Более того, приходилось при этом рассеивать иллюзии как японцев, так и наших соотечественников по поводу мнимого соблюдения американцами "трех неядерных заповедей" японского правительства, суть которых сводилась к тому, что Япония не будет ни производить, ни иметь на своей территории, ни ввозить из-за рубежа любые виды ядерного оружия. Основываясь на сообщениях японской прессы, я неоднократно сообщал в Москву о заходах в японские порты военных кораблей США с ядерным оружием на борту. Если в предшествовавшие годы подобные завозы американского ядерного оружия в Японию практиковались обычно тайно, то в 1988 году военное командование США пошло по сути дела на открытое нарушение "трех неядерных заповедей". В начале сентября 1988 года к причалам американской военно-морской базы в Иокосуке пришвартовались два американских боевых корабля: крейсер "Банкер Хилл" и эсминец "Файф", на борту которых находились ядерные ракеты "томагавк". Стремясь ввести в заблуждение миролюбивую общественность страны, встретившую непрошеных американских гостей массивными антиамериканскими демонстрациями протеста на причалах, прилегающих к военной базе, премьер-министр Японии Такэсита Нобору выступил тогда с заявлениями, свидетельствовавшими о его намерении закрыть глаза на происшедшее. Суть его высказываний свелась к тому, что в соответствии с договоренностью между правительствами Японии и США в случае намерения ввезти в страну ядерное оружие американская сторона должна вынести этот вопрос на совместное обсуждение двух правительств, а поскольку такой вопрос американским правительством не был поставлен, то и у японского правительства не было оснований его поднимать и сомневаться в чем-либо65.
В том же 1988 году из публикаций японской печати стало известно о секретном пересмотре командованием вооруженных сил Японии своей прежней доктрины, носившей, якобы, сугубо "оборонительный характер". Суть пересмотра сводилась к тому, чтобы в дальнейшем на вооружение японских "сил самообороны" поступали бы и некоторые виды наступательного оружия, и в том числе авианосцы. Согласно тем же публикациям японской прессы, строительство авианосцев должно было начаться в 1991 году - сразу же после завершения строительства ракетоносных кораблей, оборудованных системами автоматической наводки типа "Эйджис". позволяющими производить одновременно до 10 ракетных выстрелов по нескольким целям. Одновременно в итоге состоявшихся переговоров между начальником Управления национальной обороны Японии Курихарой Юко и главой Пентагона Каспаром Уйанбергером была заключена договоренность о создании "на основе сотрудничества двух стран" нового боевого самолета для японских "сил самообороны" под кодовым названием Е8Х. При этом было решено, что базовой моделью этого нового самолета должны были стать американские истребители-бомбардировщики F-1666. Спустя года два выяснилось, правда, что в ходе совместных разработок самолета названного образца возникли трения между японскими и американскими авиаконструкторами по причине нежелания американцев делиться с японцами всеми своими технологическими секретами из-за боязни того, как бы их не в меру прыткие японские коллеги не опередили США в области самолетостроения.
Что касается японских "сил самообороны", то во второй половине 80-х годов общественное мнение Советского Союза стало проявлять к ним заметное благодушие, чего прежде не наблюдалось. На протяжении ряда предшествовавших лет наши политологи-японоведы (Савин А. С., Марков А. П., Мажоров С. Т, Иванов М. И. и многие другие) были склонны сурово осуждать японский милитаризм, предполагая при этом, что в послевоенный период возникла угроза возрождения этого милитаризма. Потом, в начале 80-х годов, дискуссии, развернувшиеся по этому поводу в наших научных и журналистских кругах, привели их участников к выводу, что угрозу возрождения японского милитаризма не следует преувеличивать. А далее, в горбачевские времена, возобладала иная крайность: участились высказывания, что Япония - это миролюбивая, демократическая страна и ее военная политика не представляет ни для кого никакой военной угрозы. Сторонники этого благодушного отношения к Японии ссылались в подтверждении своей правоты на то, что численность японских "сил самообороны" не превышает 250 тысяч человек, что на их вооружении нет ни ядерных бомб, ни бомбардировщиков дальнего радиуса действий, ни межконтинентальных ракет, что в стране отсутствует всеобщая воинская повинность, а военные расходы Японии не превышают одного процента от валового национального продукта страны. И это благодушное отношение к военной политике правящих кругов Японии и ее "силам самообороны" как к "армии-малютке" получило в проамерикански настроенных "демократических" и "диссидентских" кругах советского общества довольно широкое распространение. Под влиянием таких настроений оказались и многие политически неосведомленные слои советского населения.
