Пообещаешь ли мне?

Мне страшно, если я отпущу твою руку.

Ты улетишь прочь и исчезнешь…

Можешь ли остановить время?

Я боюсь, что это мгновение пройдет.

Возможно, это не случится,

Ты улетишь прочь и исчезнешь…

Бабочка…

Ты так похожа на бабочку.

С каждой пропетой строчкой, Юна все сильнее осознавала, что безумно влюблена в этого брюнета. Но его поведение было ей не понятно. То он старательно отталкивал ее, то подолгу смотрел на нее и пел так, будто посвятил эту песню ей. Сердце пропускало удары, руки начинали дрожать, а слезы так и катились из глаз. Юна каждой клеточкой своего тела чувствовала то, что парень вкладывал в эти строки. Этот мягкий и вкрадчивый голос, забирался в самые отдаленные уголки сердца девушки, оставляя там свой след так же, как раскаленное клеймо оставляет шрам на коже.

Чонгук пел и понимал, как ужасно он поступал с младшей Ким. Из-за своей давней обиды и страха снова натолкнутся на грубый отказ, он сам вел себя точно так же, как та девушка. Он и сам стал таким. От этого, внезапно стало горько и мерзко на душе. Когда он писал эту песню, то клялся себе, что никогда не поступит так же с человеком, который испытывает к нему хоть какие-то чувства. А в итоге… данное себе обещание нарушено. И не раз.

Когда Чон закончил петь, Мина и Юна плакали. Каждая из них ощущала на себе эти строки, каждая из них была влюблена и постоянно натыкалась на непрошибаемую стену безответности. Мина поднялась на ноги, взяла со стола бутылку ликера, схватила подругу за руку и утащила ее в соседнюю комнату, запирая дверь на ключ. Мина посчитала, что парням не нужно знать о причине такой реакции на песню, а интересоваться, что случилось, они точно будут. Поэтому, Пак решила утащить подругу в другую комнату, выпить и поболтать тет-а-тет. А потом, полностью приведя себя в чувство вернуться к друзьям.

До переезда родителей Юны в Кимпхо, подруги часто запирались в комнате младшей Ким и молча сидели, обнимая друг друга. Им обеим было тяжело из-за своих чувств. И если Тэхен, просто ничего не замечал, то Чонгук изо дня в день специально отталкивал Юну, иногда перегибая палку и втаптывая девчонку в грязь.

— Я больше этого не вынесу, — садясь на пол около дивана и делая глоток из горла, прошептала Мина.

Юна села рядом с подругой и отобрала у нее бутылку, веря, что алкоголь поможет ей заглушить влюбленность. Правда, надежды подруг были напрасными. Градус в крови сделает только хуже, заставляя вспоминать все самые неприятные моменты, да еще и с похмелья утром болеть будут.

— Кстати, я не видела у тебя этой подвески, — Мина повернулась к подруге и дотронулась до украшения, на ее шее.

Девушка улыбнулась уголком губ:

— Чонгук.

Одно лишь имя, а все сразу стало понятно. Мина вспомнила, что Чон заявился немного позже других и с букетом любимых цветов младшей. К тому же, парень намекнул Пак, чтобы та оставила их одних. И вот, сейчас девушка сидела с открытым ртом, неотрывно смотрела на подвеску и старалась не хрюкать от восторга. Но у нее это выходило, откровенно говоря, паршиво. Пак подскочила на ноги и, забывая о том, что в соседней комнате ее может быть слышно, завизжала:

— Я знала, знала, что так будет!

Младшая Ким непонимающе смотрела на старшую подругу. О чем она знала? Что будет? Неужели Пак уже успела напиться до состояния бредней? Мина же прыгала по комнате, радостно повизгивая, а потом и вовсе чуть не задушила малышку в объятиях.

— Это же верный знак, — прошептала Пак, не утруждая себя, объяснить внезапный приступ радости подруге.

В эту же секунду, дверной замок щелкнул и в комнату вошел Тэхен, прикрывая за собой дверь. Он честно не собирался трогать девушек, но после визга Мины парни напряглись и отправили его на разведку. Мина бросила недовольный взгляд на друга и села на пол, снова припадая губами к бутылке алкоголя. Юна осталась стоять, шокировано смотря на старших.

— И что это? — садясь напротив Пак, спросил парень.

— Запиваем неразделенную любовь, — надув губы, ответила Мина.

— Ну, эта понятно, — Тэ махнул в сторону сестры рукой. — Но ты-то куда?

