– Да я сам не знаю. Нужно проверить.
– Вот лучше так и скажи, что тебе скучно в чужом городе, девочек искать некогда, проститутками брезгуешь, и тут я удачно подвернулась. Во второй раз. Не так?
– Почти угадала. И мне, действительно, скучно. А ты забавляешь. Наверное. Пока не понял.
– Лучше скажи, что слегка раздражаю. Непривычный вкус на фоне общего поклонения. Давай уж прямо, я не расстроюсь. Предпочитаю честность.
– Вот поэтому и забавляешь.
– Это, конечно, круто все… Но я, действительно, устала. Домой хочу. А вместо этого – тебя забавляю. Целые полчаса, причем – заметь мою щедрость – совершенно бесплатно. Мама дорогая! – Опомнилась, полезла в сумку. Куда ж я телефон закинула? – Меня там девчонки уже, наверное, обыскались…
– Это троица , что сидела с тобой за столиком? – Значит, не показалось, не случайно мы у туалета встретились.
– Да. Откуда ты знаешь?
– Я знаю практически все и про всех в этом городе. Если и не знаю о чем-то – это вопрос времени… – Голос ленивый, но угрожающая сталь очень явно проскальзывает.
– Здорово. Мне нужно бежать. Они волнуются.
– Они уже спокойно добрались до дома. Последнюю доставили минут пять назад.
Да что ж это такое?! До какой степени я вляпалась?
– С твоими гориллоподобными? Конечно, спокойно. Сейчас корвалол хлебают, целыми пузырьками.
– У меня работают не только, как ты говоришь, гориллы. Есть и вполне обаятельные парни. Все хорошо у твоих подруг.
– И почему я тебе сейчас не верю? – Спокойствие. Только спокойствие. Никак нельзя показывать, что вот теперь я реально волнуюсь.
– Не имею понятия. – В облике заносчивого урода промелькнуло что-то человеческое. Улыбается? Точно. Маньяк, неизвестного науке сорта. – Я пока не давал для этого повода.
– Значит, нужно проверить.
– Да ради Бога! Звони. – Он откинулся на спинку дивана, вытянул ноги, голову склонил. Зритель в кинотеатре. А я, похоже, единственный актер, который сейчас изобразит комедию. Козел.
– А ты подслушивать будешь, что ли? Это неприлично.
– Неприлично спать на деловых встречах с незнакомыми мужчинами.
Говорю же – козел!
– Так же, как неприлично склонять к сексу деловых партнеров-женщин. И вообще, что ты зациклился на этом вопросе? Трахнулись и забыли.
– А может быть, я хочу повторить?
– Здрасьте, приехали. Для этого нужно было ходить столько времени вокруг да около? Сразу бы и сказал. А я тут мучаюсь, не могу понять, в чем дело…
Как-то я даже немного забыла про подруг… Нет, конечно, такие догадки тоже проскальзывали… Однако… Почти растерялась.
– Ты же прекрасно все поняла: мне скучно. Думал, как быстро сама догадаешься. Не вышло. Пришлось пояснять.
– Слушай, а с какого перепуга я должна тебе стать бесплатным развлечением? Найди специально обученных людей, с ними играй в свои игры.
– Ты сама на это подписалась, дорогуша. Теперь никуда не денешься. Слишком забавная.
– Круто. А если не соглашусь? Может быть, мне совершенно не хочется с тобой общаться?
– Ага. Поэтому ты с таким удовольствием хамишь.
– Защитная реакция. Стараюсь тебе не понравиться. Чтобы отстал и забыл.
– Снова обманываешь. Делаешь все, чтобы запомниться.
– Я делаю все, чтобы ты понял: твоя персона не у всех вызывает преклонение и обожание. Не по адресу обратился.
– Думаешь, у кого-то вызывает? И много у меня поклонников и поклонниц?
– Уже не знаю. Разочаровал ты меня. Не нужно было, действительно, связываться.
– Значит, будем очаровывать. Иначе, в сердце моем останется незаживающая рана.
– Тоже дамские романы читаешь? Или сериалы смотришь?
Расхохотался.
– С чего ты взяла?
– Нормальные мужчины такими словами не разговаривают. У них сердце – это орган, который перекачивает кровь. И раны бывают на нем от огнестрелов или от холодного оружия. Ну, может быть, от чего-то еще, не разбираюсь… И раны эти, как бы, не остаются. От них помирают. Значит, ты не нормальный мужчина, если такими фразами думаешь, или нахватался.
