— Она бы никогда не вышла за вас замуж, — потрясенно сказала я. — Ей наверняка уже при рождении выбрали мужа, и она бы никогда не посмела воспротивиться этому.

— Я тоже это понял, — с горечью ответил Парэльсус. — Покушение не удалось, меня быстро поймали. Я вынужден был отсидеть 5 лет в Хаебраме и был понижен до статуса плебея. Когда я освободился, Алька уже давно была замужем и родила детей. Она отрицала, что когда-либо знала меня близко.

— Вы были в Хаебраме? — нерешительно спросила я.

Парэлсус побледнел, а его лицо в мучительном воспоминании скривилось в страдальческую маску.

— Это был ад, я как будто провёл вечность в бесконечных муках, — он с трудом сглотнул и нервно посмотрел на свои пальцы. — Это было мне уроком на всю жизнь, никогда больше не влюбляться в женщину и не доверять ей. Я пытался жить как плебей, и ненавижу это. Я ненавижу, что меня лишили прав и всегда относятся как к магу второго класса. Я ненавижу несправедливость системы и борюсь с ней. Но я не могу делать это публично. Палата сенаторов следит за мной. Вот и всё.

Парэлсус сложил руки на груди, вызывающе глядя на меня, как будто ожидал, что я сейчас уйду и никогда не вернусь.

Я немного поразмышляла о его истории. Он совершил ошибку, очень глупую ошибку. Но он расплатился и извлёк из этого случая урок. Я не имела права осуждать его за это ещё раз. Кроме того, на его лице читался страх перед Хаебрамом.

Я ободряюще улыбнулась.

— И вы ещё месяцами жалуетесь на то, что я заставила вас дать мне небольшую информацию.

— Так что теперь? — нетерпеливо спросил Парэлсус, который, казалось, не понимает шуток о своём прошлом.

— Да, я попытаюсь мобилизовать наш совет, — пообещала я. — Вы ещё только должны сказать, что весь день делаете в этой лаборатории.

— Думаю, на сегодня достаточно признаний, — недовольно сказал Парэлсус. — И никому не рассказывай об этом. Я не горжусь тем, что натворил, — он встал и открыл мне дверь.

— Обещаю, — сказала я и вышла из лаборатории Парэлсуса.

Скара на прицеле

Я опоздала на пол часа на лекцию профессора Хенгстенберг, но пришла ещё как раз вовремя, чтобы увидеть, как Скара залившись краской, сидит на своём месте. Она бросала на Ширли, сидящую недалеко от неё, смертельные взгляды, в то время, как профессор Хенгстенберг выстроилась перед ней и громко и ясно объясняла, что и дочь примуса — особенно дочь примуса — должна уделять первоочередное внимание своему академическому образованию и что она никогда больше не хочет слышать, как та угрожает насилием сокурснице.

Я осторожно прокралась мимо Торина, который стоял у двери и старался оставаться серьёзным, но его уголки губ всё-таки предательски дрожали. Что же сделала Ширли? По крайней мере, она должна была задеть уязвимое место Скары, если та публично ей пригрозила. Ширли хорошо понимала, как устроена Скара.

Я опустилась рядом с Лоренцем и Лианой, которые, к счастью, сидели в последнем ряду и тих хихикали.

— Что я пропустила? — спросила я, задвигая сумку под стул.

— Это было просто невероятно, — сказал Лоренц и хихикая, набрал в лёгкие воздуха. — Скара позволила Торину отнести свою сумку на место, а потом Ширли просто подошла к Скаре и заявила, чтобы та убрала свои руки от её жениха, — Лоренц снова засмеялся, а в его глазах теперь заблестели слёзы, в то время, как профессор Хенгстенберг предложила Скаре проработать сегодня ещё раз основы нашей правовой системы, если та что-то не поняла.

— А затем Скара ужасно рассердилась и начала ругаться и орать, как она только смеет, и тогда Ширли просто подошла к Торину и поцеловала его.

— Поцеловала? — удивилась я.

Я правильно поняла?

— Именно. И как поцеловала! Страстно, необузданно, прямо как в фильме. Невероятно, — Лоренц покачал головой.

