- Ты вообще ничего не почувствовала?

- Я же не чувствую боли. Но это не означает, что мне не плохо, - она выделила каждое «не».  Моя уверенность, присущая мне в начале нашего перемещения стала испаряться, и я уже был готов впасть в панику. Насколько я знал, происходящее с твоим телом на Небе, не отражалось на твоем физическом состоянии в нашем мире. Ведь, по сути, наша форма здесь была лишь порождением нашего переместившегося сознания, пытающегося подстроиться под реалии другого мира. Мы неспособны воспринимать тело и сознание отдельно, оттого здесь мы и обличены в физическую оболочку, как и привыкли себя осознавать. Все это было на грани фантастики и философии, но другого объяснения я дать не мог. Тем не менее, даже если ей в реальности ничего не грозило, то, что происходило, было страшно, могло привести к нарушению ее психики, и я должен был ей как-то помочь.

- Я пока не могу объяснить, но ты и Небо видимо являетесь ядом друг для друга. Твое тело разъедается при соприкосновении с материей, но при этом твоя кровь ее разрушает. О черт, встань скорее с земли!

Она не стала сопротивляться, и я помог ей подняться. Лида крепко вцепилась мне в руки, запачкав своей кровью, но со мной, к счастью, ничего не произошло. На небольшой полоске обнаженной кожи между ее юбкой и чулками тоже проступала кровь. Лида приспустила чулок, под ним кожа была сохранной.

- И что делать? - пискнула Лида, прежде чем снова принять атакующее положение, - Это ты меня сюда притащил, так что давай, разбирайся.

Лида вдруг захрипела, будто ей что-то мешало дышать. Она разразилась долгим хрипящим кашлем. Когда она отнесла руку ото рта, и на ней были капли крови. Здесь все, даже воздух был опасен для нее, как для Падальщика.

- Я перенесу нас обратно. Не беспокойся, потерпи еще минутку, когда мы вернемся, все будет хорошо!

-  Быстрее, иначе я сейчас сдохну.

Это было похоже на правду. Я заметил, что кожа на ее плечах и лице тоже стала покрываться едва заметными трещинками. Я предложил ей свой пиджак, чтобы прикрыть хотя бы руки, она его сначала взяла, но одевать передумала, еще раз рявкнув на меня, чтобы я работал быстрее. Выход в наш мир сотворить было чуточку тяжелее и требовало гораздо больше затрат гармонии, хотя здесь ее и было хоть отбавляй. Эйвар говорил, что здесь есть даже несколько постоянных пунктов, откуда можно было отправиться обратно. Но искать их времени не было. Я снова дал себе и Лиде по таблетке, и у меня с первого раза получилось сотворить нужную дверь. Она не была маленькой, как первая, она должна была быть настолько массивной и сложно открываемой, насколько хватало фантазии. У меня вышла дверь с круглым затвором, а вернее даже люк, как в подводной лодке между отсеками. Я с усилием стал откручивать его, и пока я его открыл, я десять раз пожалел, что не придумал что-нибудь полегче.

- Наконец-то.

На этот раз потянуть за ручку было недостаточно, нужно было войти в нее. Придерживая Лиду, я сделал шаг вперед. Я почувствовал, что падаю вниз. Лечу куда-то с огромной скоростью, и кажется, будто вот-вот разобьюсь. Хотелось схватиться хоть за-что-нибудь, но я понял, что даже Лиды я не чувствую. Я летел вниз в полной темноте и все думал, как же так, как же так.

Приземление оказалось ужасным. Я не почувствовал никакой физической боли и был лишен страха перед самым приземлением, так как оно было неожиданным. Но на меня вдруг была обрушена вся грязь этого мира и вся боль и никчемность моей жизни. На Небе, даже когда я увидел, что происходит с Лидой, я чувствовал беспокойство, но сейчас я чувствовал себя куда более мерзко. Будто зашел в помещение, пахнущее отходами, или услышал скрип ногтей по стеклу, только это чувство переполняло меня всего. Я подумал, какой же я идиот, что не предположил, что Падальщикам нет входа на Небо. Конечно, я выполнял приказ Эйвара, но я не должен делать все так бездумно. Эйвар тоже мог не все просчитать, в конце концов, он тоже человек и мог ошибаться, тем более, в нынешнем военном положении, а вот у меня была возможность подумать.

Наверное, у Лиды сейчас были обратные ощущения. Ее питает дисгармония, и она наконец-то может почувствовать себя в своей тарелке.

