— Джедаи тоже…

— Я ненавижу отца, — продолжил Бен. — Я так сильно ненавижу его, что одного этого хватит, чтобы не называть меня джедаем. Но ты уже понял, что это не все.

— Значит, ты сит? — улыбнулся Люк, но это было ошибкой.

— Я — Бен Скайуокер, если тебе так хочется найти подходящее имя.

— Твоя фамилия…

— Скайуокер! — Бен повысил голос. — Я не хочу иметь ничего общего с этим мерзавцем.

— Он спас много людей, Бен, — возразил Люк.

— Попутно соблазнив мою мать, — Бен усмехнулся. — Разумеется. Ему ведь нужно было произвести впечатление на принцессу. Не хочу обсуждать их, всю свою жизнь я только и делал, что обсуждал их дела. Теперь они меня не касаются.

— Они твоя семья, Бен.

— Ты — моя семья, — глаза Бена пожелтели. Люк не заметил, когда Темная Сторона подступила к ним. Она заслоняла собой небо, так что не было видно ни звездочки. Она была повсюду. Единственное, что Люк видел в этой темноте — Бена с горящим глазами.

— Ты не знаешь меня, Бен, — Люк отступил на шаг, но позади была бездна, и поэтому он поспешно вернулся обратно.

— Я хочу узнать, — Бен сделал шаг вперед. Бездна подчинялась ему, он мог перемещаться над ней, выстраивая невидимый мост. Он действительно многое понял о Темной Стороне.

— Бен, ты просто напридумывал себе…

Бен замер в шаге от Люка. Ладонь племянника вытянулась, и Люк понял, что перестал контролировать ситуацию, когда рукоять его светового меча оказалась в этой ладони.

— Ты ненавидишь Слоана, — сказал Бен. — Когда ты споришь с ним, твои пальцы скользят вдоль рукояти.

При помощи Силы Бен поднял рукоятку в воздух — она замерла между ними.

— Для тебя это не просто оружие. Воспоминание. Меч, который был с тобой, когда умер Дарт Вейдер. Пальцы сжимаются, когда ты рассказываешь о Темной Стороне. Ты хватаешься за эту игрушку, как будто она может удержать тебя. Один глаз видит чуть лучше другого, если тебе нужно прицелиться, сначала ты прищуриваешь правый, а уже потом уточняешь расстояние при помощи Силы. Тебе снятся плохие сны. Чаще всего в них ты видишь отца, но иногда — приемных родителей. Ты винишь себя в их смерти. Мне продолжить?

Люк подставил руку, рукоять меча послушно упала на ладонь. Бен передал ему эстафетную палочку.

— Разве проблем недостаточно? — спросил Люк. — Первый Орден, наследие Вейдера, твоя странная семья, с которой у тебя так много связано. Неужели ты хочешь еще больше проблем?

— Я не делал ничего специально, — ответил Бен. — Если бы я мог перестать чувствовать, я сделал бы это еще в детстве. Но Сила, похоже, не дает такой власти. Ведь Темная Сторона еще хуже, правда? Она усиливает чувства.

— Так ты поэтому, — Люк в ужасе отступил. Чудовищная догадка посетила его. Он понял, что племянник изо всех сил цеплялся за Свет по единственной стоящей причине — чтобы хоть немного контролировать чувства.

Бездна с готовностью распахнулась за его спиной, и он почувствовал, что падает. Его удержала рука Бена. Племянник держал так крепко, что в его способностях управлять этой частью Силы не оставалось сомнений.

— Прекрати, — попросил Люк. — Зачем ты делаешь это?

— Делаю? — удивился Бен, подтягивая Люка ближе, чтобы он смог встать на твердую поверхность. — Я ничего не делаю.

— Но кто тогда…

Под его ногами разверзлась пропасть. Он попытался ухватиться за Бена, но ничего не вышло. Племянник смотрел на него сверху вниз, провожая взглядом. Его фигура удалялась. Люк моргнул. Он стоял перед Беном.

— Мне нехорошо, — сказал он.

— Ты говоришь о темноте? — спросил Бен.

— Да! — радовало уже то, что племянник тоже видел наваждение.

— Я не делал этого, — ответил Бен. — Темнота была твоей. Просто декорация. Отсутствие света. Вокруг ночь — нет ничего проще. Тебя это так пугает?

Люк убедился, что вокруг них обычная земля и устало сел.

— Знаешь, от чего, на самом деле, я защищаю Новую Республику? — спросил он.

