— Здравствуй, — сказал Джек.

Кромешник протянул ему руку.

— Ты не боишься? — спросил Джек, кивая в сторону опутанного инеем посоха.

Тогда Кромешник по-настоящему рассмеялся.

***

Джеку нравится смотреть, как покрываются инеем стекла новых городов. Раньше стекла делали крошечными, опасаясь, что из-за них тепло покинет дома зимой. Теперь в городах есть дома, состоящие целиком из стекла. Когда иней растекается по ним замысловатыми узорами, дома превращаются в картины. Джек рисует на них цветы, лес, крылья бабочек, фигуры животных. Иногда Кромешник приходит к нему, кладет на плечо руку, наклоняется к уху и шепчет:

— Хватит, Джек.

Когда он так делает, Джек иногда упрямится. Ему хочется закончить работу. Но когда он не слушает Кромешника, выходит только хуже. Стекло трескается, рушится сначала одна часть картины, потом — другая, и так вся работа, на которую Джек потратил утро, идет насмарку.

Поэтому чаще всего Джек отступает. Он поднимается в небо, чтобы выбрать новый город, новые стекла для своих узоров. Если по пути ему попадается дорога, он затевает новую игру. В воздух поднимаются снежные вихри, они летят прямо к черной полоске, рассекающей белоснежное покрывало, и стирают ее. Джеку нравится доводить работу до совершенства. Чтобы не было никаких зазоров, чтобы полотно снега на поверхности оставалось идеально ровным.

Заметив кроны деревьев, украшенные аккуратными белыми мазками, Джек опускается ниже и превращает застывшую хвою в белоснежные цветы. Он любит касаться ногами верхушек и смотреть, как расползается вниз ровная дорожка льда. Белый цвет стирает все плохое, что он способен разглядеть в замерзшем мире.

Иногда Кромешник опережает его:

— Джек, догоняй! — кричит он.

Джек отвлекается и летит следом. Догнать Кромешника тяжело — он быстрее мысли. И все же, разогнавшись как следует, Джек иногда может догнать его. Деревья гнутся под ними, метель сметает металлические башни, расставленные людьми вдали от городов.

— Тише, Джек, — улыбается Кромешник, хватая его за руки.

Джек знает, что Кромешнику больно. Любой, кто коснется его ладоней, тут же замерзнет. Но Кромешник не замерзает, потому что не верит в это — так он говорит. Чтобы пережить все кошмары людей, ему пришлось научиться не верить. И он не верит. Даже когда Джек тянется вперед и целует его, замораживая воздух. Даже когда касается ладонью шеи.

Иней осыпается с черной одежды Кромешника, не причиняя вреда.

— Тебе нужно поспать, — говорит Кромешник, кладет ладонь на голову Джека, и он попадает в пустоту. В место, где нет людей с их бесконечными жалобами, где нет Хранителей, объявивших охоту на него, где нет отвратительного тепла и мерзкой жары.

Только холод и тьма.