— Кикимер слушает, Госпожа.

— Как прикажешь понимать этот жалкий спектакль, который вы мне устроили сейчас? Я, конечно, благодарна за утреннюю зарядку, но, кажется, мы договаривались совершенно о другом. Мы договаривались, что препятствия всегда будут на пределе возможностей, и до сих пор ты с помощниками справлялся достойно. Так почему сегодня утром вам вздумалось играть в поддавки?

Ни тени раскаяния не промелькнуло на лице домовика.

— Кикимер в точности следовал распоряжению своего хозяина и Главы Рода. Кикимеру было велено аккуратнее обращаться с хозяйкой и будущей матерью наследника. Что и было исполнено.

Домовик поклонился, всем своим видом излучая радость от хорошего выполнения приказа хозяина. Гермиона всплеснула руками.

«Вот значит как! Гарри решил проявить заботу?»

— Хорошо! — весь её вид говорил о непреклонной решимости. — Ты действительно обязан выполнять приказы хозяина, но... Как супруга хозяина дома, обязанная заботиться о его здоровье и жизни, я приказываю увеличить степень сложности его утренних тренировок вплоть до сопряженных с легкими телесными повреждениями.

Эльф с ужасом посмотрел на Гермиону. Она со спинки софы призвала заклинанием начатое вязание и показала его Кикимеру.

— У меня совершенно нет времени, чтобы связать распашонку для будущего ребенка. Но теперь я клянусь, что свяжу для тебя джемпер и вручу его тебе. Я буду вязать его по часу в день, каждый раз, когда Гарри мне НЕ пожалуется на трудность утренних препятствий. И я запрещаю тебе рассказывать ему о моем распоряжении.

Кикимер заметно сник при этих словах и полными отчаяния глазами посмотрел на хозяйку, но она была неумолима.

— Ступай. Понадобятся помощники, найми ещё.

Эльф с поклоном исчез, а Гермиона, помедлив и собравшись с мыслями, развернулась и переступила порог своего кабинета.

Комната ожила. Занавески на окне распахнулись, впуская утренний свет. На футуристического вида компьютерном столе засветился огромный монитор и замигал светодиодами системный блок компьютера. Но напротив стола из стекла и нержавеющей стали, стоял другой стол — старинный, из мореного дуба, украшенный резьбой. Антикварный стол торжественно выдвинул из резного пенала бронзовую чернильницу с гусиным пером и раскрыл перекидной ежедневник на странице с текущей датой. Стоящее между столами-антагонистами кожаное кресло класса «Президент» развернулось, приглашая хозяйку устраиваться поудобнее. Из всех предметов мебели только софа и трельяж никак не отреагировали на хозяйку. Софе просто нечем было это сделать, а трельяж очень обижался. Почти двести лет он служил благородному делу наведения красоты, а нынешняя хозяйка ни разу не использовала его по назначению. Более того, три его зеркала превратили в связные, а из трельяжа сделали средство для четырёхсторонних конференций. Ну как тут было не обидеться!

Грейнджер повернулась к картотечному шкафу. Массивный, высокий, старинный, он приветствовал хозяйку свечением ярлычков на ящиках. Его содержимое было главным из всех её сокровищ. В нем хранилось примерно шестнадцать тысяч личных дел, рассортированных не столько по алфавиту, сколько по категориям. Гермиона очень гордилась этой придумкой, облегчавшей ей управление организацией. К примеру, одну и ту же папку среди прочих можно было отыскать в ящичках с ярлыками «зельевары», «франция», «магглорожденные», а можно было вытащить сразу три ящика, и тогда в них остались бы папки, отвечающие всем указанным критериям.

Начало этой коллекции документов было положено после битвы за Хогвартс, когда на Гарри Поттера обрушилась слава победителя Волдеморта, рыцаря света и защитника невинных. Обрушилась в прямом смысле слова — в виде тысяч и тысяч писем, сначала со всех уголков Великобритании, а потом и со всего мира. Поттер просто не знал, что со всем этим добром делать, и Гермиона пришла ему на помощь. Прибывающие каждый день письма подвергались пристальному изучению. Даже магглы умеют делать глубокие выводы о характере человека по его почерку и стилистике письменной речи, что уж говорить о магах. Воспользовавшись целым арсеналом чар распознавания, Грейндер буквально колдовала над каждым письмом. И перед ней сквозь строки писем представали реальные люди со своими страхами, надеждами и желаниями. И каждому она отвечала, опираясь на полученное знание. Кому-то доставалась просто вежливая благодарность от лица Гарри, а с кем-то завязывалась глубокая и серьезная личная переписка. И все без исключения корреспонденты получали личную уменьшенную папочку в её картотечном шкафу.