— От самого себя, — ответил Бен, усаживаясь рядом. — Я делал то же самое для своей семьи. Но отец все равно ушел. А мать все равно плакала. Ничего хорошего это не приносит.

— Но если я только попытаюсь, — Люк закрыл глаза грязной ладонью, от пыли потекли слезы.

— Твой отец помнил, кто ты такой, даже когда был на Темной Стороне. Он верил в тебя до последнего. Обратившись к Темной Стороне, ты не забудешь, кто твоя сестра. Ты не забудешь лучшего друга. Меня. Все это останется.

— Откуда ты знаешь?

На него смотрели два ярко-желтых глаза:

— Прости. Я подвел тебя.

— Почему я не чувствую этого?

— Ты умеешь не чувствовать, в отличие от всей семьи, — Бен хитро улыбнулся. — Думаю, в этом твой секрет.

— Не чувствовать? Как это?

— Дай руку, — Бен вытянул свою. — Я обещаю, что не сделаю ничего, что связано с Темной Стороной.

Как во сне, Люк положил ладонь поверх ладони племянника.

— Теперь вдохни и закрой глаза.

От ладони к руке потекли теплые искры. Он уже чувствовал подобное, но раньше это был страх. Теперь Бен передавал ему совсем другое: неуверенность, любопытство, восхищение, надежду, обожание. Страсть. Они сплелись воедино и оставили в груди Люка чувство смутной уверенности, что все будет хорошо.

— Это я чувствую прямо сейчас, — сказал Бен, осторожно убирая руку. Люк понял, что с ним обращаются как со слепым котенком, и это разозлило его.

Он должен был учить Бена. Не наоборот.

— Я чувствую, — в порыве злости сказал Люк.

— Нет, — Бен печально и мудро покачал головой.

Люк вскочил на ноги и навис над ним, указывая пальцем прямо в лицо.

— Не рассказывай мне, кто я такой. Ты понятия не имеешь.

Темная бездна вокруг развернулась так быстро, словно всегда была тут. Люк больше не боялся ее, он знал, что бездна иллюзорна и сделает все, что он захочет. Это было похоже на детскую игру в фигурки из теней. Только его тени действительно складывались в фигурки.

— Тебе не пришлось делать выбор между сестрой и отцом, Бен. Между родственниками, о существовании которых ты узнал всего несколько месяцев назад. Ты хотя бы представляешь себе, что он предложил мне? Мне, бедному простофиле с Татуина, который мечтал о карьере пилота. Верхом моих желаний тогда было управлять истребителем. Он предложил мне все истребители в мире, Бен.

— Ты можешь взять их, если захочешь, — речь не произвела на Бена никакого впечатления, он безразлично пожал плечами. — Ты хочешь убедить меня в том, что с тех пор ничего не изменилось? Ты тот же человек? Почему же тогда у тебя дрожат пальцы?

Люк посмотрел на металлическую руку, но пальцы на ней не двигались.

— Нет, на другой, — усмехнулся Бен.

Он был прав — пальцы дрожали так сильно, что даже сжав их в кулак, Люк не избавился от дрожи.

— Ты говоришь, я не знаю тебя. Я знаю. Ты сам не знаешь себя.

— Прекрати делать вид, что лучше разбираешься в этом, — с угрозой процедил Люк, оставаясь на ногах. Рука перестала дрожать. — Все, кого ты любил, избегали тебя. Боялись тебя. И теперь ты растерян. Так растерян, что боишься встать. Боишься, что я тебя оттолкну.

Бен помрачнел. Он не стал подниматься, но смотрел с вызовом.

— Я тебя не боюсь, — продолжил Люк. — Ты не знал Вейдера. Я — знал. Когда нужно будет бояться, я пойму. Ты слишком мало знаешь. И не умеешь ничего, что могло бы по-настоящему напугать меня. Если будет нужно, я удержу тебя здесь силой. Ты думаешь, я вечно улыбающийся постаревший джедай, над которым можно посмеяться?!

Он не понимал источник собственного гнева. Ненависть текла ручьями со всех сторон. На Бена Кеноби, который отнял его у настоящего отца и отдал бедным жителям Татуина, едва справлявшимся с фермой. На Лею, которая игнорировала его, считала помехой и до последнего не верила, что он справится с великим Вейдером. На Хана, который исчез, как только закончились интересные приключения. На подхалимов в Сенате, которые звали Люка, когда дела шли плохо, и слышать не хотели о финансировании Нового Ордена, как только он разбирался с их проблемами. На новых учеников, упрямых, недоверчивых, совершенно лишенных таланта Бена. Тянущих его вниз. На Слоана, на вечно лезущего со своими…