Юна закатила глаза. Ее братец бывает таким глупым! И девушку это раздражало. Она скрестила руки на груди, глубоко вздохнула и заявила:

— А она в тебя влюблена. Семь лет уже намекаю. А ты ведешь себя как кретин последний!

Мина, широко распахнув глаза, посмотрела на подругу, а Тэхен перевел удивленный взгляд на Пак. Он даже проигнорировал, что сестра обозвала его кретином, так сильно его зацепило признание о чувствах. Юна тихо ойкнула, зажимая рот ладошкой. Последняя фраза явно была лишней, и младшая могла получить за это дело по заднице.

Пак знала, что подруга сделала это нарочно. Просто ей уже надоело смотреть на это все, к тому же, она знала, как мерзко любить безответно. Тэхен коварно улыбнулся и, притянув Пак к себе, нежно поцеловал ее. Ему давно нравилась лучшая подруга младшей сестры, только он все чего-то ждал и честно не замечал намеков своей сестры. А теперь, получив такой «толчок» Тэ решил, что пора признаться. К тому же, теперь он на сто процентов был уверен во взаимности. Наблюдая за этой картиной, младшая Ким вскинула руки вверх и пропела «аллилуйя!». Теперь-то она поняла, что надо было сразу в лоб сообщить, что братец нравится подруге, а не стараться намекнуть, чтобы не выглядеть свахой. Только, то ли Юна плохо намекала, то ли Тэхен и правда не понимал этих намеков. Но на все это ушло целых семь лет.

— Тэхен, ты жив? Я пришел спасать тебя, — Хосок заглянул в комнату.

Друга не было около десяти минут, и бантаны заволновались, не попал ли Ким под горячую руку двух девушек и не пал ли в неравном бою. На помощь отправили Хосока, так как, если что, его крик будет слышно даже на другом конце города. Но увидев целующихся друзей, Хоби радостно улыбнулся и убежал в гостиную, рассказывать об этом остальным. Юна забрала бутылку ликера и ушла вслед за танцором, плотно прикрывая дверь и оставляя новоиспеченную парочку наедине.

***

Юна проснулась с головной болью и ужасным желанием выпить пару тонн воды. Но позвать на помощь сил не было, да и вряд ли кто-то пришел бы. Собравшись с силами, малышка поднялась с кровати и осмотрелась. Она ушла спать раньше всех, и ее удивило, что никто не пришел к ней, и она спит одна в комнате, ведь в трех других просто могло не хватить места на кроватях, а спать на полу совсем неудобно. Но выйдя в коридор, она поняла, что это все проделки брата. На стене, рядом со спальней девушки висела записка: «Комната Ким Юны. Смельчаков, решившихся завалиться спать тут, выволоку на балкон и оставлю там замерзать. С любовью, Ким Тэхен», закатив глаза, Юна продолжила свой путь на кухню, при этом держась за стенку, ибо голова сильно кружилась и коридор просто плыл в ее глазах.

По дороге девушка все же осилила заглянуть в другие комнаты: Мина и Тэхен спали в обнимку в комнате парня, Джин и Джун захватили комнату родителей Ким, Чимин и Чонгук разложили диван и уснули в гостиной, Хосок утащил подушку в ванную и спал прямо в ней. Юнги уже давно проснулся и сидел на кухне. А ночь он провел на диване, там же, где сидел во время всей вечеринки и в той же позе. Вот что значит — лень вперед него родилась.

Юна села на диванчик на кухне и отчаянно молилась всем известным богам, лишь бы похмелье прошло. Юнги краем глаза заметил мучения младшей и, не отрывая глаз от блокнота, протянул ей стакан воды и таблетку, заготовленные заранее:

— Выпей и все пройдет.

— Спасибо, — прошептала Юна. — А ты чего тут?

— Выспался. Кофе будешь? — он, наконец, оторвался от записей и посмотрел на собеседницу.

Девушка еле заметно кивнула. Голова все еще ныла от каждого движения и разговоров. Но пока Юнги варил кофе, боль утихла и теперь Юна чувствовала себя намного лучше. Юнги поставил перед девушкой чашку с ароматным латте и достал из холодильника кремовое пирожное, отобранное вечером у вечно голодных Джина и Тэхена. Ким, мягко улыбаясь, смотрела на чашку кофе, на пенке которого была нарисована мордочка кумамона. Как оказалось, Юнги еще и бариста. Ну, просто мастер на все руки.