Его собрат, второй шкаф библиотеки был необратимо разрушен во время битвы, а семейство МакНейров пожертвовало Хогвартсу на новую мебель, в том числе и пару новых картотечных шкафов. Старый стал не нужен, и Мадам Пинс отдала его Гермионе.

По большей части её избранными корреспондентами были или магглорожденные волшебники или полукровки, сознающие, что в магическом мире, даже после победы над Темным Лордом, они останутся людьми второго сорта. Живущие на стыке миров и понимающие, что такое технологический прогресс магглов и насколько неадекватен магический мир. Гермиона не навязывала никому выводов. Она просто ставила перед каждым собеседником ряд вопросов и добивалась ответов на них. И по мере поиска ответов все её партнеры по переписке сходились к единому мнению: «Статут секретности должен быть демонтирован, а маги должны влиться в общество на достойных условиях». Так сложился первый круг её единомышленников и впоследствии ядро организации.

Гарри в этом процессе не участвовал. В то время у него были другие интересы. Гермиона убедила его продолжить обучение в Хогвартсе несмотря на ожесточенное сопротивление Рона. Дело в том, что Кингсли щедрой рукой гарантировал зачисление всего трио в академию Аврората без экзаменов. И Гарри собирался было в конце лета пойти туда вместе с Роном, но Гермиона организовала ему несколько очень информативных встреч с курсантами и выпускниками, в результате которых он осознал степень своей неготовности. Кроме того, на его решение остаться в Хогвартсе сильно повлияла Джинни Уизли, которой понравилась перспектива провести целый год за одной партой с Гарри. Он принял решение доучиваться, закрывая пробелы. А вот Рон возвращаться за учебники не хотел, но и в академию аврората без Гарри тоже не торопился. Целый год Уизли наслаждался «каникулами». Слава «лучшего друга героя» очень понравилась рыжему, и он не упускал ни единой возможности попользоваться ею, тем более что сам Гарри охотно отправлял Рона вместо себя на всякого рода званые мероприятия. Тот от души пользовался этими случаями и особенно женским вниманием. Про Гермиону он забыл напрочь, чему та даже радовалась, после того как отстрадала.

Все эти годы после битвы за Хогвартс Гермиона Грейнджер ни на миг не прекращала организационную деятельность. Сложилось сразу несколько магических коллективов молодых исследователей, работавших над задачами, которые ставила Грейнджер. Но кроме ученых в её орбиту втянулось и немало предпринимателей, которые воплощали результаты исследований в востребованный продукт, приносящий прибыль не столько в магическом мире, сколько в маггловском.

Не забывала она и о париях магического мира — «сквибах» и «существах». Большое число сквибов, живущих в маггловском мире или на стыке миров, осознавали угрозы, которые нависли над миром магов. И несмотря на свой убогий статус, в дела Гермионы большинство впряглись охотно. Особенно те юные сквибы, которые только-только осознали свою неполноценность и очень страдали от такого удара судьбы. Под чутким руководством Гермионы Грейнджер и посредством её агентов, такие сквибы вставали на путь строительства обреченной на успех карьеры в маггловском мире. Это был план, рассчитанный на много лет вперед и призванный дать десятки весомых фигур в политике, экономике и вооруженных силах магглов.

Домовые эльфы тоже не остались без внимания. Весь 1998-1999 учебный год Гермиона налаживала отношения с их общиной, активно пользуясь славой и помощью Гарри Поттера и его домовика Кикимера. На стене в кухне Хогвартса появился барельеф Добби, сделанный руками Гермионы, но пропаганды освобождения она больше не вела. Теперь её интересовала эльфийская магия, особенно эльфийская аппарация, до глубины души впечатлившая её во время побега из защищенной цитадели пожирателей. Нельзя сказать, что ушастые создания допустили её до «святая святых», но кое-что важное, ключевое из общения с ними она вынесла. Именно тогда у мисс Грейнджер стала вытанцовываться альтернативная концепция теории аппарации. Причина её нынешних переживаний.