— Это действительно было как в фильме, — согласилась Лиана. — Торин сразу подыграл, рванул её в свои объятья, как будто уже в течение нескольких месяцев чах по ней, а потом они целую вечность целовались, а Скара по-настоящему взбесилась.

— Это была чистая страсть, — восторгался Лоренц, который приходил постепенно в себя. — Никогда бы не подумал, что Ширли проявит столько актёрского мастерства. Я в восторге. Они отлично смотрятся вместе.

— Могу себе представить, что Скаре не понравилось, что её так разоблачили, — сказала я.

— Но всё же пришло время, чтобы кто-то положил конец её террору и вернул в реальность.

— Определённо, — согласилась Лиана, в то время, как профессор Хенгстенберг прошла к пульту и пересортировала материал лекции.

На самом деле, она спонтанно изменила тему специально для Скары. Она начала говорить о правовых основах Объединённого Магического Союза, всё время поглядывая в её сторону и задавала ей вопросы по только что услышанному. Особенно, когда представляла уголовное право, она коротко объяснила важные параграфы, которые устанавливали наказание за убийство, насилие и кражу. В конце концов, Скаре пришлось прочитать параграф 235, который за телесное увечье предусматривал заключение в Хаебраме до десяти лет.

— Отец Скары нарушает действующее законодательство, — сказала я, когда мы выходили из зала после лекции.

Профессор Хенгстенберг также представила нам основные права, а они в Объединённом Магическом Союзе включали в себя свободу слова, свободу печати и свободу собраний.

— Возможно, — ответил Лоренц. — Но он нарушает его неофициально, это скорее образовавшаяся за многие годы культура отрицания. И поэтому ты ничего не сможешь против него предпринять. Кстати, у меня сейчас окно. Удачи с Пошером!

— Да, спасибо, — задумчиво ответила я. — Насчёт выявления нарушений закона, нужно устроить это как-то более искусно, — задумчиво сказала я Лиане, но не смогла проследить мысль до конца, потому что в этот момент мимо меня промчались Ширли и Торин в лекционный зал профессора Пошера.

Я удивилась, потому что у Ширли сейчас тоже было окно. В конце концов, она уже была на специализации профессора Пошера и наверняка не нуждалась в лекциях по базовым урокам. Но когда я увидела, что за ней на некотором расстояние следует Скара, я догадалась, что означает её усердие. У меня отвисла челюсть, когда я увидела, как Ширли крепко обняла Торина за талию. Они то и дело останавливались и погружались в интимный поцелуй, блокируя Скаре дорогу.

В это время, Торин послушно нёс сумку Скары в лекционный зал. Я поспешила догнать их, потому что не хотела пропустить это шоу. Скара сделала рывок вперёд и перегнала Торина и Ширли.

Покраснев, как рак, она, в конце концов, села за свой стол, в то время как Ширли и Торин медленно прошли к ней. Торин поставил её сумку на стол, а потом Ширли вернула его в свои объятья и опять начала целовать. Торин крепко прижал Ширли к себе, разлохматил ей причёску своими руками, в то время как остальные в лекционном зале захлопали в ладоши. Казалось, они совершенно забыли, что меня избрали новым врагом нации, и я присоединилась к аплодисментам. В это время Скара, казалось, вот-вот взорвётся.

— Достаточно, — наконец выкрикнула она, когда Торин взял ногу Ширли и обернул её вокруг своей талии. — Проваливайте! Убирайтесь с глаз моих, немедленно!

Торин медленно отпустил Ширли и посмотрел на Скару сладострастным взглядом.

— Значит на данный момент вам больше не нужна личная охрана?

— Проваливайте! — прошипела Скара, стараясь изо всех сил сдерживаться.

Мера наказания за телесные повреждения, вероятно, всё ещё звучала в её ушах.

— Как пожелаете, барышня Энде, — сказал он, потянув Ширли за собой.

— С ума сойти, — одновременно произнесли Лиана и Дульса, которые теперь стояли рядом со мной.

— Действительно впечатляет, — сказала я, в то время, как Торин и Ширли прошли мимо и заговорщически подмигнули.

— Да, — сказала Лиана. — Ширли обладает шестым чувством в том, как можно больно задеть маленьких избалованных девочек.