Я провожу рукой по волосам и бросаю хмурый взгляд на обстановку вокруг.

«Какой же я идиот», — проносится в голове, и я хватаю себя за волосы.

— Дерьмо! — шиплю, вставая.

Я чувствую себя настоящим мудаком и неудачником. Незнакомка жмется к двери, Яна едва ли сдерживает слезы, а друг отказывается и вовсе на меня смотреть.

— Что произошло? — требовательно спрашивает.

Я переступаю с ноги на ногу. Мне не хочется произносить вслух, все это дерьмо. Я не хочу потерять ее. Но мне и не приходится.

Яна быстро оценивает ситуацию, а затем приходит к печальному выводу. Я готов валяться у нее в ногах и молить о прощении, только бы она убрала со своего лица это разочарование. Это разочарование во мне. В нас.

— Яна, — глухим голосом произношу, делая шаг и протягивая руку.

— Нет! — резко рявкает она и качает головой. Слеза скатывается по ее щеке. — Какой же ты придурок, — произносит девушка, а после уходит.

Я уже собираюсь сорваться за ней, как меня хватают за руку, тем самым останавливая.

— Нет, — твердо промолвил Даниил. — Сделаешь только хуже. Ты уже и так по уши в дерьме.

Мне нечего ему ответить. Парень прав. Я тяжело сглатываю, а затем, бросив: «прости», выхожу из комнаты.

Ноги несут меня в спальню, но её там уже нет, как и её вещей.

В мгновения ока, я оказываюсь около окна, наблюдая, как Яна садится в такси, между тем вытирая слезы на своих глазах.

Она на секунду кидает взгляд на окно, в котором стою я, а после отворачивается с отвращением.

Мне не нужно больше слов. Этого достаточно, чтобы подтвердить, какой я говнюк на самом деле.

Глава 22

Яна

— А на данный момент у нас сильный мороз и снегопад. Температура воздуха опустилась до -23°. Объявлен карантин. Просьба не выходит из дома ближайшие два дня. Берегите себя и свое здоровье! — тарахтела баба из телека неприятным голосом.

Я взглянула в окно. Погода, и правда, ни к черту. Снег шел всю ночь и до сих пор не перестает. Разумеется, для нашего региона это не редкость. Такое мы переживаем каждую зиму. Только вот в прошлом году в такие моменты рядом со мной был Никита. Мы сидели у меня в комнате, накрывшись пледом и поедая вкусности. Может я и не любила его, однако, эти воспоминания весьма приятные. Здорово себя ощущать не одинокой в такие морозы вечера.

Из моей груди вырвался досадный вздох, а затем я вновь посмотрела на айфон, который держала в руках.

«Яна, прости! Ты права, я придурок! Дай мне шанс! Давай встретимся?».

Это была первая смс сегодняшнего утра. Настроение было ни к черту. Не знаю, как даже реагировать на подобное.

Разумеется, то, что Тим приревновал, да и настолько, что раскрасил рожу своему другу, лишь подтверждает его чувства, однако говорит о его недоверии. С другой стороны, у нас так и не было серьезного разговора. Я не говорила парню о своих чувствах.

Я тяжело вздохнула, а затем принялась сверлить взглядом телефон.

«Можно к тебе приехать?» — это была вторая смс.

Возможно, любая другая бы ликовала на моем месте. Ведь два красавчика футболиста подрались из-за меня…

Ладно, один дрался, а у второго не было выбора. Впрочем, не суть.

Безусловно, для меня не был секретом такой горячий нрав голубоглазого. Но я не ожидала, что он так набросится. Вышла ошибка. Я была обижена. Мне было неприятно, но также я понимала, что нам все стоит обсудить.

Мой характер был тоже не подарок, и, зная себя, я действительно могла долго обижаться. У меня было не так уж много друзей. В школе общалась с некоторыми, гуляла, но затем девчонки поехали покорять города побольше. Нашего им стало мало. Пожалуй, поэтому я была рада знакомству с Ками.

Мое лето, по меньшей мере, выдалось отвратительным. Рассталась с парнем, да еще и вечные ссоры с родителями, что, собственно говоря, и привело меня в эту квартиру. Баринов и Камила стали мне друзьями за столь короткий срок. Но и они не знали, какой порой я была вспыльчивой. Об этом знали лишь родители, и, пожалуй, Никита. Я действительно могла долго обижаться, мне всегда трудно прощать, а еще я склонна, как и любая женщина, все драматизировать. Вполне возможно, это черта досталась мне от бабули.

Мне хотелось поговорить с Тимом, но я знала, что лучше переждать эту бурю. Я должна успокоиться пока сама не наломала дров и не наговорила лишнего.

Я еще раз взглянула на телефон, а затем скрепя сердца отключила звук и положила подальше от себя.

Тим

Время уже было пол пятого вечера, а я который час втыкаю в потолок, будто, если буду это делать, то все забудется, и моя рыжая бестия будет посапывать у меня под боком, время от времени улыбаясь.

Кто бы знал, сколько времени я провел, разглядывая ее во сне, смотря на её красивый изгиб губ, который даже во сне выдавал хитрость и загадочность. Пожалуй, если бы кто-то узнал об этой маленькой «тайне», насмешки преследовали бы меня до конца дней.

Она была моей слабостью. Ей я готов показывать свои слабые стороны, только ей я готов целовать ее пальчики на ногах и считать, словно целую, по меньшей мере слиток золота.

В Яне меня многое привлекало. Она на самом деле могла завлечь любого мужчину, не особо при этом напрягаясь. И поверьте, ей было чем привлечь. Да у нее не было сисек размером с воздушный шар и задницы, как у Ким Кардашьян, но у нее было нечто большее. У нее был стержень. Несмотря на её довольно милую внешность, самое привлекательное был ее острый язычок. Именно остроумие делало Яну особенной. Я никогда не знал, что такая черта может привлекать.

Черт! Прежде я считал, что ум это огромный недостаток.

Я не выпускал телефон из рук с тех самых пор, как написал ей вчера вечером.

Но ответа не было. Мне хотелось сорваться и ехать к ней домой, однако, также я понимал, что ей нужно время.

— Тим, — постучавшись в комнату, вошел Даниил.

Я вздохнул, а затем приподнялся на локтях, тщательно сканируя своего друга. Нос был в порядке, а вот бровь рассечена. Впрочем, я выглядел ничуть не лучше, с синяком на скуле.

— Да, я тут, — отозвался.

Парень несколько секунд мялся у входа, будто не зная с чего начать, поэтому я поспешил прийти ему на помощь.

— Прости, я не должен был. Нужно было сперва разобраться.

— Да ладно, я бы тоже так поступил на твоем месте, — невозмутимо пожал плечами, глупо ухмыльнувшись. — Просто хотел сказать, — уже более серьезно промолвил, — что я бы никогда не стал спать с твоей девушкой.