Маргит и Айна сели за «стол», Альберт и Тарша на кровать. Во время краткого рассказа о злоключениях друидка то и дело охала и хваталась за грудь.
- Понимаете, Исмаил - он хороший. Ну как... не то, чтобы хороший, но точно положительный персонаж.
Айна кивнула.
- Я поговорю с главой круга. Уверена, его заинтересует подобное существо. О, можете не волноваться, нашей власти пока хватает для таких дел. А вы, господин, если хотите попасть на прием к королю, приоденьтесь подобающе.
- А в Златолисте можно разжиться нормальными тряпками за один золотой?
- О, не строит тратить деньги. - Шайн сразу понял, откуда у Маргит привычка окать направо и налево. - Мой покойный муж был невысокого роста, вам должно подойти. Взгляните.
Айна уселась перед сундуком и принялась перебирать содержимое. Альберт ожидал увидеть какую-нибудь друидскую хламиду или шляпу с рогами, но женщина извлекла на свет нечто совершенно потрясающее. Идеально белый, будто вчера выстиранный, кафтан до колен с золотыми пуговицами и шитьем. Того же цвета узкие брюки и бежевые сапоги из мягкой кожи. Добротная рубаха с накрахмаленным воротником довершала наряд.
- Но сначала сходите-ка вы в баню. Разит от вас за версту. Я сейчас попрошу соседа растопить, обождите немножко.
Айна выпорхнула за дверь.
Ради высокого гостя дров не пожалели, но перед этим высыпавшие из домов друиды долго молились заснеженной поленнице. Во время ритуала Айна договорилась со старейшиной взять Исмаила на поруки, тот не стал возражать.
Под пение и хоровод вокруг наряженного дерева друиды заносили в баню валежник, баюкая как родных детей. Альберт бы и рад покрутить пальцем у виска, но обижать добрых эльфов не стоило - кто еще окажет такую поддержку в зашуганном, прижатом пятой тирана городе?
Но еще одна подлая мыслишка не давала дипломату покоя. Парится придется всем вместе - тратить священные дрова на три захода никто не станет. В лихую студенческую молодость Шайн частенько ходил по баням с девчонками. Несмотря на аристократичность, сдержанности и ни-ни до свадьбы, все заканчивалось одним и тем же. Вряд ли сегодня что-то изменится. Главное распределить внимание так, чтобы подруги опять не подрались.
Помимо дров принесли ароматного травяного настоя вместо обычной воды и веники, больше похожие на розги. Альберт отметил, что Айна - единственная женщина из всего круга. Остальные были старыми даже по меркам эльфов мужчинами с длинными патлами и бородами до пояса.
Сосед, кому и принадлежала баня, притащил три теплых плаща, а грязную одежду попросил сложить в корзину, что стояла в предбаннике. Гости немного помялись у входа и зашли. Альберт учтиво отвернулся и стал раздеваться, чувствуя спиной заинтересованные взгляды.
В бане тихо потрескивал огонь, в отдушину заглядывала полная луна. Несмотря на поздний час, света было достаточно, чтобы замечать самые мелкие детали. Впрочем, у соседок детали были отнюдь не мелкими, и Альберт понятия не имел, отчего ему жарче: от огня или тока собственной крови.
Спутники сели на лавку, Шайн плеснул на раскаленные камни отвар. Небольшое помещение вмиг заполнилось клубами густого пара, скрывшего наготу, но неслабо вскружившего голову.
- Странно пахнет, - произнес дипломат, ощущая знакомую дрожь во всем теле.
- О, это особые травки, чтобы детей лучше делать.
- Ч..что?
Маргит уже не слушала. Она нащупала в непроглядном тумане «веник» и игриво спросила:
- Ну, кто первый меня отпарит?
- Я, - злобно бросила Тарша и потянулась к розгам.
Но торговка предусмотрительно спрятала их за спиной. После парки соперницы она неделю сидеть не сможет - и это как минимум.
- Ну долго мне ждать? - Маргит уперлась руками в лавку и выгнулась как кошка, выставив из тумана спинку и крепкую попу, от вида которой Альберт невольно сглотнул. Держать себя в руках становилось все труднее.
