- Ой-ей-ей!-сказала она.-Да ты же сырой насквозь!
Насквозь не насквозь, а в сапогах громко хлюпало (одна заплатка отлетела в первые полчаса):
- Домой,-сказала мама.-Домой, домой, домой...
- Подожди!-взмолился я.-Последний разик!
...Помню очень ясно, как я стою коленками на шатких досках деревянного тротуарчика, а по воде, отразившей чистое небо, убегает к далекому берегу бриг "Робинзон".
Мама терпеливо ждет. Она понимает...
Она всегда понимала меня. Мои игры, мои стихи, мой тайны и мою странную привязанность к парусам. Именно ей посвятил я книжку о первых кораблях своего детства.
И этот рассказ я тоже посвящаю маме... Только подожди, мама, не торопи меня с улицы домой, пока мой кораблик не приткнулся к дальнему берегу. Пока впереди есть еще пространство синей чистой воды...
Владислав КРАПИВИН
СТРАНА СИНЕЙ ЧАЙКИ
Неоконченная повесть
Предисловие
Горы - отроги Южных Саян -лежали по краю степи и в сумерках были похожи на припавших к земле динозавров. Сумерки густели быстро, и ночь растворяла силуэты гор в непроглядной черноте. Зато в небе разгорались небывало яркие звезды... Посреди этой таинственной - с древними хакасскими могильниками и отбившимися от табунов конями степи стояла мазанка. Она гордо именовалась "полевой стан Карасук".
В мазанке, вместе с несколькими товарищами по студенческому отряду жил автор этой повести. В августе и сентябре далекого 1957 года.
Целина - это вам не фунт изюма. После полновесного рабочего дня - на току или в поле - гудела спина, болели руки. Но физическая усталость ни коим образом не убавляла творческие силы и энтузиазм будущего литератора. Он брал карандаш и тетрадку...
Да, творческих сил было много. А умения мало. Опыта - никакого. Писать же хотелось отчаянно. Причем, писать о необычном. О море (которое автор знал лишь заочно, по книжкам А.С. Грина), о парусах (которые автор изучал лишь по иллюстрациям, чертежам и морским словарям), о приключениях и о мальчишках с рыцарскими характерами дань собственному не к доигранному детству И автор вдохновенно сочинял. У свечи, у керосиновой лампы, а иногда и у костра. А бывало, что и в кузове тряского грузовика, когда бригаду перебрасывали с одного поля на другое.
Иногда на смену энтузиазму приходило отчаяние. Автор в свои почти девятнадцать лет был не совсем глуп, и порой его настигало трезвое понимание, как беспомощна его первая в жизни повесть. Но остановиться не было сил. Казалось невозможным уйти из страны, где ослепительное море, опасности и друзья. К тому же, страна эта (в тощей тетрадке с красными корочками) в те нелегкие дни просто помогала автору жить...
Лишь исписав сорок три страницы, автор окончательно решил, что работать дальше нет смысла, и спрятал тетрадку подальше. И взялся за другую, более реалистическую (как ему тогда казалось) повесть.
А тетрадка лежала, лежала, и вдруг теперь, почти через сорок лет, автору стало жаль ее. Так бывает жаль свою юность. И он вытащил маленькую недописанную повесть на свет. Как архивный документ...
Вот, что я сочинял в 1957 году...
Есть на свете страна - Страна Синей Чайки. Мало кто знает о ней. Она лежит на юге, на полуострове, который очертаниями напоминает голову чайки. А воздух там всегда синий-синий...
От материка полуостров отделяют горы Гранитного Ожерелья. Они совершенно непроходимы, и поэтому в Страну Синей Чайки можно попасть лишь по морю.
Весь год согревает Страну теплое южное солнце. От мыса Белый Зуб и до Зеленых Отрогов Гранитного Ожерелья покрыли ее густые заросли и темные южные леса...
Страна Синей Чайки - страна моряков. Днем и ночью приходят в ее порты и уходят из них в океан гиганты-теплоходы и маленькие парусные шхуны.
Самый большой порт и столица Страны - Город Острых Крыш. Он называется так потому, что прежде всего в нем бросаются в глаза разноцветные острые крыши старинных домов, их жестяные флюгера и кружевные блестящие флажки. Но это лишь в старой части города, в той, что лежит у самого моря, на перешейке, который соединяет небольшой полуостров Нижней Губы с сушей. С одной стороны Старый Город выходит своими/улицами к бухте Чайкин Зоб, с другой - к скалистому берегу океана.
А в новой части города совсем другая картина: там нет ни старых домов, ни узких запутанных переулков, где между плитами мостовой буйно растет трава; улицы там широкие, а дома настолько высоки, что крыш и не видно...
Здесь, в Городе Острых Крыш, и начались события, о которых я хочу рассказать. А события эти были тревожны, потому что не все благополучно в Стране Синей Чайки. Чудесна эта земля, но по-разному живут здесь люди.
И даже в ранний час, когда город еще спит, а на море ложится первый отблеск розового утра, когда от тишины стоит в ушах тонкий звон, кажется, что это - отголосок тревожных сигналов.
Тревожно в Стране Синей Чайки...
Открытие профессора Аргона
Темная южная ночь нависла над Городом Острых Крыш. Флюгера и шпили уже не вырисовываются в небе, потому что ночь чернее их. Светятся в темноте желтые квадраты окон с кружевными переплетами. Вдали горят огни и рекламы Нового Города. И еще - в глубоком необъятном небе горят яркие звезды.
Звезды больше всего интересуют сейчас профессора Бенэма Аргона, доктора физических, астрономических, химических, математических и многих других наук. Он то смотрит в окуляр небольшого телескопа, то что-то записывает в клеенчатую тетрадь.
Профессор Аргон - замечательный ученый, известный как многими научными открытиями, так и странным характером. Все знают, что, когда профессор чем-нибудь раздражен, он бьет стеклянную посуду, но когда ему везет в работе - не найти в Городе Острых Крыш человека добрее и веселее Бенэма Аргона.
Профессор живет один со своей десятилетней племянницей Нэви. Но сейчас Нэви гостит у друга профессора, художника Веста. Это очень опасно, потому что в случае какой-нибудь неудачи профессор перебьет в доме всю посуду. Но у девочки каникулы, и ей нужно отдохнуть.
Впрочем, пока профессор спокоен. Он даже что-то мурлычет себе под нос, довольный наблюдениями...
И вдруг Бенэм Аргон вздрагивает и в течение получаса смотрит в телескоп не отрываясь: в кружке звездного неба, видимом в телескопе, появляется новое небесное тело.
