Сначала я посчитала это ерундой, но потом поехала в Иерихон и там начала заниматься изучением прошлого. В идее воскрешения, должна была быть хотя бы крупица правды. Так я и натолкнулась на легенду Иерихона. Роза — слабое отображение этой истины, но она привела меня туда.

— Воскрешение? — спросила я с недоверием и одновременно заинтригованная. — Расскажи мне эту легенду!

— Я узнала ее от одного старого человека, который пожертвовал много лет своей жизни, чтобы найти лекарство для своей жены. Он знал эту легенду наизусть, так часто он ее рассказывал. В ней содержится история возникновения этого эликсира. Тысячи лет назад на земле свободно жили драконы. Среди них особый вид, бессмертные драконы. Они были пугливыми и осторожными. Всё же о них узнал один маг, и в нём пробудилось любопытство. Любое их ранение исцелялось, и они не старели. Он поймал одного из драконов и попытался выяснить, как можно использовать эти качества. Он быстро понял, что секрет драконов скрывается в их крови. Но и кровь имела свои границы. Драконы не были неуязвимыми, хотя их раны заживали быстро, но всё-таки их можно было убить, если вырвать сердце или отрубить голову. Но маг понял, что сможет прожить очень долгую жизнь, если будет обладать этими качествами. Так в нём созрело желание тоже стать бессмертным. Он безжалостно охотился за драконами и отрубал им головы, чтобы добраться до их крови. Но ему требовалось много крови, чтобы создать эффективную эссенцию. Кровь от каждого дракона он сокращал всего лишь до одной капли и так собрал целый флакон ценного вещества, пока не уничтожил всех драконов.

— Уничтожил всех?

— Да, тогда не церемонились, когда речь заходила о собственных интересах, — сказала Нурия.

— Это звучит многообещающе, — сказала я, когда Нурия закончила. — А откуда мы знаем, что эликсир уже давно не израсходован.

— Ниоткуда, — ответила она. — Легенда гласит, что эликсир оставался в руках этой семьи, и каплю использовали только в том случае, когда нужно было спасти жизнь одного из сыновей или дочерей.

— И ты отследила эту семейную историю? — нетерпеливо спросила я, потому что это было то, что сделала бы я.

— Именно так я и сделала. Семья уже давно покинула Иерихон. Некоторые переехали в Европу и оказались здесь, в Шёнефельде, другие отправились в ещё одно поселение, где они были среди своих, речь идёт о поселении Белара.

— Белара? — удивилась я. — Поселение в пустыне?

— Ты его знаешь, это хорошо, — сразу сказала Нурия.

— Я слышала о нём, — ответила я. — Сама я ещё там не была.

— Ничего страшного. Я знаю, что ты хочешь уехать из Шёнефельде, потому что всё здесь напоминает тебе об Адаме, поэтому ты нужна мне в Беларе. Ты будешь искать эликсир там. Я не могу вести интенсивные исследования одновременно во всех местах.

— Да, — сказала я. — Звучит неплохо.

— Ты не можешь исчезнуть полностью, — серьёзно сказала Нурия. — Нам нужно сохранять видимость нормальной жизни, но наряду с лекциями, есть достаточно времени, чтобы вести расследования в другом месте. Я буду отслеживать след здесь в Шёнефельде, а ты отправишься в Белару. А потом мы сможем вместе подытожить, что нашли. Сейчас я работаю в городском архиве и просматриваю старые документы.

— Согласна, — сказала я. — Ты знаешь, как можно быстро попасть в Белару? Путешествовать каждый день после лекций в Африку будет невозможно даже с крыльями.

— Здесь у меня тоже есть решение, — сказала Нурия, и в её глазах появился решительный блеск. — Я долго искала семейные связи между Беларой и Шёнефельде. Если такая связь существует, то как правило, имеется дверь, которая их связывает. Обычно они незаконные. Но для нас это не имеет значения, нам нужно только подобраться к двери.

— Это наверняка можно устроить, я знаю многих людей в Шёнефельде.

— Хорошо, думаю, мы сможем найти дверь в доме Эвелин Гонден, — сказала Нурия.

— У госпожи Гонден есть дверь, ведущая в Белару? — удивилась я.

— Это всего лишь предположение, — пожала плечами Нурия.

— Конечно, — ответила я. — Но думаю, выяснить это наверняка, проблем не будет.

