Я улыбнулась, оставляя ответ невысказанным. Впереди маячили полгода для того, чтобы решить, чего я хочу больше: управлять бизнесом или все-таки своей жизнью.

Прощаясь с университетом, я, не спеша, прогулялась по кампусу, по-новому, полной грудью вдыхая весенний воздух. В нем тоже до одурения пахло магнолиями, как будто они нарочно источали аромат, стремясь покрыть им как можно большую территорию. Я позволила себе не противиться, а поймать хоть какое-то ощущение, кроме разливающегося под кожей стыда. Цветы не виноваты, повторила я опять: они пахли так сладко, потому что от этого зависело существование всего их рода. И не предъявляли обвинительных актов девушкам, поддавшимся сиюминутным желаниям.

Возвращаясь домой, я зашла в магазин хозяйственных товаров на углу улицы и решила купить пару цветочных горшков. Они будут хорошо смотреться на подоконнике, когда я уберу с него книги под кровать.

- Что вы планируете в них посадить? – дружелюбно спросил продавец. – Для этих не подойдут цветы с массивной корневой системой. – Он указал взглядом на пакетик семян, который я наобум захватила с предыдущего стенда. – Возьмите лучше эти – в них вашим цветам будет просторно.

Я послушалась и даже согласилась купить вдобавок набор инструментов для рыхления. И лесенку, хотя семена с труднопроизносимым названием не планировали виться, – просто потому что она мне понравилась.

- Что-нибудь еще? – осведомились на кассе. – Скребки, губки, пакеты?

- А работы у вас не найдется?

- Так оно все и случилось, – рассказывала я уже дома, за ужином. – Я просто зашла в первый попавшийся на пути в магазин и получила работу. Представляете?

- Стоило для этого учиться в университете, – проворчал папа, заканчивая предложение неловким кашлем – наверняка благодаря маминому пинку под столом. – Когда приступаешь?

- Завтра, – ничуть не обиделась я. – В восемь тридцать.

- Она точно спятила, – сказал брат, когда я пошла мыть посуду. – Точно вам говорю: сначала лягушки, теперь это. Может, пока не поздно обратимся к врачу?

- Тише ты! – шикнула мама достаточно громко, чтобы я все равно ее услышала. – Разве ты не видишь, какая она?

- Сумасшедшая?

- Счастливая.

А я действительно была такой? У меня в комнате стояло зеркальце – не слишком большое, чтобы подолгу торчать перед ним, красуясь, но вполне подходящее для изучения следов счастья. Я прижалась к нему носом, пытаясь разглядеть, не зажглось ли в глазах то, что в книгах называлось вдохновением. Не зажглось. Они все еще выглядели уставшими, с краснотой по краям от дурацкой привычки потирать веки за чтением. Но что-то в них все-таки неуловимо поменялось. Должно было – потому что невозможно чувствовать, как в легких трепещут сотни тоненьких бело-розовых лепестков, и при этом не улыбаться.

Да, вот оно – теперь мои глаза улыбались.

Я работала в магазине вторую неделю и уже без подсказки могла рассортировать ящик разномастных гвоздей по нужным ячейкам, когда все опять пошло наперекосяк. После обеда колокольчик на дверях дзынкнул, оповещая о приходе нового посетителя, и мои руки внезапно перестали удерживать даже крупные предметы вроде пустых коробок или пластиковых контейнеров. Свалив одну башню, я бросилась устанавливать ее обратно, но снова задела локтем, и она рассыпалась у ног, отрезая путь к отступлению. Выкладка товара – незачет. Хорошо только, что в тот момент, как Стас снова решил нарушить покой моего мира, я не проходила мимо стенда с чем-нибудь бьющимся.

Он наклонился, поднимая два самых больших контейнера, и протянул мне, словно это были подарки, перевязанные ленточками.

- Держи, – сказал, как будто с нашего расставания прошло не больше пары часов, а не целый месяц. Ни «привет», ни «какая неожиданная встреча». Слишком буднично для драматической развязки, которая еще долго снилась мне по ночам.

- Ага, – не нашла лучшего ответа я и снова принялась укладывать контейнеры один на другой. – Спасибо.

Он все так же будоражил меня до онемения пальцев – это было неприятное открытие, учитывая, что по всем правилам психотерапии я тщательно рассмотрела свое к нему отношение, осознала, приняла и спрятала в дальний уголок с пометкой «прожито». Я думала, что если мы и встретимся как-нибудь, то даже смогу улыбнуться – мол, да-да, помню, как сто лет назад мы соседствовали в одном разваливающемся доме и даже не здоровались. Как-дела-как-жизнь-как-семья? Но стоило снова его увидеть, перед глазами, словно по заказу, замаячила вытатуированная магнолия, пульсирующая, словно сердце скрывалось не за ребрами, а в самой ее сердцевине. Я пару раз моргнула, проверяя, но она все еще билась там, хотя Стас был прикрыт по самый подбородок.

- Я могу тебе чем-то помочь? – Сперва хотела обратиться на «вы», но потом это показалось мне слишком нарочитым. Все-таки я больше не злилась, скорее была абсолютно безразлична, а он мог подумать обратное. Черт, кто придумал складывать из этих контейнеров небоскребы? Они же валятся от первого сквозняка. – У нас широкий выбор лакокрасочных материалов, пен, герметиков, если ты надумал делать ремонт.

- Я приехал увидеть тебя.

- М-м-м, – я нахмурилась, как будто что-то вспоминая. – Нет, но вы можете оставить заявку на кассе, и кто-нибудь из сотрудников вам обязательно перезвонит.

Два с лишним часа – это с остановками, общественным транспортом. На своей машине он наверняка домчал чуть больше, чем за час. Если по пути его не оштрафовали за превышение, конечно. Так что это плохой довод его выслушать.

- Во сколько ты заканчиваешь работу?

Самоуверенный, нахальный. Челка еще сильнее отросла, заставляя при разговоре чуть задирать нос. Может, предложить ему машинку для стрижки домашних животных? Вчера как раз привезли парочку для изучения покупательского спроса.

- Мы могли бы прогуляться…

- Знаете, к сожалению, такого товара у нас тоже нет, но вы можете обратиться в другой магазин.

Он говорил одно, я – другое, и мы будто каждый вели монолог, по-прежнему понимая друг друга сквозь строк. Нет, ты приехал зря. Даже когда в магазине погаснут лампы, а на двери появится табличка «Закрыто», я просто выйду отсюда и пройду сто шагов до дома, где меня будут ждать ужин, сериал по телеку и отбой в одиннадцать. Неправильные парни по-прежнему не входят в список дел, которые я позволяю себе по будним дням. По выходным – тоже, если тебя интересует.

- Я все равно никуда не уеду, пока мы не поговорим нормально.

- Очень жаль, потому что в таком случае тебе придется тут заночевать.

- Ты ведешь себя, как ребенок.

- А ты ведешь себя, как придурок.

- Александра, смени-ка меня на кассе! – Негромкий разговор все-таки привлек внимание начальника, и он выдвинулся в нашу сторону, явно намереваясь сменить меня на посту консультанта. Я осваивала нелегкое дело продаж медленнее, чем сортировку гвоздей, так что он вряд ли был озабочен тем, что Стас подошел ко мне ближе, чем полагалось по этикету незнакомым людям. Мы говорили уже пару минут, а я все еще ничего ему не продала. Ну, держись, ты не уйдешь отсюда с пустыми руками.