Объёмы запасов определяли максимальные габариты будущего корабля. Верфи-синтезаторы располагались на дальних орбитах или просто висели в системах образуя планетоиды не малых габаритов. Руководил процессом главный инженерный искин высокого ранга.
Низкие поколения этой линейки искинов могли создавать изделия ограниченного тоннажа и оснащённости. Рабочий комплект планетоида-верфи стоил заоблачные суммы, иметь могли только крупные корпорации и богатые государства. Количество их в Альянсе систем была ограничена. Двенадцать крупных, шесть суперпланетоидов (эти работали исключительно на военный флот) и несколько десятков малых, ориентированных на гражданские проекты и вспомогательные военные модификации.
База располагалась внутри планетоида, на поверхности были оборудованы несколько площадок-стапелей. Площадка являлась ограничителем геометрических размеров изделия. Крупные объекты можно было изготовлять модульным способом, что широко использовалось на практике. Тогда модули собирались на отдельных стапелях, но пользовались общей базой. Сборка модулей происходила на достройке корабля в пространстве.
Основной рабочей силой уникального «принтера» составляли мириады нанитов. База являлась картриджами-расходниками. Колонии нанитов прогонялись через нужные накопители материалов и поступали на сборку в соответствии с программой, заложенной в искине. Выполнив задание, осыпались на основание площадки стапеля и шли по следующему кругу. Процесс был непрерывным.
В искин верфи загружался необходимый проект, но только после гарантированного будущего заказа. В качестве гарантии выступал аванс в размере 30% стоимости корабля.
***
Читатели, наверное, ждут, когда главный герой купит подобный планетоид с верфью, увы. Стоимость искусственного планетоида способного создавать корабли малого тоннажа, это около 3000 м3 общей вместимости, превышала 200 биллионов шерков.
Окупаемость сложного инженерного планетоида составляла около 35 лет, к этому времени требовалось заменить проект корабля, как устаревший, либо провести углублённую модернизацию существующего. Специалисты, инженеры запредельной квалификации были на вес «золота». Зарплата их исчислялась десятками миллионов в год. Главному герою сумму не осилить, при всём желании автора.
Благодаря созданной технологии, корабли на выходе стоили относительно недорого. Имея 8-10 миллионов, малотоннажник бюджетной комплектации, без достройки по установленным параметрам, купить можно без проблем. Устаревшие модели через 40 лет можно взять за 3-3,5 миллиона на вторичном рынке. После восьмидесяти лет корабль принтерного конструирования подлежал утилизации, распускался на материалы. Частным лицам выплачивалась компенсация, но только при покупке нового образца. Деньги шли на счёт выбранной верфи в виде аванса на постройку.
Основной расход в постройке корабля составляет энергия. Одновременно работают два типа генераторов, по 15-20 одновременно каждого типа. Ментальные генераторы обеспечивают создание всех внутренних систем и оборудования, силовые ионизационные установки обеспечивают комплектацию силового каркаса и всех корпусных конструкций, включая бронирование.
Внешнее навесное оборудование в виде многочисленных сканеров, средств связи, модульного вооружения и модульных манёвренных двигателей устанавливались на достроечном этапе обычным способом в течении двух суток. На достройке происходила индивидуальная планировка помещений и их отделка. На окончательном этапе происходило снабжение корабля в соответствии со стандартами, контрольный выход с заказчиком на борту и передача корабля после полной оплаты счетов. Все дополнительные пожелания и изменения выполнялись в достроечной фазе, что происходило прямо в пространстве у планетоида.
Широко распространён тюнинг готового изделия, на чём специализировались многочисленные частные компании. Это касалось внутренних и внешних изменений, в основном косметического характера.
Планетоид-верфь можно было заказать на крупных верфях. Модульная технология позволяла такой финт, но сдерживающим фактором заказов являлось недостаточный рынок инженеров, способных запустить верфь в работу, хотя, и цена охлаждала горячие головы.
