий сон. Дети спали как убитые. Прямо хоть стреляй над ними из пушки – ничто не могло их разбудить. Что уж говорить о малиновке, которая слетела с дерева на землю и начала искать в траве крошки, оставшиеся после пикника. Вскоре она уже настолько осмелела, что даже подобралась к Тиму. Склонив голову набок, она смотрела на собачий хвост, словно прикидывая, можно ли выдернуть из него несколько шерстинок? Они пригодятся для гнезда. Тимми приоткрыл один глаз, мол, только посмей, наглая пичужка! Пичужка подумала и улетела.