Я присел на кровати, на которую удачно свалился и посмотрел на нее. Она лежала с закрытыми глазами, нахмурившаяся, ее веки нервно дергались, а дыхание было частое и прерывистое.

- Лида?

Она никак не отреагировала, и я подергал ее за плечо. Не знаю, как так вышло, но она осталась на Небе. Когда я не чувствовал ее в полете, я думал, что мы просто должны оба по отдельности пройти путь назад в наш мир. Да ни черта я не думал, только трясся от страха! Я снова дернул ее за руку, ущипнул, постучал по щекам. Даже пробовал приоткрыть ей веки и побрызгать водой. Она по-прежнему не реагировала ни на какие внешние раздражители, что было вдвойне странно. Выбраться с Неба самостоятельно было не столь легко, но если кто-то из внешнего мира причинял твоему телу какой-то дискомфорт, то всех всегда выбрасывало назад.  Я представить не мог, что сейчас чувствует Лида, находясь там. Такой стресс мог сильно сказаться на ней, когда она вернется, учитывая, что и без того жизнь ее сейчас нелегка. А что будет, если она там умрет? Ее сознание тоже навсегда потухнет?

Я все тряс ее, но это было бесполезно. Я не так много знал про Небо, да и вряд ли такие случаи были раньше, Эйвар бы меня предупредил о них, он предусмотрительный. Нужно было с ним связаться. Сначала я позвонил, он не ответил. Я сделал несколько звонков, даже позвонил Кнуду, на тот случай, если он рядом с ним, но никто трубку не брал. Тогда я пробовал позвать его мысленно, ведь он вроде должен был периодически следить за моими мыслями. Но я не телепат, видимо я не способен на это.

- Эйвар, отзовись! С Лидой что-то не так, скажи мне, мне продолжать? Эйвар? Эйвар? - кричал я, будто от громкости зависело, услышит он меня или нет.

Господи, Эйвар, если ты меня видишь и слышишь сейчас, пожалуйста, отзовись. Я не мог позволить, чтобы Лида умерла, не хотел видеть ее смерть и быть отчасти виновным в этом. Возможно, я просто сделал что-то не так. Эйвар все не отзывался, и я понимал, что нужно действовать самому. Я должен был снова отправиться на Небо и вернуть ее каким-то образом.

Пока я пил таблетку и сотворял дверцу, я почувствовал, что землю сотрясло на несколько секунд. Да неужели землетрясение в Москве? Не было времени об этом думать, и я схватился за дверную ручку.

Когда я перемещался, я старался думать о Лиде и о яблоневом саде. Сложно контролировать, где окажешься, поэтому работники Неба были прикреплены специальными печатями к определенному месту. У меня же такой не было.

Я открыл глаза и увидел перед собой море. Оно пахло солью и свежестью, шумело, раскатываясь беспокойными волнами, над ним кричали редкие чайки. Море было совершенно красное. Как вино, сначала подумал я, прежде другой очевидной ассоциации. Оно было красивым и пугающим одновременно. Но страх был спокойный и даже немного приятный, как и все здесь. Пугало величие бескрайнего багрового моря, но вместе с тем невозможно было им не восхищаться. Эйвар говорил, что там за морем конец мира. Когда Творцы оставят наш мир и переедут на Небо, море останется единственным их страхом, за исключением страха друг перед другом. Когда-нибудь через сотни лет, многие могут забыть о том, что они когда-то населяли Землю, новые Творцы будут думать, что всегда существовало лишь Небо, и страх перед этим морем будет сдерживать их узнать, что же там за пределами.

Я был заворожен. На горизонте оно казалось почти черным, а от самых моих ног, где волны омывали белый песок, вода отходила бледно-розовой. Если бы я не знал, в чем заключается весь страх перед этим морем, я бы никогда к нему не подошел. Но сейчас я смог сделать несколько шагов к воде по мокрому совершенно однородному песку и потрогал ее. Вода оказалась ледяной, и я отдернул руку. Это было нелогично, насколько я мог судить, погода на Небе всегда была хорошей, да и красный цвет ассоциируется с чем-то теплым. Видимо это был еще один уровень защиты. Эйвар говорил, что не сразу, но в скором времени у людей чувство любопытства возьмет верх над страхом, и они построят корабли, чтобы переплыть это море. Их корабли потопят многометровые волны, которые гуляют там за горизонтом. Так на Небе появится первый траурный день по погибшим морякам. Я спрашивал, а как же магия, почему бы людям просто не сотворить переправу через него? Понадобится много гармонии на это, но ведь здесь в ней нет недостатка. Эйвар говорил, что этого не случится. На вопрос почему, он не отвечал.