К настоящему времени она была уже довольно подвижна и весь день резвилась в своей маленькой пещере. Она даже уже в первый раз расправила крылья и стала очень ручной. Но не только я влюбилась в неё, весь Объединённый Магический Союз избрал Сесилию своим новым талисманом. Грегор Кёниг каждый день посылал новые фотографии в редакцию «Хроники короны», чтобы общественность могла участвовать в её развитии.

Когда я вошла во двор замка и снова увидела Тенненбоде, меня охватило лёгкое чувство. Небо над нами было синим, и хотя в нём ещё содержалась темнота ночи, я знала, что этот день будет солнечным.

— Опять начинаются будни, — вздохнула Лиана и подняла оба своих чемодана на последнюю ступеньку.

— Ты даже не представляешь, как я рад, снова быть здесь, — устало вздохнул Лоренц.

— Пора тебе уже наконец прекратить работать, — возмущенно сказала Лиана, повторяя, что Лоренц должен думать о своем здоровье и не работать каждую ночь, если хочет дожить до тридцати.

— Я знаю, — терпеливо вздыхал Лоренц, пока мы направлялись к входной двери.

— Но что мне делать? Сенаторы прямо-таки приказали, чтобы я организовал эти вечеринки. Они передавали меня из рук в руки, — он в театральном жесте приложил руку ко лбу и страдальчески вздохнул. — Меня использовали, как хотели, но теперь с этим покончено. Если кто-то ещё захочет меня заказать, я буду умолять профессора Эспендорм о помощи, и пусть господа сенаторы обломают себе об неё зубы.

— Ты просто слишком хорош, — сказала я. — И обнаружил рыночную нишу. А что будет делать Этьен, пока ты занят учёбой?

— Он хочет найти офисное помещение для нашего агентства и выполнить парочку небольших заказов без меня. Он бы хотел остаться в Шёнефельде и создать агентство здесь. Здесь живёт много магов, и мы им нужны. Если дела пойдут не слишком хорошо, он найдёт другую работу. У него есть диплом в пятом элементе. В принципе, он может сам выбирать, за какую работу взяться. У него есть предложение из палаты сенаторов, и некоторые научные институты спрашивали его. Рекламное агентство в Берлине также выразило интерес, они хотят кого-то, кто сможет создать отдел магической рекламы, но для этого он определённо слишком квалифицирован.

— Ничего себе! — сказала я. — Звучит так, будто это того стоит, закончить пятый год обучения.

— Ещё как, — вздохнула Лиана. — Но это ещё один дополнительный год лекций и семинаров, профессоров и расписаний. Думаю, уж лучше я стану аниматором на островах Гиннинг. С меня вполне достаточно четырёх лет, и я буду рада, когда получу диплом.

— Ты можешь уже протестировать свою пригодность на аниматора во время выборов, потому что их, из-за политической ситуации, действительно перенесли на более ранний срок, — процитировала я сегодняшний заголовок «Хроники короны».

— Но всего на одну неделю, — ответила Лиана. — Это просто смешно.

— Прежде всего это смешно потому, что Адам сказал, адмирал и гномы уже давно договорились не начинать пока войну, — ответила я, открывая входную дверь.

Я быстро посмотрела наверх. Фасад Теннебоде не изменился. Жестокие сцены побоищ не потеряли своего ужаса, хотя я уже много раз проходила мимо них.

Я подумала о том, как уже моя бабушка стояли перед этими сценами и снова меня охватило любопытство, как ей удалось отыскать книгу из Монато. Может она нашла потомка Эринна? Но во все те часы, что мы тренировались, она не обмолвилась ни словом. Наверное, придётся подождать, пока она будет готова рассказать больше.

— Скажи Лоренц, ты говорил с Константином Кронвортом? — спросила я, когда мы входили в большой вестибюль.

— Нет, дорогая, — простонал Лоренц. Казалось, он только что вспомнил об услуге, о которой я его просила. — Я сделаю это, как только посплю хотя бы пять часов подряд. Я уже говорил, как счастлив, что вернулся сюда?

— Да, — вздохнула Ширли. — Уже десять раз, пока мы поднимались по лестнице, и по меньшей мере столько же раз упомянул о том, как сильно ты радуешься, что у тебя снова будет отдельная спальня и что тебе больше не придётся спать на диване, потому что от него у тебя болит спина.

