… Дьякон Андрей Кураев, совсем еще молодой автор, очень активно борется с «новыми интеллигентскими ересями» – Агни Йогой, антропо– и теософией, оккультными учениями. В целой серии уже изданных им объемистых книг основной пафос обличителя направлен, как ни странно, не против «бульварного оккультизма», замешанного на откровенной черной магии и наводнившего прилавки городов. Вызывает удивление, что столь талантливый и плодовитый автор уделяет так много внимания такому элитарному духовному учению, как Рериховское Учение Живой Этики, Агни Йоги, которое написано высоким эзоповским языком и явно не рассчитано на массы. Действительно, численность рериховских обществ даже в таких городах, как Москва и Петербург, и сейчас не выходит за пределы сотни человек. Чем же объяснить такие массированные усилия по дискредитации этого духовного направления, даже никогда не относимого к религиям и сектам, какие в последнее время делает не только Кураев, но и все руководство Русской Православной Церкви?

Книги дьякона Андрея Кураева представляют собой весьма своеобразное явление в православной литературе: автор проводит чрезвычайно широкий анализ не только и не столько рериховских источников, но и многочисленных богословских трудов, в том числе католических и пр. Как всякий последовательный рериховец, автор данных строк имеет обширные и самые добрые отношения с католиками, протестантами разных направлений, а также иудаистами, не говоря уже про восточные учения. Вердикт всех знакомых, принадлежащих к перечисленным конфессиям и не являющихся поклонниками учения Рерихов, по двухтомнику Кураева «Сатанизм для интеллигенции» был единодушным и неожиданным: книга написана не христианином[888], ярым противником любых направлений иудеохристианской традиции. Многие суждения автора несовместимы не только с саном священника, но и со званием христианина, служа ярким примером активного неприятия Учения Христа и злостного извращения этого Высокого Учения вплоть до приверженности антихристианству, т. е. сатанизму. При этом дьякон Кураев тенденциозно трактует даже известные эпизоды Библии.

Ярким примером является извращенное понимание Кураевым Апокалипсиса – Откровения святого Иоанна Богослова. Это, собственно, пробный камень, на котором можно проверить любого на истинность его христианской веры. Кураев пишет (Сатанизм для интеллегенции… Т.1. С.364): «Христианство – едва ли не единственное мировоззрение на земле, которое убеждено в неизбежности своего собственного исторического поражения (?! – О. С. ). Христианство возвестило одну из самых мрачных эсхатологий; оно предупредило, что в конце концов силам зла будет „дано… вести войну со святыми и победить их“ (Откр.13, 7). Евангелие обещает, что врата ада не смогут одолеть Церковь, что Церковь непобедима. Но „непобедимое“ не означает обязательно „победоносное“ (?! – О. С. ). В перспективе земной истории – не всемирно-историческое торжество Евангелия, но всемирное же владычество антихриста».

Комментарии здесь были бы излишни. Но необходимо восстановить попранную Кураевым чистоту строк и высокого смысла Откровения святого Иоанна, Имя Которого особенно свято для всякого агни йога, поскольку Оно тесно связано с Именем Грядущего Со Славою Великого Учителя, Давшего Учение Агни Йоги. Тем более что попытки замарать Его Высокое Имя в преддверии Его Прихода усиливаются чрезвычайно. Особенно прискорбно видеть такие попытки со стороны деятелей Православной Церкви – исторически берущей свое начало от апостола Иоанна.

Суть Апокалипсиса – непосредственное пророческое видение Иоанну хроники страшных последних времен нашего эона (эры, расы, «рода»), называемых в Агни Йоге Великой Битвой Сил Тьмы против Сил Света. В этой битве, как во всякой битве, имеют место эпизоды временного поражения войск Света и периоды очень краткого владычества на земле Сатаны, «князя мира сего» («царство зверя»): «и дана ему власть действовать сорок два месяца» (Откр.13, 5). Далее описывается собственно период правления «зверя», фрагмент из которого и цитирует Кураев, не замечая общего контекста. В главе 14 следуют провозвестие Ангела о скором Конце Правления Зверя, падении «Вавилона» – «Мировой Блудницы» – и полной победе Сил Света во главе с Сыном Божиим, который «называется Верный и Истинный, Который праведно судит и воинствует» (Откр.19, 11) и далее: «И схвачен был зверь и с ним лжепророк!… оба живые брошены в озеро огненное» (Откр.19, 20). После чего наступит Царство Божие на земле – правление Христа, Владыки Света. Описание Его побед заполняет девять из двадцати двух глав Откровения.

