– Это ты должна сердиться. Правда, Тарин. Тебя ведь из-за меня бросили в реку. И ты правильно сделала, что выбралась оттуда. Я бы никогда не стала злиться.

– О… Ладно.

– Тарин рассказала, какую шутку вы сыграли с принцем, – говорит Виви. Я вижу свое множащееся отражение в ее очках и Тарин рядом. – Неплохо, но теперь вам предстоит сделать кое-что похуже. У меня есть некоторые идеи.

– Нет! – горячо возражает Тарин. – Джуд ничего не нужно делать. Она просто расстроилась из-за Мадока и турнира. Если она не станет обращать на них внимания, то и они перестанут. Может, не сразу, но перестанут.

Прикусываю губу – думаю, Тарин обманывается.

– Забудь Мадока. Служить рыцарем в любом случае скучное занятие. – Виви одним махом разделывается с тем, к чему я стремилась и готовилась годами.

Вздыхаю. Досадно, конечно, но, с другой стороны, мне легче оттого, что она не придает большого значения тому, из-за чего я уже начала отчаиваться.

– Так что ты придумала? – обращаюсь я к Виви, потому что хочу поскорее закончить это обсуждение. – Пойдем в кино? Или посмотрим губную помаду? Ты ведь вроде бы обещала мне кофе.

– Я хочу познакомить вас с моей подругой, – говорит Виви, а я вспоминаю розоволосую девушку на фотографиях. – Она попросила меня переехать к ней…

– Сюда? – спрашиваю я, как будто есть какое- то другое место.

– В молл? – Виви видит что-то забавное в наших лицах и смеется. – Мы с ней встретимся здесь сегодня, но для жилья подыщем, наверно, что-то другое. Хизер не знает о существовании Фейриленда, так что и вы о нем не упоминайте, ладно?

Превращать крестовник в пони Виви научилась, когда нам с Тарин было лет десять. Через несколько дней мы втроем сбежали из дома Мадока. Возле заправочной станции Виви наложила чары на какую- то случайно встретившуюся женщину и убедила ее взять нас домой. До сих пор помню ее пустое, невыразительное лицо. Я пыталась ее рассмешить, но, как ни старалась, какие рожицы ни строила, ничего не действовало. Мы переночевали в ее доме, наевшись до тошноты мороженого. Я наплакалась и уснула, прижавшись к всхлипывающей Тарин.

На следующий день Виви нашла комнату с плитой в мотеле, и мы учились готовить макароны с сыром из пакета. Еще варили кофе, потому что помнили, как пахло им в нашем старом доме, смотрели телевизор и плавали в бассейне с другими остановившимися в мотеле детьми.

Меня от всего этого разве что не тошнило.

Мы с Тарин выдержали так две недели, а потом упросили Виви вернуть нас домой, в Фейриленд. Нам не хватало наших постелей, пищи, к которой мы привыкли, магии.

Думаю, это разбило Виви сердце, но мы вернулись. Что ни говори о Виви, в нужный момент она стояла за нас.

Наверно, мне не стоит удивляться, что оставаться навсегда наша старшая сестра не планировала.

– Ты почему нам не сказала? – возмущается Тарин.

– Вот и говорю. И уже сказала. – Виви ведет нас мимо магазинов с видеоиграми, ярких витрин с бикини и струящимися платьями макси, претцелей с сыром и прилавков с сияющими брильянтовыми сердечками, обещающими вечную любовь.

Рядом идут люди, группки подростков в свитерах, пожилые, держащиеся за руки пары.

– Надо было сказать раньше, – заявляет, подбоченясь, Тарин.

– Уверена, мой план приободрит вас, – говорит Виви. – Мы все возвращаемся в мир людей. Находим жилье вместе с Хизер. Джуд не придется беспокоиться из-за рыцарства, а Тарин не надо будет вешаться на какого-нибудь глупого мальчишку-фейри.

– А Хизер об этом твоем плане знает? – скептически спрашивает Тарин.

Виви с улыбкой качает головой.

– Ну конечно. – Я пытаюсь превратить все в шутку. – Вот только ничего такого, за что платят, я делать не умею; только мечом размахивать да загадки придумывать.

– Мир смертных – это мир, где мы выросли, – стоит на своем Виви и, вскочив на скамейку, идет по ней, словно актер по сцене. – Вот увидите, вы снова к нему привыкнете.

