А может, в другую сторону надо посмотреть с надеждой? Планы восстановления православной монархии лучше оставить Богу (ибо иначе как чудом оно не может быть), и не действовать вместо Него, и не вычислять сроков вместо Него. А самим начать делать то, что и в самом деле зависит от нас, – например, понудить себя к получению серьезного богословского образования. Сегодня ведь даже среди священников не более чем один из десяти имеет хотя бы семинарское образование. А вспомним слова святителя Филарета Московского: «Никому не позволено в христианстве быть вовсе неученым и оставаться невеждой. Сам Господь не нарек ли Себя Учителем и Своих последователей – учениками. Неужели это праздные имена, ничего не значащие? И зачем послал Господь в мир апостолов? Прежде всего учить все народы: „Шедше, научите вся языки…“ (см.: Мф.28, 19). Если ты не хочешь учить и вразумлять себя в христианстве, то ты не ученик и не последователь Христа, – не для тебя посланы апостолы, – ты не то, чем были все христиане с самого начала христианства; я не знаю, что ты такое и что с тобой будет».[868]
Мне кажется, что вместо того, чтобы выискивать пророчества и признаки грядущих крутых перемен, надо перейти к этике малых дел и просто делать то, что является твоим христианским долгом. Вспомним евангельскую заповедь: «Не заботьтесь о завтрашнем дне». Надо попробовать навести порядок в своей душе, а не тянуться к водочному стакану с очередным гаданьем: «Что же будет с Родиной и с нами?»… Лучший шаг к возрождению России – просто бойкот винно-водочных магазинов.
Для православных же людей первый шаг к защите России – не в торопливой спешке на митинг «протеста». Если вы сами изучите православное богословие, – то вам будет не нужен не только православный полицейский, вам будет не нужен и диакон Андрей Кураев. Вы сами тогда сможете отличить, где Православие, а где суррогат, и сумеете достойно ответить сектантам и защитить близких от сект.
Но уж больно характерен для нашего сегодняшнего умонастроения вот такой эпизод. Это было в одном из северных сибирских городов. Женщина, которая продает книжки в местном храме, посетовала на сектантов: «К нам в храм часто заходят протестанты и, конечно, они нападают на наши иконы. Бывает, что в храме я одна, – так они ко мне пристают со своими нападками. Я, как могу, защищаю наши иконы, – а они мне почему-то не верят. А я им рассказываю, что иконам мы кланяемся потому, что так Спаситель повелел. Ведь Христос Сам создал первую икону, когда плат со Своим ликом подарил царю Авгарю. А они мне заявляют, что в Библии об этом, дескать, ничего нет. Разве ж они правы? Как с ними спорить-то?» Смотрите: это ведь несомненно одна из самых сознательных и грамотных прихожанок – раз она приставлена к книжкам. Эти вопросы она слышит неоднократно. И она понимает, что от ее ответов зависят судьбы многих людей. И книжки-то нужные у нее под рукой. Но ей и в голову не пришло самой поискать нужную книгу, раскрыть ее и выучить оттуда несколько действительно библейских аргументов в защиту иконопочитания и Православия. Даже ради многих людей, которые к ней обращаются, она не соизволила потрудиться.
Вот эта наша лень-матушка, что прежде нас родилась, вот она-то нас и похоронит в конце концов.
Корр.: Как Вы считаете, возможен ли новый, Четвертый, Рим, если падение Москвы как Третьего Рима окончательное?
А. К.: «Рим» на церковном языке – это государство, которое не просто возглавляется православными правителями. «Рим» там, где эти правители осознают своим важнейшим долгом защиту Православия во всем мире. Если этот народ ощущает свое вселенское призвание, ощущает свою ответственность за судьбу мирового Православия, – что ж, Рим может быть там, где живет такой народ. Если такое сознание родится у грузин и их правителей, – значит, Тбилиси будет Четвертым Римом. Если оно сформируется на Украине – Киев станет Четвертым Римом. Если у сербов – Белград, если у румын – Бухарест. Теоретически такого поворота событий отрицать нельзя. Но совершится ли он? Это уже область пророчеств, а вы понимаете, что тут я предпочту замолчать.