Но этого не заметил Андрей Кураев, утверждающий, как мы видели выше, что финалом истории будет полная и окончательная победа антихриста…

Напомню, что в моей книге было ясно сказано, что Пришествие Христа происходит уже за рамками собственно человеческой истории.

Восемь «дней» составляют круг времени. Первые шесть «дней» – это «дни», когда действовал Бог, создавая мироздание. Седьмой «день» – это «день» человеческой истории от первых действий Адама до последних действий людей. Это «день» нашей активности и нашей ответственности, и потому о нем говорится, что Бог «почил… от всех дел Своих» (Быт.2, 2). Восьмой «день» – «день невечерний», «день», который возвращается в вечность и преодолевает временность. «Времени уже не будет» (Откр.10, 6). В «восьмой день», когда тварь вернется в лоно Вечности (не растворившись в Боге, но усвоив себе Его Вечность, Его неразрушимость), будет создан Новый Иерусалим. Создан не людьми, а Богом: он нисходит «с неба» (Откр.21, 10), а не строится от земли. «И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет… И сказал Сидящий на престоле: се, творю все новое» (Откр.21, 1, 5). Это – День и Град, в которые нас вводят, которые нам даруют. Но тот отрезок времени, что был вверен нам, мы, к сожалению, успеем совершенно изгадить. Не тогда Иерусалим сойдет с небес, когда люди духовно усовершатся, а тогда, когда они окончательно обгадятся.

Это печальное пророчество не является все же последним и окончательно пессимистическим. Дело в том, что мы все же не одиноки в Бытии. Кроме людей, претендующих быть оккультными человекобогами, есть еще Бог, ставший Богочеловеком. Помните?

"…Все хорошо.

– Все?

– Все. Человек несчастлив потому, что не знает, что он счастлив; только потому. Это всё, всё! Кто узнает, тотчас сейчас станет счастлив, сию минуту. Эта свекровь умрет, а девочка останется – все хорошо. Я вдруг открыл.

– А кто с голоду умрет, а кто обидит и обесчестит девочку – это хорошо?

– Хорошо. И кто размозжит голову за ребенка, и то хорошо; и кто не размозжит, и то хорошо. Все хорошо, все. Если б они знали, что им хорошо, то им было бы хорошо, но пока они не знают, что им хорошо, то им будет нехорошо. Вот вся мысль, вся, больше нет никакой!

– Когда же вы узнали, что вы так счастливы?

– На прошлой неделе во вторник, нет, в среду, потому что уже была среда, ночью.

– По какому же поводу?

– Не помню, так; ходил по комнате… все равно… Я часы остановил, было тридцать семь минут третьего.

– В эмблему того, что время должно остановиться?

Кириллов промолчал.

– Они нехороши, – начал он вдруг опять, – потому что не знают, что они хороши. Когда узнают, то не будут насиловать девочку. Надо им узнать, что они хороши, и все тот час же станут хороши, все до единого.

– Вот вы узнали же, стало быть вы хороши?

– Я хорош.

– С этим я, впрочем, согласен, – нахмуренно пробормотал Ставрогин.

– Кто научит, что все хороши, тот мир закончит.

– Кто учил, Того распяли.

– Он придет, и имя ему человекобог.

– Богочеловек?

– Человекобог, в этом разница…" (Достоевский Ф. М. Бесы. // Собрание сочинений: в 10 т. М., 1957. Т.7. С.251 – 252).

У человекобогов все зависит только от них самих. В их мире нет Бога, нет Иного – и потому не от кого ждать помощи и спасения в условиях, когда человекобоги вдруг окажутся в ситуации, с которой им самим, несмотря на всю их самовлюбленность и бесконечную веру в самих себя, не справиться. Поэтому в их мире будет так много ненависти. Человек, обожествляющий лишь себя, с особой остротой будет переживать свои неудачи. А неудачи неизбежны в жизни любого человека (тем более такого, который строит свою жизнь без Бога).