– Скажите, а вы бы могли нарисовать мой портрет? – неожиданно обратилась она к художнику.
– Конечно, – уверенно кивнул он и указал на ступени. – Садитесь.
Пожав плечами, Лиза взглянула на Рому и Георгия и послушно устроилась возле мужчины. Тот несколько раз на нее пристально посмотрел, а затем приступил к работе. Один за другим штрихи быстро появлялись на бумаге, постепенно превращаясь в изображение красивой женщины. На всё художнику потребовалось порядка часа, а когда он закончил, то протянул Лизе безукоризненно выполненный портрет и ухмыльнулся, заметив удивление и радость на ее лице.
– Боже, Гера, Рома, вы только посмотрите! – воскликнула она и жестом подозвала мужа, держащего на руках с сына. – Это же настоящий шедевр!
– И правда, – согласился Георгий. – Очень красиво. Вот возьмите, – и он протянул художнику десять франков.
– Благодарю, – поклонился мужчина и продолжил рисовать начатую картину.
– Тебе нравится? – не унималась Лиза. – Дома обязательно повесим ее на видное место! – щебетала она.
– Как скажешь, – улыбнулся Георгий, и они отправились дальше осматривать достопримечательности.
Где они только не побывали: и прошли около знаменитого кабаре “Мулен Руж” с огненно-красными крыльями, и прогулялись по Елисейским полям и вновь оказались на смотровой площадке только теперь перед Марсовым Полем и пронзающей небеса Эйфелевой башней. Залюбовавшись необыкновенным сооружением, Лиза стояла как зачарованная и не могла оторвать глаз. Такая высокая и красивая башня была вовсе не на картинке, а находилась прямо перед ней. Для Лизы это были непередаваемые ощущения, ей казалось, что она действительно попала в мечту. И чем дальше, тем больше она понимала, что сделала правильный выбор. Насладившись фантастическим видом, Лиза с семьей пообедала в ближайшем кафе, а затем они вернулись на улицу Лафайет и решили зайти в одноименный универмаг “Галерея Лафайет”. Открыв стеклянную дверь, Лиза первая заглянула внутрь и сразу увидела множество роскошной одежды, аккуратно висевшей на вешалках. От такого разнообразия у нее тут же разбежались глаза и, ослепленная атмосферой шика и лоска, Лиза принялась перебирать наряды. Она трогала их на ощупь, прикладывала к себе и с улыбкой на лице крутилась перед зеркалом. Консультанты ей охотно помогали и относили в примерочную понравившиеся вещи. Что касалось стоимости, Лиза не утруждала себя просмотром ценников и как следствие не осознавала, что половина одежды ей точно не по карману. Единственное, о чем она думала – так это, что ее пестрое платье в цветочек выглядело просто убого по сравнению с дорогими нарядами, и ситуацию надо немедленно исправлять. Об этом как раз позаботился Георгий. Выбрав симпатичное платье по приемлемой цене, он оплатил покупку и как можно скорее увел её из универмага. Лизу подобный расклад не сильно обрадовал, но, с другой стороны, если бы не муж, она бы вообще ничего не купила. Остаток субботы они провели дома, утомившись за день настолько, что уже не хватало сил куда-либо идти. Посещение Лувра и Нотр-дама-де-Пари они отложили на воскресенье, которое впрочем, пролетело также насыщенно. А потом наступили будни, Георгий поехал на работу, а Лиза с Ромой остались в квартире. Поначалу это было, конечно, здорово. Лизе нравились долгие прогулки по Парижу, размеренный образ жизни, французская речь и свежая выпечка по утрам. Здесь она чувствовала себя настоящей светской дамой, хотя никогда и не знала, каково это. Каждый раз она устраивала себе маленькие радости, будь то поход в музей или в кондитерскую. Ей нравилось себя баловать, особенно за счет мужа.
