До приёмной профессора гостей проводил молодой охранник в строгом, чёрном костюме. Под пиджаком угадывался пистолет. Секретарь пригласила в кабинет. В апартаментах светила медицины почти физически ощущалась небывалая концентрация бодрости, оптимизма, жизнелюбия и радости. На компанию это подействовало подобно вспышке. Постепенно они пришли в себя и начали различать отдельные детали окружающего пространства.

   Помещение оказалось неожиданно большим. Справа от входа стоял массивный стол. На нём, на самом краю, покоилась вычурная статуэтка очень похожая на вирус полиомиелита, под ней красовалась ажурная надпись, выполненная готическим шрифтом. За статуэткой раскинулось громоздкое сооружение селектора с множеством кнопок и клавиш. Чуть отступя от чуда внутренней связи, сверкала и переливалась идеальная лысина господина Крулье. Слева от входа сиял умытыми стёклами витраж во всю стену. Напротив располагался уютный кожаный диван. Над ним красовался почти подлинник - картина Казимира Малевича " Чёрный квадрат ".

   Профессор, словно его кольнули шилом пониже спины, вскочил с места, и тут же концентрация бодрости стала почти невыносимой. Мировое светило оказалось маленьким ртутным шариком. Оно, неуловимо выкатилось из-за стола и, полыхая радостной улыбкой, бросилось к доктору Перкинсу. Вилли подивился выкрутасам судьбы. Эти двое ничем не походили друг на друга. Полная противоположности во всём.

   - А- а!.. Старина!.. - профессор с такой силой принялся трясти руку белого рыцаря, словно хотел оторвать. - Бесконечно, бесконечно рад! Просто слов нет, до чего ты осчастливил меня! - и посетителям. - Простите, господа, просто мы долго не виделись с Пронырой.

   Высокие гости чинно уселись на диван, а кладезь медицинской мудрости продолжал порхать вокруг несчастного доктора, который судорожно пытался придать своему бескровному, не ведающему, что такое эмоция, лицу некоторое подобие улыбки. Но из благой затеи ничего хорошего не получилось. С таким же успехом можно было заставить улыбаться черепаху.

   - Почему ты меня совсем забыл? - извиваясь от обиды всем телом, жаловался профессор. - Вот Джексон изредка заглядывает, Кроу звонит, правда редко. Фон Кубикин посылает весточки по электронной почте, а ты вечно где-то прячешься. Не хорошо, не хорошо!

   Хозяин кабинета подарил гостям лучезарную улыбку и укатился за стол, но вдруг материализовался перед Лабером.

   - Вы наш загадочный человек? - всплеснул он ручками от умиления. Светило смотрело на Гриза, как на новую игрушку. - Любопытно, загадочно, необъяснимо, - профессор появился возле селектора, что-то пропел и снова возник рядом с Вилли. - Значит, ничего не помните, ничего не знаете, ничего не понимаете, полностью загнаны в угол неразрешимыми вопросами. Я немного в курсе вашего дела. Несоответствия разительные. Таинственная операция по трансплантации, произведённая неведомо кем. Страшные шрамы, что появились в результате ужасной аварии. Сплошные загадки и таинственности.

   Лабер смотрел на Крулье словно кролик на питона. У него невольно похолодело внутри, противно защекотало в носу. Необъяснимый страх охватил пилота. Зря, ох зря он поддался на уговоры и согласился на визит в Центр...

   - Вот одного я никак не могу уяснить, почему ваше руководство обратилось в ФБР, а не к нам? Случай из области медицины. Вы же не предатель, не изменник и не шпион! Ох уж эти фобии и перестраховка! Ну да ладно. Вы уже здесь и это хорошо. Вот я вспоминаю аналогичный случай происшедший в 1977 году. Тогда разведка привезла к нам одного больного на голову человека, вы понимаете, это наш профиль. Между прочим, наш мозг - штука пре интереснейшая. Ели разобраться по большому счёту, то можно увидеть...

   - К сожалению, у нас мало времени, - кашлянул доктор. - Давай ближе к теме.

   - Мы к вашему сведению... - открыл было рот старший тип.

