"Беззаботная, активная молодость. Гитары, ансамбли и дискотеки. Мотоцикл, скорость и ветер. Афганистан и ранение".

Ни на мгновение не сожалел о сделанном, лучше умереть со спокойной совестью, чем до конца жизни мучиться в раскаяниях. Но всё же всплывал один и тот же вечный вопрос: "Почему, почему так со мной произошло?". Именно это натолкнёт меня потом на духовный поиск.

...С трудом нашло меня первое письмо из Афганистана. Ребята сообщали, что в тот день колонне с двумя тяжелоранеными удалось выйти из-под огня. Мина, которую я разминировал, была двойной, миной-ловушкой, ставили её на неизвлекаемость. Верхняя, по неизвестной причине, так и не взорвалась. Благодаря этой случайности я остался жив.

Энди спустя два месяца подорвалась на мине и погибла.

Снова один, скрываюсь от людей в маленькой комнате. Снова - свернувшись калачиком и уткнувшись в измятую подушку.

"Ушёл самый преданный друг.

Ну почему так?

Прикрывая других, мы не смогли уберечься".

"Прячась от сходящего с гор ночного холода, мы спали в одном окопе. Я стелил на землю два бронежилета, вместо подушки клал себе под голову кепку и подсумок с четырьмя магазинами. Правая рука покоилась на автомате, левой пытался смягчить лежанку для головы. Согревая друг друга тёплыми спинами, таясь от утреннего тумана, укрывались одной на двоих плащ-палаткой".

Дни и ночи мои перепутались, сплелись в один невыносимо давящий, бесконечно тягучий клубок воспоминаний. Не успев закончиться, мысль закручивалась вновь и неизбежно упиралась в одно и то же - в роковой взрыв. Приходили друзья и знакомые, старались помочь, но внутренний огонь угасал. "Не тот пропал, кто в беду попал, а тот, кто духом пал...".

Последней каплей, которой было суждено либо раздавить меня окончательно, либо наоборот, послужили слова родственников второго колена.

"Лучше б он погиб...". Таков был их приговор.

Жизнь моя была ещё не длинна, но, учитывая последние события, уже и не коротка. Никогда от боли душевной или физической не стонал и не плакал. А здесь беззвучные слёзы, подталкивая друг друга, двинулись сами собой. От обиды внутри что-то рухнуло и сломалось. Земля поплыла, руки, плечи и голова опустились.

В экстремальных ситуациях у человека иногда случается ступор или истерика. Выводят из штопора пощёчиной, а если это мужик, то ударом по морде.

Неожиданно, откуда я ждал меньше всего, я его получил. Подскочив с кресла, не помня себя, ломая пальцы, метался по комнате из угла в угол. Гнев захлестнул каждую клеточку, всё пылало внутри.

"Пощёчина" сработала, за что спустя много лет я буду родственникам благодарен. Хотя твёрдо убеждён, что и словом можно добить человека.

"Не рано ли вы меня в ящик заталкиваете? - говорил сам с собой. -

Ну ничего, весна покажет, когда снег сойдёт, кто где нагадил!"... Бойцовская злость овладела сердцем надолго.

Пришло осознание, что дальше так жить невозможно. Сгорю, сожгу себя воспоминаниями.

"Но что же делать, с чего начинать? Надо переключить мозг на что-то другое, чем-то заняться. Выходить в люди". Уставшая рука подняла телефонную трубку. Указательный палец, неуверенно двигаясь по диску, отсчитывая цифры, набирал нужный номер.

Глава 8

...они воспарили над нами над всеми,

два солнечных блика,

две нежные тени...

Активисты Изобильненского РК комсомола привезли спортивные тренажёры. Я впрягся в них, сжигая зло, тоску и обиду .

Медикаментозное лечение обязательно на первом этапе выхода из посттравматического шока. Однако жить и работать на спекулянта Аптекаря - это не есть хорошо. Кипу лекарств, выписанных врачами, спустил в унитаз и, чтобы не возвращались, смыл дважды. Духовный путь гораздо надёжней и одновременно трудней.

