Она положила руку на грудь.

— Я — это я. Но я знаю, что вы имеете ввиду, серж… сэр Хавальд. Оглядываясь назад, я знаю, что была другой. Меня коснулась фея. Но теперь я — это я, я сама, и это правильно, — она серьёзно посмотрела на меня. — Я ощущаю себя так, как должна. Понимаете?

— Да, — сказал я, действительно понимая.

Я обменялся взглядом с Лиандрой.

Варош проверил лёд ногой и обернулся ко мне. Он сделал неопределённый жест рукой в знак того, что не уверен, выдержит ли лёд наш вес.

— Пропустите меня, — резко сказала Зокора.

Она подошла к краю льда и поднялась на несколько дюймов в воздух. Я посмотрел на своих людей — теперь они были моими людьми — некоторые выглядели удивлённо, другие — равнодушно.

Словно тень, Зокора скользила над льдом, и когда я моргнул, она исчезла. Через некоторое время она снова появилась, возникла из тёмной тени прямо перед мной, и Искоренитель душ был уже в моей руке, прежде чем я узнал её глаза.

— Позаботься о том, чтобы не порезаться самому, — сказала она и улыбнулась своей кровавой улыбкой. — Они пересекли озеро на лодке, — продолжила она. — Она лежит вон там, сломанная. Озеро мёрзлое ещё недолго, обычно на нём нет льда. Балльтазар после того, как они пересекли его, поспособствовал этому с помощью магии.

— Ледяное заклинание.

— Там, на другой стороне, в стене есть тяжёлая, каменная дверь. Работа гномов. Очень старая, — она зловеще улыбнулась. — С прямым вызовом моей расе, проваливать в самую глубокую преисподнюю. Без пива. Мы ещё никогда не жаловали друг друга, гномы и тёмные эльфы.

Кто-то тихо рассмеялся, я тоже улыбнулся. Зокора приподняла вверх бровь.

— Итак, что нам делать? Лёд нас выдержит? — спросил я.

— Нет, — ответила Зокора. — Он намеренно сделал его таким тонким, чтобы мы потерпели неудачу.

— Я знаю один метод, — сказал Симон, шахтёр.

Я вопросительно посмотрел на него.

— Иногда, внутри горы, мы тоже наталкиваемся на такие замёрзшие озёра. Но если не идти по нему, а лечь, то ощущение такое, будто лёд в три раза крепче. Прежде всего, если быстро двигаешься.

— Не думаю, что мы будем двигаться быстро, ползя по льду, — возразил я.

— И это было бы ошибкой. С железными укреплениями на локтях мы поцарапаем лёд, и он под нами сломается. Нет. Мы ляжем на спину, на ниши дублёнки, и кто-нибудь потянет нас как можно быстрее на другую сторону.

— А если лёд сломается, мы утонем, — заметил Янош.

— Да, — серьёзно кивнул Симон. — Тогда мы утонем.

— Как быстро вы сможете нас тянуть, Зокора? — спросил я тёмного эльфа.

— Достаточно быстро. Но сначала только одного. Под каменной дверью есть узкий выступ, там едва хватит места для одного человека. А дверь заперта.

— Тогда пустите меня, — сказал Варош позади. — Двери — это мой конёк.

— С каких пор? — удивился Палус.

Варош улыбнулся.

— Микаиль был в этом сведущ.

— Ты можешь его спросить? — послышался удивлённый голос из рядов других соратников.

— Нет, но… но что-то внутри подсказывает мне.

— Я знаю, что он имеет ввиду, — вмешалась Зиглинда.

— Охотно в это верю, — ответил я. — Хорошо. Варош пойдёт первым, мы последуем за ним, как только он откроет дверь.

Мы наблюдали за тем, как Варош лёг возле берега на землю, тщательно завернувшись в свою дублёнку. Над головой он протянул кусок верёвки, и Зокора схватив её, без дальнейших колебаний помчалась вперёд, даже Варош был настолько удивлён, что чуть не выпустил верёвку из рук. Он резко дёрнулся вперёд и заскользив по льду, с тихим шелестом исчез в темноте.

— Тьфу, — сказал Янош. — Не могу сказать, что мне это по душе. Лежать на спине, словно черепаха и быть таким же беспомощным.

— Если хотите, можете пойти стоя, — парировала Лиандра.

— И стоя утонуть, что вам, наверняка, понравилось бы, я знаю. Что ж, а вот я бы попытался пройти по краю. Может озеро можно обойти.