— Хорошо, Сельма, это будет твоё первое задание. Ты должна найти эту дверь и доступ в Белару. Когда ты попадёшь туда, я расскажу тебе, что нужно искать. Встретимся здесь снова завтра утром, и ты доложишь мне, чего достигла. У нас мало времени. Ты знаешь, что поставлено на карту.

— Всё, — кивнула я. — Что ты будешь делать, когда найдёшь эликсир? — спросила я, когда Нурия уже собралась уходить.

— Мне будет достаточно одной капли, чтобы спасти сына, и как только у меня будет эта капля, я вернусь домой и буду жить дальше.

Она нежно улыбнулась, и я могла себе представить, как где-то далеко лежит маленький мальчик в слишком большой кровати, с теми же тёмными локонами и теми же тёмными глазами, что у матери, которая хотела перевернуть весь мир, только чтобы спасти своего сына.

Сила Нурии, ее слова и указания давали мне поддержку. Все звучало логично, я продолжу учебу, буду выполнять свои задачи, а оставшееся время посвящу поискам Иерихонского эликсира. Я больше не буду думать о темной дыре, в которую затягивает отчаяние, а буду смотреть вперед.

Я последовала за Нурией, которая энергичным шагом вернулась во двор замка, и мы вместе пошли на лекцию профессора Хенгстенберг.

— Где ты была? — спросила Лиана, когда я села рядом с ней и Ширли.

— Разговаривала с Нурией, — ответила я.

В конце концов, я ведь только что зашла вместе с ней.

— Ага, — сказала Лиана и посмотрела вперед, когда в помещение вошла профессор Хенгстенберг и попросила тишины.

Я ждала, что Лиана заведет разговор об Адаме, но она молчала, и просто смотрела вперед и слушала профессора Хенгстенберг, которая начала рассказывать о подготовке к переходу Объединённого Магического Союза из монархии в демократию.

Казалось, никто не замечал, что произошло на самом деле, и я поняла, что мне нравится такое положение дел. Откинувшись назад, я начала обдумывать, как бы еще сегодня попасть в дом госпожи Гонден.

После обеда я уже знала, как это устроить. Я обнаружила в вестибюле Флавиуса Гондена, который разговаривал с Дульсой о том, что рассматривает возможность поменять специализацию, и может ли она порекомендовать землю у Нёлля. Его белокурые волосы были очень коротко подстрижены, и он, со своими светло-голубыми глазами и веснушками, всегда казался немного наивным.

— Привет, Флавиус, — сказала я, присоединяясь к ним. — Ты действительно хочешь уже сдаться?

— Не у всех всё получается так легко, как у тебя, — сказал он.

— Да ну, у тебя тоже ещё получится, — ободрила я. — Знаешь, я тут размышляла, поможет ли тебе, если я с тобой немного позанимаюсь?

— Определённо, — сказал Флавиус, посмотрев на меня с удивлением. Видимо он не ожидал такого предложения.

— Хорошо, тогда я загляну к вам в Гравийный переулок сегодня после обеда, часа в четыре, и мы повторим все упражнения, которые ты ещё не сдал.

— В Гравийный переулок? — удивился Флавиус.

Я колебалась. Кончено было бы проще, если бы мы встретились здесь, в Тенненбоде, но это не поможет моему делу. Мне нужно было попасть в дом в Гравийном переулке.

— Твоя бабушка ведь всё ещё печёт эти вкусные торты? — спросила я. — Я схожу по ним с ума.

— Ах вот оно что, — сказал он, и в его глазах вспыхнуло понимание. Видимо я была не первой, кому нравилась выпечка госпожи Гонден. Потом он рассмеялся. — Что до меня, можешь съесть хоть десять тортов, только помоги мне. Я предупрежу бабушку, что мы заглянем к ней.

— Спасибо, — я была довольна, и мы вместе с Флавиусом пошли на лекцию профессора Пфафф.

Флавиусу нужно было много наверстывать, я поняла это, когда во время лекции увидела, как сложно ему было сформировать филигранную бабочку. Его животные всё ещё выглядели грубыми и далеко не такими нежными и прозрачными, как представлял себя профессор Пфафф.

В конце концов, бабочку он ему простил, но настоял на остальных упражнениях, дополнительно к докладу, который мы должны были подготовить к пятнице и модели лягушки, которую мы тренировались делать на этой недели.