У людей в белых халатах заданный мною вопрос всегда вызывал возмущение и недоумение: "Скажите, пожалуйста, можно ли мне выполнять стойку на голове?".

"Вы что, с такой черепно-мозговой травмой - ни в коем случае!".

К тому времени я уже практиковал сиршасану, применяю её и по сей день (вовремя Руслан Константинович рассмотрел во мне ищущего и бросил в благодатную почву духовные зёрна).

Много отзывчивых и душевных людей на Земле, на которых мне по жизни везло. Каждый добрый поступок останется со мной навсегда.

День теперь начинался иначе. Утром раздавался звонок в дверь, и, пока ротозеи спят, - плечо в плечо, нога в ногу бежали с Андрюхой вокруг посёлка. Спустившись у кинотеатра к воде, заплывали в водохранилище. А затем, как до армии, на школьной спортплощадке переходили от перекладины к брусьям. Бегал я всегда босиком. Почувствовал, что так надо организму, и не ошибся. Стопы горели огнём, часто сбивал их в кровь и вгонял занозы, но упрямо стоял на своём.

Пошли осенние дожди, затем настали заморозки, лёг снег, но форма одежды оставалась неизменной.

По свежему пушистому снегу бежалось легко и мягко. Оторвавшись от обжигающего дорожного покрова, сжимал и разжимал пальцы ног для сугрева. Тело от мороза и сильного снега горело огнём. Снежинки, приятно покалывая, ударялись в слегка онемевшую кожу, сползали, уступая место вновь прилетевшим.

Уверенно двигался вдоль набережной, и душу с телом согревала мысль - где-то там, совсем рядом, по левую руку, гостили, пережидая холода, белые лебеди. Канал, пронизав турбины ГРЭС, возвращался в водоём тёплой водой. Спокойные и несуетливые птицы, не подавая голоса, притягивали к себе людей своей красотой и особым статным величием, удивительное зрелище прославило залив на всю округу...

С тёмных очков растаявшие снежинки капельками стекали на лицо.

"Надо придумать очистительные щётки для окуляров...", - смахивая мокрый снег, ползший по щекам, бросил шутку дружку.

"На тебя вон бабуся смотрит и крестится. Ещё бы, она в шубе и в шапке, а ты в спортивных трусах и в солнцезащитных очках, да в такой снегопад".

Результат наших пробежек не заставил себя долго ждать. Вскоре сон улучшился, нервы медленно успокаивались, общее состояние укреплялось и, самое главное, появилось желание жить.

Пришла весна, и не только. В комнате тихо играла музыка, виниловая пластинка, медленно вращаясь, создавала уют и покой. Переливаясь ярким разноцветьем в такт мелодии, на стене сияла смастерённая ещё до армии цветомузыкальная установка. Воспоминание об Афганистане делили на двоих. С Валерой мы были знакомы не первую пятилетку. Новость о моём ранении в те зимние дни настигла его на больничной койке. Ошеломлённый известием, он сбежал через окно второго этажа из районной больницы и на попутках тридцать километров ехал ко мне.

Под тихую мелодию память рисовала Ишкашимский уезд, армейская операция тогда собрала не одну сотню бойцов из близлежащих провинций. Однако пересечься нашим с Валерой путям на чужбине было не суждено. Жаль, угостил бы водилу БТРа яблочками из кишлака.

В разговор вклинился звонок в дверь, в квартиру ворвалось синхронное:

"Здравствуйте!".

По весеннему весёлые девчачьи голоса эхом зазвенели в подъезде.

"Нам поручили поздравить вас с майскими праздниками!".

В этот момент в открытую дверь, на лестничный пролёт, из квартиры пулей вылетел сиамский котёнок.

"Ой, какой красивый! А как его зовут?", - восторженно воскликнули гости.

"Маркиз. Его морская душа жаждет свободы, ловите его, девчата, и вместе с ним входите".

"А где вы такого красавчика взяли?", - сидя в креслах, тиская голубоглазого своенравного сиамца, спрашивали школьницы.