– А если я классику в детстве читал?
Видимо, недоверие на моем лице отразилось чересчур уж явно. Янкевич и классика? Ну-ну…
– Не веришь? Хочешь, диплом покажу? И аттестат с отличием?
– Ты его с собой вместо паспорта носишь? Ну, правильно: паспорт тебе не нужен, и так все в лицо должны знать, а вот диплом… Конечно, с этим сложнее.
– Слушай, а ты не хочешь поужинать? – Что ж, надо отдать должное умению товарища сбивать с толку. Твердые пять баллов.
– Это от темы так уходишь?
– Нет. Реально, аппетит разыгрался. У тебя, по идее, тоже должен бы. Столько калорий потеряла.
– А ты считал? Тебе не все ли равно до моих калорий?
– Нет. Не считал. Просто видел, как тебя весь вечер колбасило.
– Да ты что?! Глаз не мог оторвать, что ли? Так весело было смотреть?
– Глаза отрывал, но все равно заметил.
Вот так. Только хотела поставить плюсик к своей самооценке, и тут же обломалась. Хотя, и не очень-то нужно. И так, порой, зашкаливает…
– Ну, заметил, и что? – Глупо, само собой, но гордость настаивала: " ну, давай, начинай уже отвешивать комплименты!". Я же девушка, в конце концов. Мне комплименты нравятся. Пусть и такие – полученные насильственно.
– Ничего. Вспомнил, что осталась к тебе парочка вопросов.
– Ну, я же ответила на все? Может быть, на этом стоит сказать друг другу "адью"? Или, как сейчас принято: "давай, до свидания"… – Нет комплиментов, тогда и говорить не о чем. Буду я тратить время…– Я спать хочу.
– А перекусить?
– Тоже хочу. Но это не твое дело.
– А как насчет чего-нибудь очень вкусного? – Так он это аппетитно сказал, что в желудке противно засосало. А дома, в холодильнике, только остатки черешни. Я же не предполагала, что мне что-то еще потребуется, в ночи.
– Хм… Даже не знаю, чем таким ты сможешь меня заинтересовать… – Вообще-то, конечно, жареная картошка с мясом – и я бы уже согласилась. Но я же в этом только сама себе признаюсь.
– Пойдем. Чем-нибудь удивлю.
– Никуда я с тобой не пойду. Можно и здесь поужинать.
– Здесь отвратительно готовят. Хочешь испортить желудок? В другой раз, без меня.
– Ну, иди тогда. А я останусь.
– В отеле прекрасно готовят. Любое блюдо, даже то, которого нет в меню, сделают по заказу. Шеф-повар из кожи вылезет, но приготовит по лучшему разряду.
– Понятно. – Разочаровал. – Ты меня позови еще посмотреть коллекцию этрусских ваз. Или собрание бумажных фонариков эпохи Цзы.
– Про фонарики не слышал ни разу. А чем тебя вазы не устраивают?
– Во-первых, тем, что я в них ни черта не пойму. А во-вторых, откуда в гостиничном номере эта коллекция возьмется? Ты её с собой по всему миру таскаешь?
– Я смотрю, ты неплохо осведомлена о моей жизни.
– А то! – Вот теперь уже заслуженно погордилась. – Я ко всем встречам готовлюсь заранее.
– Да ну? Даже к сегодняшней?
– К тем, которые планирую, имелось в виду.
– Допустим, что убедила. Ну, так что? Поехали?
– А можно мне еще немного повыделываться? В конце концов, я приличная дама. Мне нужно подумать, а тебе – поуговаривать. Так что, давай – начинай молить. Хотя, если честно, до сих пор не пойму, зачем тебе это надо. Давно бы уже себе девочку снял, поимел прямо здесь, а меня отправил восвояси. Мог бы даже и не подходить.
– А ты всегда такая?
– Какая?
– Циничная.
– Я тебя умоляю! – Вот сейчас обидел, почти. – Я сейчас очень мягкая и пушистая. Весь цинизм дома оставила.
– Почти поверил.
– Вот и здорово. – Немного выждала. Театральная пауза. – Ну, давай, начинай.
– Что?
– Умолять. Чтобы я потратила на тебя еще час своего времени.
– Послушай, женщина. Я же могу резко изменить настрой. И тогда уже ты будешь умолять, чтобы я на тебя время не тратил, а восвояси отпустил.
Вот так. Шутки шутками, а стоило зацепить посильнее и из мягких, ленивых лап тут же показались когти. Острые такие. Пара металлических нот в голосе.