С малыми формами космических аппаратов дело обстояло по-иному. Модульные верфи их не выпускали, слишком дешёвая продукция. Каждая система имела стапеля, где изготовляли свои проекты ботов и челноков. Флайеры стояли отдельной группой, как и скоростные глайдеры. На стапелях продукция выходила подороже, но долговечность изделий превышала штамповку.
Бот, «подаренный» наследниками, был вообще запредельно ручной сборки. Срок службы определялся ресурсом корпуса, остальное заменялось в процессе эксплуатации. На мой земной век хватит за глаза. Какой будет продолжительность жизни в Альянсе, не определился. Даже симбионта не поселил, а от него много зависит. Сейчас, после восстановительных процедур искин медкамеры выдаёт прогноз в 167 лет, это стартовая цифра отсчёта.
Разные симбионты, разные свойства имплантирующихся функций. Едиными оставались на усиления памяти, интеллекта и реакции. Для гражданских специалистов служили одни симбионты, для военных специализаций другие. Уникальные симбионты выращивали на заказ, дорого стоили. Цены на хорошие модели достигали двух миллионов, и это не индивидуальные, а селекционные, массового производства последнего поколения. Мне подобные навороты не по карману. Разинул рот максимально на пятое поколение, но соглашусь и на четвёртое.
Совсем бедные обходились специальным браслетом. С таким девайсом можно было изучить простейшие модули с базами не выше второго уровня, но не более двух в комплекте, остальные только первого. Это были вспомогательные работники. Самый востребованный контингент на промышленных производствах орбитальных станций и в сельском хозяйстве.
Я, похоже, относился к этой категории граждан Альянса. Симбионта не имел, но ручной девайс в виде искина Деки имел достаточно навороченный, хоть и старой модели. Мой Дека по мощности ретранслирующих функций превосходил современные модели, только в быстродействии уступал. Я не парился, скорость обработки информации устраивала, а характер у него золотой. Меня ни разу не подвёл.
Поживём, увидим. Без симбионта обхожусь по причине, что первых поколений не хочу, а на последующие нужно заработать шерки. Золотого запаса не хватает катастрофически.
Есть и вторая причина. Сейчас не готов определиться со своей будущей направленностью деятельности. От этого зависит и специализация будущего симбионта. Думаю, что пятилетнего контракта хватит для выбора. Всю жизнь заниматься шахтёрскими делами не собираюсь. Бабушка дома ещё и шить научила, как порядочного еврея. Тоже неплохая профессия.
А в свободное от работы в шахте время, Павел Шлефман шил мужские костюмы, так и скажут на похоронах. Бррррр….
Глава двадцать девятая. Продолжение подготовки к контракту.
В дополнении к имеющемуся оборудованию в моём загашнике докупать пришлось не много. Список составил Декардо.
- Две станции зарядки и обслуживания дронов. – Разработку посоветовал вести одновременно на двух монолитах. В нашем районе их семнадцать, помимо трёх в море.
- Два реактора мобильного исполнения. Один помощнее для будущего дома с мастерской. Один есть на боте. Всего будет три, пока. Два нужны для работы дронов в автономном шахтёрском варианте.
- Запас георастворителя для предполагаемого строительства, – тут мысли о необходимости нормального жилья у нас сходились.
- Два дрона строительной направленности. Обещал найти из первых поколений, что разрешалось использовать на «Пересе».
- Ионные резаки ручного типа, позволяющие резать монолит на фрагменты нужных параметров. Те, что шли в обязательной комплектации, давали мелкую крошку с большим УПО (удельно погрузочный объём, величина обратная плотности). Двенадцать комплектов надо. Резаных блоков минерала по весу в контейнер ляжет больше, чем мелкой фракции, а на сдаче значения не имеет, взвешивают и высыпают. Определение массы происходит методом сканирования, это повсеместно. Весы своё отжили две тысячи лет назад.