– Где ты выросла. – Ей было девять, когда нас забрали, и, разумеется, она помнит о людях намного больше, чем мы. И это несправедливо, потому из нас троих она единственная, кто знает магию.

– Но ведь фейри и дальше будут обращаться с вами как с мусором. – Виви соскакивает со скамейки прямо перед нами. Ее кошачьи глаза вспыхивают. Какая-то леди с детской коляской резко сворачивает, чтобы не налететь на нас.

– Что ты имеешь в виду? – Я отворачиваюсь от Виви и сосредотачиваюсь на узоре на керамической плитке под ногами.

– Ориана ведет себя так, как будто тот факт, что вы обе смертные, – это сюрприз, который сваливается на нее каждое утро. Мадок убил наших родителей. А еще есть те придурки в школе, о которых вы даже говорить боитесь.

– Я как раз и говорила об этих придурках. – Не хочу показать, как шокирована ее словами о наших родителях.

Виви ведет себя так, словно мы не помним, словно такое можно забыть. Так, будто это ее личная трагедия.

– И кажется, тебе это не понравилось, как они себя вели. – Виви чрезвычайно довольна собой. – Неужели ты действительно думала, что если станешь рыцарем, то все изменится к лучшему?

– Не знаю.

Виви поворачивается к Тарин.

– Ну а ты?

– Фейриленд – единственный мир, который мы знаем. – Тарин поднимает руку, предвосхищая возможное возражение. – Здесь у нас не было бы ничего. Ни балов, ни магии, ни…

– Что ж, а вот мне здесь нравится, – бросает, перебивая ее, Виви и направляется к магазину «Эппл стор».

Разумеется, мы уже обсуждали эту тему раньше. Виви считает нас дурочками, потому что мы не в состоянии сопротивляться энергии фейри и хотим и дальше оставаться в этом опасном месте. Может быть, проведя несколько лет, мы настолько испортились, что принимаем плохое за хорошее. А может, мы просто глупы, как глупы все те смертные, которые сохнут и чахнут без гоблинского фрукта. Или, может быть, это все неважно.

У входа в магазин какая-то девочка играет со своим телефоном. Нет, не какая-то девочка, а та самая девушка. Хизер – маленькая, с тусклыми розовыми волосами и смуглой кожей. На ней футболка с нанесенным вручную рисунком на груди. На пальцах – чернильные пятна. До меня вдруг доходит, что она, возможно, и рисует те комиксы, от которых не отрывается Виви.

Я уже начинаю присаживаться в реверансе, но вовремя вспоминаю, где мы находимся, и неловко протягиваю руку.

– Сестра Виви – Джуд. А это – Тарин.

Девушка пожимает мне руку. Ладонь у нее теплая, рукопожатие такое слабое, что почти и не ощущается.

Как интересно. Виви, изо всех сил старавшаяся ни в чем не походить на Мадока, в конце концов, как и Мадок в свое время, влюбилась в смертную девушку.

– Хизер, – говорит девушка. – Рада с вами познакомиться. Ви о своей семье почти никогда не рассказывает.

Тарин и я переглядываемся. Ви?

– Посидим или как? – Хизер кивает в сторону фуд-корта.

– Мне кое-кто должен кофе. – Я выразительно смотрю на Виви.

Делаем заказ, садимся, пьем. Хизер рассказывает, что учится в местном колледже на факультете искусств. Говорит о своем увлечении, комиксах и о музыкальной группе, в которой играет. Мы отбиваемся и уклоняемся от неудобных вопросов. Врем. Потом Виви поднимается и уходит с нашим подносом – отнести мусор, а Хизер спрашивает, первая ли она подружка Виви, с которой та позволила нам встретиться.

Тарин кивает.

– Наверно, это означает, что ты очень ей нравишься.

– Так что, я теперь смогу побывать у вас? Мои родители уже готовы купить Ви зубную щетку. Как же получилось, что я еще не познакомилась с вашими?

Я едва не расплескиваю свой мокко.

– А она рассказывала тебе о нашей семье?

Хизер вздыхает.

– Нет.

– Наш папа придерживается очень консервативных взглядов.

Какой-то парень с торчащими наподобие шипов волосами и бумажником с цепочкой бросает улыбку в моем направлении. Что ему надо? Представить не могу. Может, он знает Хизер? Она никак на него не реагирует. И я не улыбаюсь в ответ.