Вспоминается мне случайная встреча на Гиндзе - центральном торговом квартале японской столицы с группой наших соотечественников-туристов, совершавших круиз вокруг Японии. Один из них, узнав о том, что я корреспондент "Правды", сказал мне:
- Сколько небылиц писали наши газеты о возрождении японской военной мощи! Вот мы побывали уже в нескольких городах Японии, ходим теперь по Токио. но до сих пор мы нигде не встречали ни одного японского военного! Где они? У нас, в Советском Союзе, они видны повсюду: и на аэродромах, и на вокзалах, и на улицах городов. А вот в Японии я военных почему-то не видел! Что-то не похоже на то, что Япония вооружается.
Услышав такой монолог, я не смолчал тогда, и вот что сказал моему собеседнику:
- По утрам я отвожу на машине своего сына в посольскую школу и постоянно где-то около 9 часов проезжаю в районе Роппонги ту улицу, где находится Управление национальной обороны Японии. И каждое утро я вижу, как в эти часы к воротам Управления деловито движутся сотни и сотни крепких мужичков тридцати-сорока лет, ничем не отличающихся по своему облику от обычных конторских служащих: в цивильных костюмах и белых сорочках с галстуками. А знаете ли вы, кто они? Это офицеры японских "сил самообороны"! По улицам им положено ходить в гражданской одежде. Зато приходя в Управление обороны на свои рабочие места, они снимают цивильные костюмы, достают из шкафчиков мундиры с погонами и прочими знаками отличия, одевают их и в них проводят все свои рабочие дни, козыряя друг другу и следуя всем нормам военного этикета. А затем вечером снова помещают свои мундиры в шкафчики, одевают пиджаки, сорочки и галстуки и, превратившись в обычных обывателей, выходят за пределы территории Управления обороны.
Так же ведут себя в Японии и служащие "сил самообороны", пребывающие в казармах или на военных базах. И ведут они себя так в соответствии с указаниями своих начальников-генералов, считающих в наши дни целесообразным не одевать в военные мундиры ни офицеров, ни солдат во время их пребывания вне своих воинских частей. Вот поэтому-то вы, дорогой мой земляк, и не встретили на улицах Японии людей в военных мундирах. Но это не значит, что в этой стране нет армии - она есть и по своей боеспособности она превосходит армии других стран Азии. Есть и генералы, и офицеры, и солдаты, служащие по найму за большие деньги, и выполняют они свои воинские обязанности там, где требуется, наилучшим образом.
Не уверен, разубедил ли я тогда своих случайных собеседников-земляков в их скороспелых умозаключениях по поводу мнимого отсутствия в Японии сколько-нибудь значительных вооруженных сил.
Но эта беседа с соотечественниками побудила меня в дальнейшем чаще направлять в Москву информацию о "силах самообороны" и военной политике правящих кругов Японии. Цель этой информации состояла отчасти в том, чтобы обратить внимание наших читателей на вопиющее несоответствие реальной японской действительности тексту конституции Японии, содержащему утверждение, будто эта страна "на вечные времена отказывается от войны как суверенного права нации" и будто для достижения этой цели "никогда впредь не будут создаваться сухопутные, морские и военно-воздушные силы, равно как и другие средства войны"67.