Однако всё хорошее длится не вечно. Вот так шаг за шагом, и незаметно промчалось лето, вслед за ним ускользнула осень и пришла зима. Погода испортилась, темнеть стало раньше, а на улицу Лиза с Ромой выходила всё реже. Серый пейзаж за окном наводил тоску. Георгий целыми днями работал и лишь изредка они куда-нибудь выбирались. Неудивительно, что такое положение дел Лизе быстро наскучило. В Москве у нее были пусть и не близкие, но подруги, а тут она лишь визуально знала соседей по подъезду. С мамой Лиза разговаривала только раз в неделю и время от времени посылала ей открытки, однако это не замещало нормального человеческого общения. Покидая Москву, она не ожидала, что ей будет так одиноко. Она полагала, что жизнь в Париже будет похожа на праздник, а в реальности Лиза в основном сидела в квартире и занималась с ребенком. Сложившиеся обстоятельства её совсем не устраивали, и по первости Лиза надеялась, что всё еще наладится. Но с течением времен ситуация, напротив, только усугублялась, и Лиза осознавала, что если ничего не изменить, она застрянет в этом унынии навсегда. Да, она долго сдерживалась, не желая ругаться с мужем, но внутри уже так накипело, что не осталось никаких сил, и вот однажды её терпению всё-таки пришёл конец.
Был канун католического Рождества, и Лиза, стоя посреди комнаты, наряжала высокую, пышную ёлку, которую Георгий несколькими часами ранее приобрёл на базаре. Вешая один за другим стеклянные шарики, она раздражённо всматривалась в умиротворённое лицо задремавшего на диване мужа и тихо злилась. Её окружала сплошная рутина, приближение праздников не радовало и никаких интересных событий не предвещалось. Лиза уже видела, каким нудным и скучным будет застолье, как пролетит Новый Год, а после начнутся будни и всё повторится. Решив не церемониться, она легонько пихнула Георгия, и как только он открыл глаза, сердито заявила:
– Гера, я так больше не могу! Меня угнетает, что мы никуда не ходим, как раньше, и я ни с кем не общаюсь, кроме соседей. Ты целыми днями на работе, а я прозябаю с маленьким ребёнком, – поймав сонный, удивлённый взгляд мужа, Лиза продолжила. – Моя молодость бесследно проходит, а я её трачу неизвестно на что! Так нельзя, это предел, нужно срочно что-то менять!
– Тут, Лиза, я вряд ли смогу тебе чем-то помочь, – Георгий медленно приподнялся и провел ладонями по лицу. – Неужели ты не понимаешь, что я зарабатываю, и мне нужно содержать семью. Я один работаю в нашей семье, – строго подчеркнул он. – А ты и этим не довольна. Ты ведь в Париже! Делай, что хочешь, ходи, куда хочешь, я же тебя не ограничиваю. Если тебе не хватает денег, скажи, я дам ещё. В конце концов, почему бы тебе не завести подруг? – Георгий пристально на неё посмотрел, а Лиза только слушала и молча хлопала ресницами. – Прошло столько времени, а ты до сих пор ни с кем не познакомилась. Ты каждый день гуляешь с Ромой, и я не поверю, что вокруг нет точно таких же мам с детьми, – произнёс он хоть и, не повышая голоса, но весьма нравоучительно.
– Дело не в подругах, у меня их и в Москве практически не было, – возразила Лиза. – Я тебе не раз говорила, что не готова заводить ребёнка, что ещё рано, давай подождем, но ты всё равно настоял на своём, – твердила она, не скрывая упрёка и обиды. – Вот тебе и итог, я сделала хуже только себе. Если бы у нас сейчас не было Ромы, я бы могла спокойно устроиться на работу и не ощущать себя унылой, не реализовавшейся домохозяйкой! – в ярости воскликнула Лиза. Уж о чем она точно не мечтала, так это потратить годы своей молодости и красоты на ребёнка, превратившись в затворницу. Казалось, что Георгий после этой фразы на мгновение потерял дар речи. Его задумчивый, растерянный вид полностью отражал все его мысли, кипящие в голове.
– То есть, ты не рада, что у нас есть малыш? – уточнил он, явно шокированный её словами.
– Я не это имела в виду, – уклонилась от ответа Лиза, побоявшись признаться мужу. – Мне просто хотелось бы, чтобы наша жизнь стала более разнообразной, – мягко пояснила она, сообразив, что ссорой ничего не добиться. – Ты не представляешь, каково это сидеть целыми днями с ребёнком, как это скучно и утомительно, словно проживаешь один и тот же день сотню раз, – Лиза изобразила страдальческое выражение лица и заломила руки. – Гера, пойми, я молода, энергична, и мне периодически тоже нужен отдых и развлечения, – убеждала она его.
– Хорошо, я тебя понял, – кивнул Георгий и ласково прижал её к себе. – Я подумаю, что можно сделать, чтобы нам обоим было комфортно.