Видя, что противник скоро одержит волевую победу, Тарша решила перейти в наступление. Схватив человека одной рукой за изрядно опухшее достоинство, другой притянула за распущенные волосы и жадно поцеловала. Альберт больно ударился зубами о клыки, но отстранятся не стал - он полностью потерял контроль над происходящим.
Маргит не собиралась сдавать без боя стратегическую высоту. Села рядом, прижавшись к Шайну всем телом и вырвала из объятий Тарши (получив в качестве трофея клок волос). Поцеловала еще крепче, до крови прокусив губу. Облизнулась и спросила:
- Ну, чьи ласки слаще, а?
- Э...э..., - проблеял дипломат, пред глазами которого уже сверкали платиной врата седьмого неба.
- Отвали-ка, подруга, - рыкнула охотница, забирая добычу в свои руки.
- Ой-ой, да ты только и умеешь, что трепаться. Смотри, как надо на самом деле языком работать!
Маргит опустилась перед Альбертом на колени. Сердце посла екнуло так, что до инфаркта оставалось всего ничего. К счастью, Шайн лишился не жизни, а всего-то несчетного количества потенциальных детишек, дружно отправившихся не по назначению.
- Нашла чем удивить. Да я три раза лучше умею!
Оценить талант подруги дипломат не успел. Скрипнула входная дверь, в предбаннике тяжело затоптались. Орчихи разом юркнули в угол, утащив за собой едва дышащее тело. Тарша вскинула кулаки, готовясь отразить любое нападение. Маргит, как ни странно, встала плечом к плечу с соперницей.
Но в баню ввалились не сыскари Пекко и не лесные разбойники, а целая толпа друидов. Старики были вооружены кружками с отваром и розгами. Помещение вмиг наполнилось паром, стало нестерпимо жарко.
- Ха, - произнес один из эльфов. - Да у вас тут холоднее, чем на улице. Ничего, сейчас мы вас научим париться. Ну-ка, подставляйте задницы.
Колдун хлестанул себя по ладони и ехидно улыбнулся.
Глава 22
Альберт планировал посетить секретаря сразу после бани, но сумел лишь доползти до кровати. Айна постелила гостям на полу, но привередничать никто не стал. Орчихи привыкшие, а дипломату было все равно - главное упасть хоть куда-нибудь и закрыть глаза.
Проснулся Альберт около полудня с ужасной ломотой во всем теле. Хозяйки ушла, оставив на столике плошку воды и бритву. Шайн потрогал лезвие - очень острое, как раз то что надо, зарос как бирюк.
Подруги тихо посапывали, обнявшись под одеялом. Что же, холод из самых непримиримых врагов делает если не друзей, то союзников.
Побрившись, посол завязал волосы в тугой хвост, облачился в дареные одежды и подпоясался мечом. Избитая до красноты спина жутко болела и тормошить ее ножнами не хотелось, пришлось вешать оружие по людской моде.
Накинув поверх кафтана теплый плащ, Альберт направился к королевскому дому. Несмотря на самую середину дня, столица выглядела такой же безлюдной как и ночью. Вскоре стало ясно, куда подевался весь народ. Большая толпа собралась на пятачке открытой земли перед «дворцом», который в принципе можно было назвать площадью.
На крыльцах в одной измазанной кровью сорочке стоял эльф со связанными за спиной руками. Альберт узнал в нем Вэйно, хоть и с большим трудом. Правый глаз поэта отсутствовал, другой заплыл, губы были порваны в нескольких местах, кончик носа отрезан. Кто так изуродовал бедолагу Шайн догадался сразу. Вопрос заключался в другом - зачем? С какой целью понадобилось пытать узника?
Рядом с виршеплетом стоял уже знакомый коротко стриженный очкарик с развернутыми свитком. Окинув взглядом притихшую толпу, эльф прочитал:
- За преступления против народа и короля, Его Величеством Пекко Первым Вэйно Рифмач приговаривается к высшей мере наказания - расстрелу. Приговор привести в исполнение немедленно.
Поэта, с трудом понимавшего, что вообще происходит, отволокли к ближайшему дереву и прислонили к стволу. У Вэйно подкосились ноги, злым от холода солдатам пришлось перебросить через сук веревку и подвесить узника за руки. Тройка лучников выстроилась в десяти шагах от цели и одновременно, как по команде, натянула тетивы. Кратко свистнули стрелы, по груди приговоренного потекли кровавые ручейки.