   - А вот вам я слова не давал, - оборвал его Крулье. - Хочу заметить особо - вы здесь находитесь в порядке исключения, по личной просьбе руководства из Вашингтона. Цените это и уважайте присутствующих. В ином случае мы продолжим без вас!

   В кабинет вошла крошечная, пухленькая, эдакая девочка с голубыми волосами, одетая в нежно-жёлтый брючный костюм и белые босоножки на высоком каблуке, женщина.

   - Прошу любить и жаловать - доктор Фани Сессон. Она проводит вас на место и даст необходимые пояснения. Это наш переводчик со специального - на нормальный язык. Желаю удачи. Я с вами не прощаюсь. До встречи, - профессор вылетел и кабинета подобно бомбе.

   Когда гости вышли из приёмной, то увидели только его спину в конце коридора. Халат развивался за учёным, словно бурка атакующего кавалериста.

   Посетители понесли ещё одну потерю. Вилли увели с собой два моло-дых человека. Остальных доктор Сессон пригласила в комнату для посетителей.

   - У нас не курят, - предупредила она ледяным тоном, когда увидела, что старший тип достал пачку сигарет. - Вот по этому монитору, - продолжила она, - Мы будем наблюдать за ходом обследования.

   - Извините, - вмешался старший тип, - мы не можем получить видеокассету с записью процедуры, чтобы, так сказать, на досуге детально просмотреть и обдумать?

   - Вынос любых материалов из здания Центра категорически запрещён, - бесконечно вежливо пояснила доктор Сессон. - Если вам потребуется, заказывайте пропуск, приходите и детально обдумывайте. Других вариантов нет.

   В глубине глаз старшего типа загорелись упрямые, злые огоньки.

   - Для нас вы можете сделать исключение, - приказным тоном объявил он. - Надеюсь, вам известно интересы какого ведомства я имею честь представлять?

   К большому разочарованию ведомства, воинственная речь его представителя не произвела никакого впечатления на крошечного доктора. По всей видимости, ей приходилось отказывать организациям и покруче.

   - Для нас не имеет принципиального значения, откуда вы прибыли, - спокойно сказала она. - Порядок есть порядок. Нарушать его не позволительно никому.

   - Скажите пожалуйста, - Ева явно хотела разрядить обстановку и поэтому спросила первое, что пришло в голову. - На сколько это опасно - сканирование?

   - Надеюсь, вам известен порядок обследования беременных женщин. Мы имеем возможность видеть плод, в состоянии определить пол зародыша, проследить за работой сердца, выявить возможные патологии. С мозгом, примерно, то же самое.

   - Как вы думаете, доктор, что мы там обнаружим?

   - Ничего особенного. Мозг не книга. Нам удастся выявить, если таковые имеют место, нейроблокировки, физиологические изменения, омертвения, закупорки, ну а дальнейшее решат наши знания и интуиция.

   - Получается, обследование только подтвердит, но не даст прямого ответа на наши предположения и не более того? - спросил старший тип. В нём ещё клокотала обида за ведомство.

   - Минутку терпения и мы всё увидим.

   - А какое оборудование вы используете? - поинтересовалась Ева.

   - Функциональный магнитно-резонансный томограф, со встроенным асинхронным преобразователем Ван Бейкена.

   - Спасибо, - поблагодарила Ева.

   - Пожалуйста, - ответила доктор Сессон.

   Засветился экран. На нём появилось изображение человеческого мозга. Разные области светились разными цветами. По бокам изображения бежали колонки цифр и слов.

   - Прошу внимания, - возвысила голос доктор. - Посмотрите на вот эту часть ярко - зелёного цвета.

   Белая стрелочка курсора уткнулась в требуемое место. Тут же на экране возник вертикальный разрез мозга. На зелёном фоне выделенного участка четко обозначилась алая клякса.

   - Мы видим, - пояснила Фани Сессон, - так называемый гиппокамп. В нём хранятся воспоминания. Цветная нашлёпка - блокировка. Попробуем выяснить, каким образом она установлена.

   Раздался лёгкий шелест клавиатуры. Под изображением появилась бе-гущая строка.

   - Предположительно - эмоциональная блокада, - сообщила доктор.