Корр.: Но ведь период империй, кажется, закончился. Национальному же государству не под силу быть «Римом».
А. К.: Верно, только империя может быть Римом. Но время империй еще не прошло. На наших глазах Америка становится всемирной империей – хотя и не вполне в классической форме. Впрочем, в Римской империи видимость самостоятельных правительств и царств также сохранялась. Но каким бы великим Ирод ни казался своим иерусалимским льстецам, все равно он был лишь вассалом Рима. Так что империи есть и сейчас – вот только православной империи сегодня нет… Может быть, силы традиционно православных народов надломлены. В таком случае слово за миссионерами. Как некогда Кирилл и Мефодий спасли Православие, пойдя из умирающей Византии к варварским славянским племенам, так, может, завтра настанет наш черед посылать свои миссии в иные страны (хотя, по моему убеждению, наш черед настал «еще позавчера», но мы его проспали).
И быть может, всемирная американская империя когда-то станет православной. Во всяком случае, во втором веке надежда на христианизацию Римской империи казалась не менее безумной. А может, те храмы, что мы сейчас строим по Сибири, поспособствуют тому, что со временем китайцы (к которым – почти без сомнения – отойдут сибирские земли в следующем столетии) станут православными. Тогда трудолюбие и дисциплинированность китайцев обогатят вселенскую историю Православия тем, чем не смогли обогатить ее мы. Вспомните слова святителя Николая Японского, сказанные им о китайцах сто лет назад: «Вот народ-то будущего, – величайшего из всех судеб, достававшихся на долю других народов. Великий народ, и теперь бы могущий задавить весь свет, – а как он мирен! Негде жить ему, – а разве он подумал о завоевании Кохинхины, Сиама, Бирманы? Какой же другой народ на свете удержался бы? Из европейских ни об одном и представить себе этого нельзя»[869].
Толковых православных юношей я даже прошу всерьез подумать: стоит ли сразу идти в семинарию? Может быть, сначала следует получить университетское востоковедческое образование? Ведь в следующем веке нам предстоит встретиться уже не с Западом, а с Востоком. В Церкви должны быть люди, заранее готовые к этому. Речь, впрочем, идет не только о Китае и китайцах. Восточные религиозные идеи уже бродят в сознании многих русских обывателей. И поэтому для миссионерства в русской среде уже нужно знать историю и философию восточных религий.
Еще лет двадцать назад люди поражались, если встречали верующего физика: «Как, Вы физик и при этом христианин? Да как же это можно совместить? Ну-ка, поясните!» Точно также сегодня они изумляются, встречаясь с православными востоковедами: «Как? Вы знаете санскрит (китайский, японский…), Вы читаете первоисточники древних восточных учений, Вы знаете восточную мудрость и при этом являетесь не буддистом, а православным? Да разве в Православии есть что-то интересное? Ну-ка, расскажите!»
Так что тех юношей, у кого голова на месте, а в сердце горит желание служить Церкви, я порой прошу принести эту тяжелую жертву: сознательно погрузить себя в мир восточного магизма, оккультизма, язычества ради того, чтобы потом от этой тьмы защитить Россию. Никакие «миссионерские семинарии» тут не помогут. Надо сначала получить серьезное и именно востоковедческое образование – без этого в России следующего поколения миссионеры не смогут достучаться до людей, воспитанных на гороскопах, «мантрах» и «коанах». Миссионеры следующего века должны знать много больше моего – ведь и их оппоненты будут более начитанны в восточно-оккультных премудростях, нежели нынешние дилетанты вроде рериховцев. А я уже сейчас ощущаю, что ни МГУ, ни Академии мне не хватает: запас знаний должен быть большим, чем имеющийся у меня (у меня есть религиоведческое образование, но нет специально востоковедческого).