— Вы и там не добились бы никакого успеха, — произнёс Симон. — Вода в озере где-то втекает и вытекает. Там лёд будет тоньше, и там вы, наверняка, провалились бы.

— И всё же, мне не нравится лежать вот так на спине.

— Я похороню вас, положив лицом вниз, — предложила Лиандра.

— Прошу, только после того, как повесите! — ухмыльнулся Янош. — Что это было?

Мы все вздрогнули, когда с другой стороны льда раздался приглушённый крик. Варош. Потерять человека в самом начале было плохим предзнаменованием. Меня охватил озноб.

— Проклятье! — выругался Янош. — Парень как раз начал мне нравиться, он всегда так сердито на меня смотрел.

Остальные выглядели теперь ужасно обеспокоенными и тихо бормотали себе под нос. Тут и там я услышал молитву. Варош был хорошим человеком, я надеялся, что боги тоже его любили.

Прошла целая вечность, пока снова появилась Зокора.

— Хорошо, следующий, — только и сказала она.

— Это уж слишком! — возмутился Янош. — Могли бы, по крайней мере, сказать, как он умер!

— Как кто умер? — спросила Зокора, в замешательстве разглядывая наши лица.

— Варош! — тихо объяснила Лиандра. — Мы слышали его крик.

— Ах это, — сказала Зокора. — Он просто немного испугался.

Мы все с облегчением выдохнули.

— Что его так напугало? — спросил кто-то, но Зокора не ответила.

— Я пойду следующим, — сказал я, пока не передумал. — Я самый тяжёлый.

— Тогда вы здорово прибавили в весе, — возразил Янош.

— Да, — только сказал я, когда ложился на спину и взяв в руки Искоренителя душ, схватился за верёвку.

Зокора действительно долго не мешкала; не успел я взять верёвку в руку, а она уже помчалась вперёд.

Это было странное чувство. Свет от фонарей на берегу удалялся всё дальше, а я скользил в кажущуюся бесконечной темноту. Лёд шуршал под мехом моей дублёнки, это путешествие было почти беззвучным; если бы не ветер и дёрганье верёвки, я бы даже не замечал, что двигаюсь, таким гладким был лёд. Я испытал облегчение, когда над головой появился жёлтый свет, и я врезался в камень.

— Осторожно, — услышал я голос Вароша. — Вы лежите на выступе, не покидайте его, когда будите вставать.

Дверь отличалась от той, которую я ожидал: большое, в два роста человека, прямоугольное отверстие в скале, с двумя массивными каменными плитами в качестве дверных створок, в толщину почти такие же, как моё бедро. Одна была открыта и свисала прямо надо мной, и я поспешил отползти в сторону, хотя было маловероятно, что она упадёт на меня именно сейчас.

Я прошёл через дверь и неожиданно столкнулся с кровавой гримасой: заржавевший наконечник выступал из глазницы, передо мной с забора из стальных копей вертикально свисало тело.

— О боги! — вырвалось у меня.

— Я тоже ужасно испугался, когда дверь открылась, и я его увидел, — сказал Варош. Вот значит почему он кричал. — Но лучше он, чем мы. Ещё на одного меньше. Хм, где-то здесь должен быть рычаг…, - он возился рукой в отверстии в стене на высоте плеча. — Ах, вот. Что это такое? О…!

Его лицо задумчиво нахмурилось, он со свистом вдохнул, а затем очень медленно вытащил руку из дыры. Несмотря на холод, я внезапно увидел капли пота, образовавшиеся на его лбу.

— Что такое? — спросил я.

— Я почувствовал острую неровность… Думаю, это ловушка в ловушке, — ответил он на мой вопрос. — Не могли бы подать мне кусок верёвки, заканчивающуюся петлёй, сэр?

Я размотал одну длину своей верёвки, сделал петлю и молча протянул ему. Он просунул верёвку через отверстие, снова осторожно вытащил свою руку и потянул за верёвку.

Три вещи случились одновременно. Во-первых, копья вернулись в стену, затем тело упало на пол, а за ним последовала верёвка.

— Хм. Я так и думал, — сказал Варош и посмотрел на конец верёвки. — Начисто обрезана.

Отверстие, в которое он просовывал руку, теперь было закрыто камнем. Мы исследовали отверстие, затем он сделал глубокий вдох.

— Очень подлые, эти гномы, сэр.

— Да, — ответил я. — Очень.