— Она и болит, — подтвердил Лоренц, подняв вверх бровь.

— Может и так, — ответила Ширли. В её голосе слышалось раздражение, которое словно ледяной душ, напомнило мне начало семестра прошлого года. — Но ведь ты сам поселился у нас, поэтому нечего жаловаться. Мы ведь тебе не отель.

— Я бы мог спать и в офисе, если бы он у нас уже был, но так быстро в Шёнефельде не найти ничего подходящего, — оправдывался Лоренц.

— Ба! — возмутилась Ширли.

— Может ты устала так же, как Лоренц? — спросила я, разглядывая синяки под глазами Ширли, из-за которых она выглядела как голодный вампир.

— Возможно, — прорычала она. — С тех пор, как я вернулась в Шёнефельде, мне приходится пахать двойную смену в «Гостиной Шёнефельде». Может я и спала не так много, но эй, мы молоды, мне нужны деньги, а отдохнуть я смогу, когда буду мёртвой, — сказав это, Ширли повернула направо и направилась к лестнице, ведущей к жилой башне.

— Подождите, — крикнул высокий женский голос, и словно неоткуда появилась мадам Виллоури, спешащая к нам. Она была маленьким, пухлым человечком, а её волосы отливали красным в свете всходящего солнца. — Багаж с этого момента мы перевозим с помощью летающих тележек, — она указала на ряд тележек, припаркованных под лестницей, поэтому до этих пор я их не заметила.

— Палата сенаторов великодушно пожертвовала нам летающие тележки, поэтому теперь вы можете удобно транспортировать багаж наверх.

— Как любезно с их стороны.

Я быстро посмотрела в решительное лицо мадам Виллоури размышляя, имеет ли смысл спорить с ней о том, что будет намного быстрее, если мы возьмём наших два чемодана в руки и просто поднимемся наверх пешком. Нет, решила я, перед ней даже профессора стоят по стройки смирно, а это ведь что-то да значит.

Мы послушно сложили наши чемоданы на летающие тележки и последовали за тихо гудящими устройствами вверх по лестнице.

— Предвыборная компания в Теннебоде! — сказала я, когда заметила, что предвыборные мотивы, которые уже и так постоянно бросали нам в почтовые ящики и которые всё время печатались в «Хронике короны», даже здесь, в Тенненбоде, висели в аккуратных рамках на стенах лестничной площадки.

— Я больше не хочу ничего слышать о выборах.

Голос Лоренца звучал отчаянно, когда мы проходили мимо фотографий Ладислава Энде, Доминика Пфайффера, Патрика Грютцел и Корнелля Лилиенштейн. Проголосовать можно было ещё за этих четверых кандидатов, двое других сенаторов, в течение прошлой недели, отозвали свою кандидатуру, потому что, вероятно, реально оценили свои шансы и знали, что не смогут выиграть у человека, который заказал реконструкцию целой улицы. Его сегодняшнее предвыборное обещание состояло в том, чтобы переместить часть администрации из Берлина обратно в Шёнефельде. Этим он окончательно завоевал сердца магов из Шёнефельде.

— Осталось всего три недели, — успокоила я. — Потом всё закончится.

— Именно, — решительно сказала Лиана, заходя в общую комнату нашей жилой башни.

Разноцветные диваны были распределены по комнате, как в хорошем клубе, и повсюду свободными группками, тихо разговаривая, сидели или стояли студенты. У нас было ещё пол часа, потом профессор Эспендорм будет ждать нас в вестибюле, и я услышала, как Томас Кекуле и Флавиус Гонден спекулируют о том, какие новости хочет рассказать нам профессор Эспендорм, которые не смогла выложить уже во время завтрака.

— И тогда я ожидаю, что адмирал уделит внимание более важным вопросам, а не только защите господ сенаторов, — продолжила Лиана.

— Ах, — внезапно раздался насмешливый голос со стороны, и я испуганно обернулась.

Темноволосая девушка подошла к нам. Её довольное красивые черты лица портил непропорционально большой нос.

— Скара, — сказала я, даже не пытаясь сдержать ненависть в голосе. — Тебя этим летом не поразила молния? Как жаль.